Мэри не была похожа на других селянок: тоненькая, изящная, с лукавым блеском в глазах. Граф Феррерс никак не мог пройти мимо – зов плоти! Ему было семнадцать лет, и он подарил девушке маленькое серебряное колечко. «Ты ведь выйдешь за меня?» — Спросил граф у возлюбленной.
И она радостно ответила: «Да!». Кто бы мог подумать, что эта милая история, начавшаяся в деревушке Остри в 1839 году, семь лет спустя завершится громким судебным разбирательством…
Краснолицая женщина, крупная, с круглым обветренным лицом, трясла пачкой писем.
— Обманул! – Громко говорила она, обращаясь к зрителям в зале. – Обещал моей дочери, что женится! И вы поглядите на него! Полгода назад у него родился ребенок от другой женщины!
Адвокат поднял глаза к небу. Судья стукнул молоточком. 14 февраля 1846 года свидетели рассказывали, что произошло.
Картина получалась некрасивая – семнадцатилетний наследник графа Феррерса нарушил ранее принесенные брачные обязательства. А в Англии девятнадцатого века это был поводом для обращения в суд.
Если оказывалось, что была принесена клятва жениться, или имелись письменные подтверждения, то нарушителя ждал крупный штраф. Или его заставляли вести под венец обманутую девушку.
Мэри Смит из Стаффордшира сидела на скамейке и вытирала слезы. Ей горячо сочувствовали: такая милая девушка! Очаровательная, кроткая! Конечно, граф Феррерс воспользовался ее наивностью и добротой! А теперь он женат на дочери маркиза, польстился на хорошее приданое… И выбросил селянку, как ненужную вещь!
— Он дарил моей дочери подарки! – Бушевала мать Мэри Смит. – У нее есть колечко – его самый первый дар любви. В 1839-м году это было. Родители графа, как узнали, что он хочет взять в жены простолюдинку, сразу отослали его прочь из Англии.
Конечно, им хотелось другую невестку – познатнее да побогаче… А он оказался хорошим парнем: не забыл мою дочку. Три года Мэри получала от него письма! Как она радовалась каждой весточке! А потом он приехал. И Мэри мне сказала: мама, мы поженимся! Они ведь хотели обвенчаться в мае 1844 года!
Судья прокашлялся и попросил уточнить: слышала ли мать Мэри Смит, что граф Феррерс действительно хочет взять в жены эту девушку?
— Конечно нет, сэр. – Ответила краснолицая дама. – Мы ведь люди простые… Мэри стеснялась. Они встречались у церкви, или у колодца. Потом перенесли свадьбу на июль. А потом на август.
Матушка обманутой невесты причитала, что они с семейством вовсю готовились к свадьбе: покупали отрезы ткани, заказали красивую фату, и даже туфельки модные ездили покупать в Лондон. Чтобы не хуже, чем у иных аристократок! Всё это время Мэри продолжала получать письма от жениха и маленькие подарки: томик стихов, платочек, простенький веер…
— Я видела его, сэр. – Дрожащим голосом сказала младшая сестра Мэри, когда ее вызвали давать показания. – Он подъезжал к нашему дому и говорил с моей сестрой.
— Вы слышали, чтобы он собирался жениться на ней? – Снова спросил судья.
— Сэр, он спрашивал, как ему найти дорогу. Спешил, наверное.
В зале раздались смешки. Этот судебный процесс, о котором уже писала не только местная, но и столичная пресса (все-таки речь шла о представителе знатного рода!), вызывал всё больше интереса у публики. На заседания тогда ходили, как в театр. Запрещалось шуметь и вмешиваться в процесс. А так – слушай себе, на здоровье!
Мэри Смит выглядела подавленной. Бледная, дрожащая, несчастная, она почти не могла говорить от сотрясающих ее рыданий. Фактически, за нее говорила только ее матушка.
— Мэри ждала его, сэр. – Говорила миссис Смит, буравя судью своим тяжелым взглядом. – Она честная девушка, ни на кого больше не смотрела. Я ей говорю: Мэри, время идет! Тебе уже двадцать, пора искать другого жениха. А она мне – нет, мама, я люблю Вашингтона Ширли, графа Феррерса. Он же обещал вернуться.
— И он вернулся?
— Нет, сэр. Летом прошлого года соседка случайно прочла в газете, что у графа Феррерса родился сын. А потом мы узнали, что он женился на леди… В общем, обманул мою Мэри, сэр! А ведь это нечестно! Я против той леди ничего не имею.
Она, может быть, и хорошая женщина. Но ведь она заняла место моей дочери. Какая мать такое стерпит? Вот мы и пришли с ней в суд. Нарушение брачных обязательств. Так нам сказал адвокат.
Понимая, что ничего конкретного он добиться не сможет, судья попросил предъявить те самые письма, которыми потрясала миссис Смит. Пачка была увесистой, но ни на одном конверте не было почтового штемпеля…
— Их передавали доверенные лица, сэр. – Сказала миссис Смит и подмигнула судье.
А потом письма прочли… И зал уже не смеялся. Он ревел от хохота. Это была дикая тарабарщина, смесь из слов, имен, дат, нагромождение каких-то предлогов и глаголов. Словно человек не писал, а старательно списывал буквы из разных книг и газет. В некоторых словах были допущены орфографические ошибки, а почерк оставлял желать лучшего…
— И это писал граф Феррерс? – Покачал головой судья. – Выпускник Итона? И где же здесь обещание жениться? Вы умеете читать, миссис Смит?
Краснолицая дама стала еще краснее.
— Нет, сэр, не пришлось научиться.
…Объяснение от графа, которое затребовали по распоряжению суда, было получено детальным и исчерпывающим. И очень скоро. Действительно, рассказывал Феррерс, в 1839-м году он повстречал хорошенькую Мэри Смит. Ему самому тогда было семнадцать лет. Селянка ему понравилась, ничего не поделаешь – зов плоти!
Мэри была податлива и уступчива. Но никаких обещаний граф ей не давал. И больше он эту девушку не видел. Да, как-то проезжал мимо и спрашивал дорогу. Но даже не уверен, что именно у нее. Так что у Мэри просто разыгралось воображение…
Отрицать что-либо было бесполезно. Щёки Мэри алели от стыда. Миссис Смит испуганно замолчала. Получалось, что всё было обманом с самого начала. И Мэри завралась окончательно! Не сумела вовремя остановиться!
А подарки, спросите вы? Всё очень просто: Мэри покупала их себе сама. Оттого они были такими дешёвыми – на большее у неё не хватало денег. А письма… Это она и писала. Грамоте была обучена плохо, просто ставила рядом знакомые слова, без всякого смысла.
Мать проверить не могла, она не умела читать. А когда миссис Смит узнала, что граф женился, то решила обратиться в суд. Мэри не стала ее отговаривать — она и сама поверила, что Феррерс собирался брать ее в жёны…
Решение судьи, озвученное в конце февраля 1846 годы было однозначным: граф Феррерс никаких обязательств перед Мэри Смит не имеет. Точка. Претензии отклонены. Все могут быть свободны.
А что было дальше? Вашингтон Ширли, девятый граф Феррерс, в законном браке стал отцом пятерых детей. Жизнь у него оказалась недолгой – в возрасте тридцати семи лет он скончался в Стонтон-Гарольде. Дальнейшая судьба Мэри не прослеживается. Очевидно, больше никакого заметного следа в истории она не оставила.
