На званом ужине мать Николая, известная портниха, одевавшая весь московский бомонд, смерила Жанну оценивающим взглядом профессионального закройщика, будто пыталась мысленно «перекроить» под парижские лекала…
*
ПАРИЖ-МОСКВА
Еще студенткой второго курса, поддавшись всеобщей моде на ранние браки, Жанна Болотова вышла замуж за художника-постановщика Николая Двигубского. Этот выбор казался окружающим более чем удачным: выпускник ВГИКа, утонченный интеллектуал, свободно говоривший по-французски…
Его биография читалась как роман: рожденный в Париже в семье русских эмигрантов, Николай воспитывался на стыке двух культур. Предпочитал читать Пушкина в переводах Проспера Мериме. А во ВГИКе выпускник французской Академии художеств шокировал и завораживал однокурсников рассказами о Брассенсе, Годаре и запретных техниках современной живописи.
Переезд Двигубского в Советский Союз в двадцатилетнем возрасте больше напоминал насильственную депортацию. Родители просто поставили взрослеющего сына перед свершившимся фактом, решив вернуться на историческую родину.
Само же знакомство с Болотовой случилось по сценарию, достойному французской трагикомедии. Андрей Кончаловский, тогдашний вгиковский кумир, по просьбе Николая пригласил ту на вечеринку. Причем сделал это на спор. Весь вечер Жанна танцевала рок-н-ролл с Николаем, но… неожиданно закрутила роман с Кончаловским.
А еще год спустя в парке Горького разыгралась финальная сцена этой странной любовной истории. На нагретом солнцем гранитном парапете, глядя на воду, Жанна неожиданно спросила:
— Ты на мне женишься?
— Нет, — честно ответил Кончаловский.
— Тогда приходи в воскресенье на свадьбу.
— С кем?
— С Колей.
ДЕВИЧЬЯ ОШИБКА
Впоследствии Болотова называла этот брак девичьей ошибкой. Два юных максималиста, совершенно не готовых к семейной жизни. Кстати, ее родители сразу почувствовали этот диссонанс.
На званом ужине мать Николая, известная портниха, одевавшая весь московский бомонд, смерила невестку оценивающим взглядом профессионального закройщика, будто пыталась мысленно «перекроить» под парижские лекала. Отец, седовласый эмигрант с безупречными манерами, наблюдал за происходящим с холодной усмешкой:
— Вы, дорогая, так очаровательно непосредственны…, — произнес он, растягивая слова с легким акцентом.
Весь вечер мать Жанны, Зинаида Константиновна, держалась, а по дороге домой горько расплакалась:
— Боже, что за кошмар! Это не наши люди!
Неудивительно, что менее чем через год они развелись. Как позже признавалась сама Болотова:
— Мы говорили на разных языках. Я о Станиславском, он о Брассенсе. Оба остались голодны.
УГРЫЗЕНИЯ СОВЕСТИ
Что касается Николая Губенко, то Болотову раздражала его чрезмерная влюбчивость. Как она отмечала, стоило привлекательной девушке оказаться в поле его зрения, как он тут же начинал заигрывать. По словам актрисы, за время их знакомства у Николая насчитывалось не менее семнадцати очевидных увлечений.
Между тем актерская карьера Губенко стремительно развивалась. После приглашения Любимова в Театр на Таганке он уже через несколько месяцев блистал в премьерном спектакле «Добрый человек из Сезуана».
Он и Зинаида Славина стали новыми фаворитами Юрия Петровича. А их творческий тандем быстро оброс слухами о романе. Особенно после того, как режиссер, всегда опекавший своих ведущих актеров, поселил их в тесных каморках при театральной котельной. Разделяла «комнаты» лишь тонкая занавеска.
— Когда я впервые увидела эти «апартаменты», — вспоминала Болотова, — то подумала: либо Любимов сводит их нарочно, либо обладает извращенным чувством юмора.
Помимо Славиной ему приписывали роман с будущей звездой «Покровских ворот» Инной Ульяновой. А когда до Жанны дошли слухи о готовящейся свадьбе Губенко с Марианной Вертинской, она и вовсе отреагировала с присущей ей прямотой:
— Какой вздор! Разве можно жениться, когда у нас настоящая любовь?
А потом набрала номер невесты и четко обозначила позицию:
— Коля мой, и ты даже не мечтай.
Как бы там ни было, но именно Болотова оказалась самой стойкой его «любовницей». При этом еще долго испытывала угрызения совести перед Николаем Двигубским. Тот после развода сделал впечатляющую карьеру: работал с Кончаловским и Тарковским, был женат на Ирине Купченко, затем на Наталье Аринбасаровой.
В 80-х навсегда уехал в Париж с новой женой-француженкой, где успешно занимался театральными декорациями и живописью. А в 2008-м, на 72-м году жизни, покончил жизнь самоубийством.
ПРОЩАНИЕ С КИНО
Узаконить свои отношения Жанна и Николай смогли лишь спустя несколько лет бурных отношений. И к прежним тревогам Жанны добавилась новая — поступивший на режиссуру муж стал еще привлекательнее для актрис.
Вскоре после реальной свадьбы супруги сыграли семейную пару в фильме Губенко «Если хочешь быть счастливым». Но настоящим прорывом стала пронзительная исповедь о военном детстве «Подранки».
Картину сначала положили «на полку», но молодой режиссер, проявив дипломатический талант, организовал показ для внука Брежнева. Тот привел на просмотр деда, после чего растроганный генсек дал добро.
Восьмидесятые стали для дуэта Губенко-Болотова временем творческого триумфа и неожиданного прощания с кинематографом. Две их последние совместные работы — «Из жизни отдыхающих» и «И жизнь, и слезы, и любовь» продолжили линию социальной рефлексии, принеся обоим в 1985 году звание народных артистов.
Завершающей же точкой стала картина «Запретная зона», вышедшая на экраны через три года.
Губенко ушел в водоворот «Таганки», а затем в общественную деятельность, проявляя свойственный ему бунтарский дух. Для Жанны Андреевны наступило время тяжелых выборов. Смерть отца, болезнь матери, скудные предложения 90-х — все это отодвинуло актерские амбиции на второй план. Но главным стало другое:
— Я не могла бросить Колю на произвол судьбы. Я понимала, что должна выбрать что-то одно. А выбор у меня всегда был — Коля на первом месте. Коленька мой. Разве я могла бросить мальчика своего?
НЕОБЫКНОВЕННЫЙ МУЖ
Губенко действительно оказался мужем необыкновенным, об этом Болотова говорила без устали. Еще в конце 60-х, снимаясь в «Директоре» среди раскаленных каракумских песков, он использовал единственный выходной для безумного вояжа в Москву, только чтобы вручить жене ведро свежей клубники или охапку роз.
В театральные будни мог сорваться с Таганки в антракте и примчаться домой на пять минут, просто сказать: «соскучился».
А вот детей у них не было.
— Семья у меня небольшая: я и Жанна, — говорил Губенко. — И еще мои друзья-актеры с Таганки.
Когда Николаю Николаевичу предложили возглавить Министерство культуры, Жанна Андреевна отчаянно сопротивлялась, всем сердцем чувствуя, что это не его стезя. Да и времена тогда были непростые.
Но актерская натура и здесь брала свое. Однажды Губенко пришлось буквально отплясывать чечетку перед председателем Совмина СССР Николаем Рыжковым, выбивая повышение зарплат для деятелей культуры.
— Или подпишите сейчас или завтра люди выйдут на улицы. Ну, хотите, спляшу для вас?- и действительно пустился в пляс.
Так же легко он примерял и роль государева человека. В 95-м прошел в Госдуму от КПРФ, через четыре года возглавил комитет по культуре. А с 2005-го заседал в Мосгордуме как зампред. Но за всей этой убедительной игрой скрывалась мучительная двойственность: он искренне пытался менять систему, оставаясь внутри нее. Как говорила Болотова:
— Он играл чиновника лучше многих настоящих, но сердце его оставалось на сцене.
ВСЯ МОЯ ЖИЗНЬ — ЭТО КОЛЯ…
В кино они так и не вернулись, гордо заявляя, что глухи к современным фильмам. Но если что-то их цепляло, вели себя как самые восторженные поклонники. Вот «Ликвидация» Сергея Урсуляка им понравилась, и Губенко даже озвучил его «Исаева».
А Болотова однажды на съезде кинематографистов попросила познакомить ее с Алексеем Балабановым, чтобы поблагодарить за «Брата» и «Войну». Но когда ей прислали его сценарий фильма «Жмурки» поначалу забраковала. Слишком жестоко.
— Талантливый же парень. Снимись у него,- настаивал муж.
И она сдалась, сыграла в нем преподавательницу.
Их трогательная наивность проявлялась даже в том, как они обращались друг к другу: «мамочка» и «папочка», не стесняясь посторонних. Один из журналистов позже вспоминал, как во время серьезной беседы супруги внезапно заспешили, извинились и буквально побежали к телевизору. Выяснилось — не хотели пропустить любимую передачу Андрея Малахова.
После выхода «Подранков» они приобрели скромную дачу в подмосковном Перхушково. В этом доме с яблоневым садом Жанна Андреевна обрела душевный покой и часто говорила мужу с легкой улыбкой:
— Давай поживем просто по-стариковски. Будем слушать птиц, любоваться цветами…
Но прекрасно понимала, его кипучей натуре такое умиротворение не по нраву. Для нее же главным всегда было его счастье. В одном из интервью она признавалась:
— Вся моя жизнь, все самое дорогое — это Коля. Каждый мой поступок, каждое решение — лишь бы ему было хорошо.
Особенно трогательно звучали ее слова о том, что рядом с Николаем Николаевичем она всегда чувствовала себя под защитой, а их встречу называла не иначе как Божьим промыслом, что удивительно для убежденной коммунистки.
В 2018 году Николаю Губенко поставили страшный диагноз — опухоль мозга. Операция прошла успешно, и он даже смог вернуться к политической деятельности. Но упал на улице, ударился головой… И 16 августа 2020 года, за день до 79-летия, его не стало.
Жанна Андреевна сталась в одиночестве. 83-летнюю вдову периодически навещает лишь сын подруги.
— Я берегу себя. Есть перебои с давлением, но я сильная, — говорит она сегодня.
