— Вместо того, чтобы зубрить экономику перед экзаменом, Ира Скобцева отправилась в Дом кино, туда, где вращались нужные люди. А потом радовалась, что Бондарчук положил на нее глаз. Все девчонки ей завидовали...
ДЕВУШКА С ГЛАЗАМИ КАК НЕБО
Ирина Скобцева родилась в августе 1927 года в Туле. Ее родители представляли собой классический интеллигентный союз. Глава семейства, Константин Алексеевич, трудился научным сотрудником метеослужбы. Его супруга Юлия Николаевна, работала архивариусом.
Сама актриса всегда открещивалась от генеалогических изысканий, но семейные легенды упорно связывали их род с чаеторговцами Карзинкиными. Теми самыми, чью прабабку когда-то писал Василий Тропинин.
Окончив школу, Ира долго не думала и отнесла документы в школу-студию МХАТ.
— Война еще гремела, 43-й год… Ира появилась как внезапное чудо. Хрупкая девчонка с глазами, в которых отражалось небо, — таким запомнил ее появление в студии «однокашник» Михаил Пуговкин.
Главные красавцы курса Владлен Давыдов и Алексей Аджубей кружили вокруг нее, как мальчишки у витрины с недоступными сладостями.
— Кому же она давала знаки внимания? — вспоминал позже Пуговкин. — Да вряд ли кому. Она была из тех, кто с самого начала понимал: главное свидание у нее впереди.
По какой-то причине Скобцева не доучилась в студии. Сразу же после окончания войны девушка забрала документы и отнесла их в МГУ на искусствоведческий факультет. Курс, на котором она училась, оказался типичным для послевоенных лет — двадцать две девушки и два скромных юноши «для комплекта».
Вслед за любимой на только что открывшееся отделение журналистики перевелся в МГУ и Алексей Аджубей…
ИСТОРИЯ ЛЮБВИ И ПРЕДАТЕЛЬСТВА
Будущий главред «Известий» унаследовал артистизм от отца. Голос драматического тенора Ивана Аджубея (псевдоним Войтенко) когда-то звучал под сводами Мариинки.
А материнский шарм проявлялся иначе. Мать Алексея, Нина Гупало, была великолепной закройщицей, чьи платья носили жены кремлевских бонз. Говорили, даже Сталин, увидев на Светлане слишком откровенный наряд, буркнул:
— Носи то, что шьет Гупало.
Поначалу неземная красавица Скобцева не замечала Алешу. Но парень был настойчив. И в 1947 году они поженились. А еще спустя полтора года Аджубей свою эффектную супругу бросил и отправился под венец с Радой Хрущевой, скромной двадцатилетней дочерью партийного босса.
В студенческих кругах тут же родилась едкая поговорка: «Не имей сто рублей, а женись, как Аджубей». Самого же журналиста прозвали «Околорадским жуком». Но, как показало время, этот брак оказался на удивление прочным. Даже хрущевская опала не разлучила пару.
ДВАЖДЫ В ОДНУ ВОДУ
Пока бывший муж делал партийную карьеру, благодаря связям тестя, Ирина занималась творчеством в студенческом театре. И после первых же выходов на самодеятельные подмостки поняла, что пыльные музейные залы и научные каталоги не для нее. Даже практика в Третьяковке, куда мечтали попасть все однокурсницы, не вызывала ничего, кроме зевоты.
Но честно доучилась. Получила диплом искусствоведа и уже через месяц вновь отправилась штурмовать Школу-студию МХАТ.
— Поздно начинаете, товарищ Скобцева! Вам уже двадцать пять! — разводили педагоги руками.
Но в ее глазах горело такое желание, что Александр Карев, умевший разглядеть искру даже под слоем дилетантизма, махнул рукой:
— Ладно, попробуем.
Курс, на который попала Скобцева, вошел в историю как созвездие будущих легенд: Петр Фоменко, Галина Волчек, Игорь Кваша, Леонид Броневой, Анатолий Кузнецов, Людмила Иванова. На четвертом курсе к ним пришел преподавать Олег Ефремов, тогда еще не корифей, а худощавый паренек с идеями о новом театре.
Но Ира не затерялась на их фоне. Напротив, быстро выбилась в фаворитки.
Вообще в то время в студии царили строгие порядки: студентам под страхом отчисления запрещалось сниматься в кино. Все помнили печальную историю Владимира Дружникова, кумира публики, выгнанного со второго курса за роль в фильме «Без вины виноватые». Даже участие в картине самой Аллы Тарасовой не спасло положения.
Ирина Скобцева, по ее собственным словам, «даже не знала, где находятся киностудии». Но это было лукавством. В отличие от вчерашних школьников-однокурсников, она, будучи их старше, понимала: время не ждет.
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
Тот летний день начался для нее как обычный поход на студию имени Горького. Ира стояла на остановке, когда ее окликнула однокурсница Кира Крейлис.
— Иришка, иди, познакомься!
Возле киоска с газетами стоял высокий молодой человек в светлой рубашке с закатанными рукавами.
— Сергей Бондарчук, актер Театра-студии киноактера,- представился он.
— Вы на репетицию? — спросила Ира, заметив в его руках портфель.
— В «Попрыгунье» играю,- ответил он, и в его глазах вспыхнули веселые искорки.
Через шесть лет Бондарчук сыграет в экранизации «Попрыгуньи», той самой пьесы, которую репетировал в день их знакомства. А Скобцева, рискуя быть отчисленной, все-таки снимется в кино, да не где-нибудь, а в «Отелло» Юткевича.
Но все это случится гораздо позже. А пока они вместе запрыгнули в переполненный салон троллейбуса. И Сергей, как истинный джентельмен, встал за Ириной спиной, ухватившись за поручень так, что его руки образовали защитное кольцо.
— Держитесь,- шепнул он, когда транспорт резко дернулся. Ирина невольно оперлась на его руку.
ХИТРАЯ ЛИСИЧКА
К моменту их случайной встречи Бондарчук уже носил звание народного артиста СССР, полученное в 31 год. Его Тарас Шевченко так впечатлил Сталина, что вождь лично распорядился присвоить звание, минуя все ступени.
— Это стало для него проклятием, — была уверена Скобцева. — Будто поставили клеймо: теперь ты обязан всегда быть первым.
В 51-м году, когда «Тараса Шевченко» показывали в кинотеатрах, Ирина прогуливала занятия в МГУ. Сидя в полутемном зале, она еще не знала, что смотрит на экране своего будущего мужа.
— Вы пропустили мою консультацию, — упрекнул ее педагог по латыни.
— Зато теперь знаю все о творчестве Шевченко, — парировала Ира.
После они пересекались еще несколько раз. На вернисаже Василия Ефанова, где художник изобразил Скобцеву в образе чеховской дамы с собачкой. В театральных коридорах, в Доме кино… Конечно, Ира знала, что он женат на своей однокурснице Инне Макаровой, и у них подрастает дочь.
Скобцева всегда отрицала, что Бондарчук как-то поспособствовал ее утверждению на роль в «Отелло». Хотя история ее попадания на пробы действительно выглядела странно. Ассистентка Сергея Юткевича случайно заглянула на студенческий спектакль и вдруг разглядела в выпускнице Школы-студии будущую Дездемону.
Якобы, сначала ее пробовали на какую-то совсем крошечную роль. Но после утвердили на главную. Узнав об этом, Ира расплакалась, как девочка. В двадцать семь лет, без опыта работы в кино ей предстояло играть против самого Бондарчука.
А вот однокурсница Скобцевой Кира Крейлис-Петрова отмечала ее особенный характер:
— Хитренькая лисичка всегда себе на уме. Вместо того, чтобы зубрить экономику перед экзаменом отправилась в Дом кино, туда, где вращались нужные люди. А потом радовалась, что он положил на нее глаз, все девчонки завидовали.
Когда Юткевич начал поиски актрисы на роль Дездемоны, судьба подкинула неожиданный вариант. Бондарчук, утвержденный на главную роль, случайно увидел на выставке портрет Скобцевой работы Ефанова. В памяти всплыла та самая встреча в переполненном троллейбусе.
— Почему бы не попробовать эту девушку?- предположил он режиссеру.
РЕБЯТА Я ВЛЮБИЛСЯ!
Натурная съемка «Отелло» происходила в Крыму и превратилась в настоящую драму за кадром. Невольный свидетель зарождающегося романа Вячеслав Тихонов, снимавшийся неподалеку, вот как это описывал:
— Как-то вечером, гуляя по ялтинской набережной, я заметил невдалеке Бондарчука с незнакомой женщиной. Сергей обрадовался мне, как родному, и я вдруг понял: он увидел во мне спасение, потому что явно тушевался один на один с такой красавицей.
Вернувшись в Москву, Бондарчук не находил себе места. Однажды к ним в гости пришел актер Сергей Лукьянов со своей супругой Кларой Лучко. Дождавшись, пока Инна выйдет на кухню, он показал гостям фотографию Ирины:
— Ребята, я влюбился! Не могу выбросить ее из головы. Как жить дальше не знаю…
Ходили слухи, что Ирина сознательно выбрала этот путь, понимая, какой толчок карьере даст связь с народным артистом.
— Она поставила цель и добилась своего, — рассуждала позже все та же Крейлис-Петрова. — Но разве можно осуждать актрису за то, что она хотела играть главные роли?
