«Её муж становился её мужем 3-4 раза за сутки, и ей это было по душе. Благодаря моим наставлениям, мой сын сильно влюблён в неё как в женщину, но возможно, это не продлится долго»
Когда Марии Клементине было всего 13 лет, её отец, великий герцог Тосканский Леопольд II Габсбург — позднее император Священной Римской империи, уже подыскивал ей мужа.
Он обратился к своей сестре, королеве Неаполя Марии Каролине, с блестящей идеей: выдать юную Марию Клементину за её сына Франциска или Франческо, наследника неаполитанского престола. Маленькая невеста должна была стать пешкой ради династического союза.
Связи были более чем тесными: жених и невеста приходились друг другу двоюродными братом и сестрой с обеих сторон. В те времена родственные браки считались благом — усилением благородной крови. Их бабушкой была сама императрица Мария Терезия, а дедом — Карл III Испанский.
Но судьба не спешила с венчанием. Французская революция охватила Европу, и церемонию пришлось отложить. Пока Франциск и Мария Клементина ждали встречи, прошли шесть лет.
За это время девушка, воспитанная в строгих традициях Габсбургов, успела стать настоящей принцессой: образованной, религиозной, утончённой. Она говорила на трёх языках, пела, танцевала, играла на арфе и фортепиано. Высокая, стройная, с прекрасными синими глазами и изящными чертами лица — она была готова к короне.
Франциск, её ровесник, был ниже ростом и неловок, сдержан, бережлив до скупости. Но, получив её портрет, он влюбился с первого взгляда, хвастался им перед друзьями и даже начал ездить верхом, чтобы потом впечатлить будущую жену.
Наконец, в 1797 году, спустя семь лет после помолвки, Мария Клементина отправилась в путь. Но уже на второй неделе поездки она почувствовала ухудшение состояния — туберкулёз дал о себе знать. Поездку пришлось приостановить. Принцессу увезли в Будапешт, где она лечилась почти год, пока политическая ситуация не стала вновь благоприятной.
Лишь в июне того же года она высадилась в Апулии, где её встретили Франциск и его родители. Молодожёны сразу понравились друг другу, но до свадьбы оставалось ещё семь дней. Торжественная церемония прошла в кафедральном соборе Фоджи, её вел епископ Сальваторе Спинелли. Король Фердинанд в честь этого события раздавал титулы и награды, устроив целую феерию назначений.
Первая брачная ночь прошла в Апулии и, как писала королева Мария Каролина, «её сын оказался весьма пылким — он становился мужем жены по три-четыре раза в сутки, что ей явно по вкусу». Сама королева с энтузиазмом наставляла невестку в тонкостях супружеской жизни, надеясь сблизить супругов.
Но в этой истории были и тревожные звоночки: принцесса тосковала по Вене, чувствовала себя чужой в далёком и неприветливом Неаполе, и болезнь её не оставляла. Впереди её ждало непростое соперничество за влияние — и не с кем-нибудь, а с могущественной свекровью, Марией Каролиной, женщиной властной и проницательной.
Мария Каролина с самого начала испытывала сомнения по поводу невестки, хотя та и приходилась ей племянницей. Молодая невестка была вежлива, улыбчива, но часто казалась отстранённой, погружённой в меланхолию. Даже окружённая вниманием и заботой, она ничем особенно не интересовалась и выглядела утомлённой новой жизнью.
Замкнутая, недоверчивая, но старательно ласковая — такой её видела опытная королева, отмечая: «Главное, что муж её боготворит. Она говорит, что тоже его любит — и требует, и дарит постоянные доказательства любви».
Принцессе назначили щедрое содержание. Она тратила их не только на себя: жертвовала деньги на музыкальные консерватории и милостыню. Но всё же была расточительна: лишь на драгоценности и подарки ушло более 60 тысяч дукатов. Ей трудно было отказывать себе в желаниях.
Придворный врач, профессор Доменико Котуньо, наблюдал за её здоровьем и назначал лечение, чтобы способствовать зачатию.
Семья ждала наследника, и Мария Клементина старалась привыкнуть к новой жизни: побывала во дворце в Казерте, посетила собор Святого Януария, присутствовала на балу в театре Сан-Карло. Но всё омрачалось французской угрозой — Королевство Неаполитанское уже ощущало дыхание революции.
Слухи, сплетни и придворные пересуды не обошли её стороной — особенно из-за слишком явных проявлений нежности к мужу на публике. Мария Каролина даже ограничила присутствие дочерей рядом с невесткой, чтобы «не пробудить в них ранних желаний».
Несмотря на внешнюю хрупкость, Клементина обладала твёрдым характером. Она имела собственное мнение и не побоялась указать мужу на слабости его родителей — впервые Франциск взглянул на мать с критикой. Это не ускользнуло от внимания Марии Каролины.
Поглощённые друг другом, супруги часто уединялись, предпочитая прогулки и тишину придворной суете. Королева надеялась, что с появлением детей их «возбуждённые чувства улягутся». И вскоре её пожелание сбылось: Мария Клементина забеременела.
Беременность оказалась тяжёлой. Она теряла сознание и слабела. Французская армия подошла к городу, и королевский двор был вынужден бежать на Сицилию. 5 ноября 1798 года принцесса родила девочку — Марию Каролину, названную в честь бабушки. В будущем та станет герцогиней Беррийской.
Когда младенцу был всего месяц, Мария Клементина вместе с семьёй отплыла в Палермо. В изгнании болезнь начала прогрессировать — туберкулёз всё ярче проявлялся и требовал постоянного медицинского контроля.
После бегства из Неаполя Мария Клементина и Франциск быстро привыкли к жизни в Палермо. Им нравилась сельская тишина. Рождение дочери пошло принцессе на пользу: она поправилась, её щёки порозовели, а доброжелательная улыбка покорила жителей Сицилии, уставших от холодности её свекрови.
Вскоре Мария Клементина вновь забеременела. 26 августа 1800 года на свет появился сын — наследник, названный Фердинандом. Ей, как и при рождении дочери, не разрешили кормить младенца
Через месяц новорождённого торжественно представили в кафедральном соборе Палермо. Было пышное празднество. Но несмотря на плохое самочувствие, Мария Клементина сопровождала мужа в его поездках.
В январе 1801 года супругов вызвали в Неаполь. Море бушевало, поездка далась ей тяжело — она страдала от приступов рвоты, но не жаловалась. В Неаполе их встретили с восторгом: тысячи людей, иллюминации, статуи, торжества. На балконе дворца она показала публике своих детей — её называли «маленькой королевой». Франциск плакал от переизбытка эмоций.
В эти полгода, наполненные светом и народной любовью, Мария Клементина чувствовала, что её здоровье убывает. Она всё чаще молилась, каждый день начинала с мессы, а позже установила алтарь прямо в своей комнате.
Её привязанность к религии росла — она носила с собой мешочек с реликвиями, ухаживала за больными в монастырях, сама шила наряды для рождественских пастушков и заботилась о садах, высаживая деревья и цветы. Но писать письма или заниматься политикой, как её свекровь, она не любила.
Медленно угасая, принцесса всё больше думала о смерти. Несмотря на слабость, она всегда была вежлива с фрейлинами. В июле 1801 года её поразил самый тяжёлый удар — смерть 11-месячного сына на её руках, в конвульсиях. Это был её единственный наследник. Она сказала тогда: «Когда я умру — не хочу, чтобы меня бальзамировали».
Её болезнь прогрессировала, но аппетит странным образом рос. Она просила сладости, как в детстве. Врач позволял ей есть, но назначил молоко, воду и много отдыха. Обязательные приёмы её утомляли, как и необходимость стоять у зеркала. К счастью, рядом всегда были её пять верных камеристок. Они любили свою госпожу — скромную, добрую, тихую, чья жизнь угасала вместе с летом.
Король Фердинанд называл Марию Клементину «лучшей находкой для семьи», а королева старалась быть рядом. Но все понимали: болезнь принцессы была неизлечимой, и королевой ей не суждено было стать.
После смерти сына её состояние стремительно ухудшалось. Пот, сильный кашель, истощение — волосы ей обрезали, чтобы облегчить страдания. Франциск часто навещал жену, но врачи уже не скрывали правду: надежды нет. Мария Клементина молилась, прижимая к груди крест, — даже чтение не могло отвлечь её от боли.
Были приглашены новые врачи. Один из них предположил, что источник болезни — не в лёгких, а в матке. Принцессе назначили необычные процедуры — в том числе молоко от кормилиц, которых хорошо оплатили. Состояние оставалось тяжёлым. В сентябре 1801 года из Рима к ней прибыла сестра Марианна — их последняя встреча стала для Марии Клементины утешением.
Когда началось сильное кровотечение, её перевезли в Королевский дворец. По улицам Неаполя, узнав маршрут кареты, стекались толпы — все хотели в последний раз взглянуть на несчастную принцессу.
Последним с ней попрощался Франциск. Он сел у изголовья и они взялись за руки. Улыбаясь сквозь слабость, она шепнула ему напутствие: быть хорошим королём, заботиться о дочери и также сказала: «женись снова — но найди себе спутницу более счастливую, чем я».
Вечером 14 ноября 1801 года Мария Клементина умерла. Ей было всего 24 года. Через пять дней в церкви Санта-Кьяра прошли торжественные похороны. Короля и королевы не было — они остались в Палермо. Франциск был один на один со своей болью.
Принцесса, не ставшая королевой и не оставившая мужского наследника, покинула мир слишком рано. Народ искренне скорбел. На похоронах был дождь, тело не бальзамировали — по её просьбе.
«Если бы она выжила и возглавила государство — сделала бы его счастливым». — сказал её современник.
Менее, чем через год после смерти первой жены, Франциск женился снова на другой двоюродной сестре. Но её история — отдельная статья.
