Кольцо выпало из рук девушки и со звоном покатилось. Присутствующие дружно качали головами: плохой знак…
О том, что этот брак не будет счастливым, слухи поползли сразу. Ну надо же такому случиться, чтобы невеста в церкви выронила обручальное кольцо, которое закатилось куда-то, да так, что пришлось срочно искать другое; а жених отправился на венчание, забыв получить благословение отца — где это видано? Пришлось ему возвращаться домой.
После этих событий, по свидетельству очевидца, венчавшиеся пребывали в разном настроении: «В церкви невеста была очень весела, а жених задумчив и нахмурен…»
Речь идет о свадьбе, состоявшейся 19 января 1827 года в Москве. Невестой была Зинаида Ивановна Нарышкина, а женихом — Борис Николаевич Юсупов. Они познакомились в Москве в августе 1826 года во время пышных коронационных торжеств в честь государя-императора Николая І.
Пятнадцатилетнняя Зинаида — высокая, тонкая, улыбчивая, темноглазая красавица, только что появившаяся в свете, произвела неизгладимое впечатление. Молодые люди украдкой бросали на нее восхищенные взгляды, а дамы завистливо вздыхали. Она станет одной из тех женщин, перед которыми не могли устоять ни простые смертные, ни монархи.
Зинаида получила хорошее домашнее образование, разбиралась в поэзии и искусстве, и при этом «отличалась большою благосклонностью ко всем и вообще замечательною кротостью». Сам император Николай I отметил изысканную красоту девушки и был очень добр к ней. Веселая и жизнерадостная молоденькая девушка только что стала фрейлиной императрицы Александры Федоровны.
Тридцатилетний Юсупов, к тому времени уже шесть лет как вдовец, приложил немало усилий, чтобы снискать расположение девушки и ее родителей. Приглашения в театры, дорогие украшения, цветы корзинами…
«Невеста сидела вчера в «Отелло» в юсуповской ложе вся в бриллиантах, вероятно, женихом подаренных», — писал Александр Яковлевич Булгаков.
Жених не мог дождаться того момента, когда красавица Нарышкина станет его женой. Но обстоятельства складывались не его пользу. Юсупова страшно огорчало от, что свадьбу пришлось откладывать на некоторое время. Борис Николаевич писал:
«…маман, против воли которой я никогда не посмею пойти, просила отложить свадьбу. Огорчения мои были так велики из-за этой задержки, что я едва не заболел».
Его мать по понятным причинам противилась браку: матушкой юной красавицы была Варвара Николаевна Ладомирская — внебрачная дочь фаворита императрицы Екатерины II Ивана Римского-Корсакова и графини Екатерины Строгановой. Бориса в высшем свете недолюбливали, за глаза прозывали «маменькиным сынком» и — за приторную ласковость в обиходе с дамами — «Сахар Боринькой».
Несмотря на препятствия, брак состоялся. Поразительно, но свадьбу единственного законного сына и наследника старый князь Николай Борисович Юсупов не почтил своим присутствием.
Выйдя замуж в 1827 году за Бориса Юсупова, Зинаида стала владелицей огромного состояния, которое было вторым по величине после дома Романовых. Молодые уехали в Петербург, где в октябре того же года Зинаида Ивановна родила сына Николая.
Юсупов был доволен: наконец-то у него появился наследник. В предыдущем браке его супруга, урожденная княжна Прасковья Павловна Щербатова, беременела четыре или пять раз, но родила только одного ребенка. Девочка прожила пять дней, а сама Прасковья скончалась на третий день после родов от кровотечения.
Зинаида же, родив здорового наследника, вскоре снова забеременела, но вторая беременность Юсуповой окончилась печально. В результате тяжелых родов дочка, крещенная Анастасией, погибла.
Говорят, что до Зинаиды дошла страшная тайна семейного клана Юсуповых: считалось, что до 26 лет доживет только один наследник. После этого она объявила супругу, что «рожать мертвецов» больше не намерена, а посему свой темперамент он может обратить на другие объекты.
Довольно скоро молодая супруга разочаровалась в браке, сообщив своему отцу, что «ей очень скучно в Петербурге». С этого момента супруги фактически разорвали свои брачные отношения. Свой разрыв Юсуповы сумели сохранить в глубочайшей тайне, но стали жить каждый своей жизнью.
Борис Николаевич будет выполнять многочисленные великосветские обязанности, лично заниматься хозяйством имений, много сил отдаст государственной службе, но так и не займет видного места среди деятелей эпохи Николая I.
Тургенев, сравнивая Зинаиду с «прикованным зефиром», отмечал, что «все в ней еще — поэзия. Только ее муж напоминает презренную прозу».
Зинаида с головой погрузится в веселую светскую жизнь. Она обожала внимание к себе и была увлекающейся женщиной. Зинаида Ивановна слыла одной из самых модных дам столицы, современники отмечали ее природную красоту и ум. Граф Соллогуб вспоминал, что она «была хороша собой, добра и приветлива».
В марте 1830 года Борис Николаевич Юсупов покупает у графини Браницкой, дворец на набережной реки Мойки, традиционные балы в котором прославятся особым великолепием. К Зинаиде Ивановне — их очаровательной, остроумной и гостеприимной хозяйке, настоящей светской львице, будет съезжаться весь Петербург.
Княгиня поддерживала связи с антикварами, дружеские отношения со знаменитыми литераторами, известными и модными живописцами. Благодаря ей стала пополняться анфилада залов с фамильной портретной галереей Юсуповых.
Вскоре Зинаида влюбилась. У нее, всегда окруженной роем поклонников, начался роман с кавалергардом Николаем Андреевичем Жерве, который был старше ее на два года. Графиня Долли Фикельмон писала:
«Не менее заметен и чересчур затянувшийся и всепоглощающий флирт очаровательной княгини Юсуповой с Жерве, офицером Кавалергардского полка. Она вызывает всеобщий интерес, ибо молода духом, как впрочем, и годами, веселая, наивная, невинная. С удивительным простодушием отдалась она во власть своего чувства.
Она словно не видит расставленной перед ней западни и на балах ведет себя так, будто на всем белом свете только они вдвоем с Жерве. Он очень молод, с малопривлекательным лицом, во всяком случае, незначительным, но очень сильно влюблен, постоянен в своем чувстве и, может, более ловкий, чем его считают».
О романе со временем становится известно и супругу Борису Николаевичу, Долли пишет в своем дневнике: «Ореол веселости, окружавший его красивое и столь молодое лицо, вдруг разом исчез. Боюсь, что причина этому — Жерве». Все жалеют Бориса Николаевича Юсупова и осуждают Зинаиду Ивановну.
Спасая Зинаиду от сплетен, благородный Николай Жерве покидает Петербург. Князь Михаил Лобанов-Ростовский написал о Николае Андреевиче: «У него такой вид, как будто он погибнет в первом же деле». Так оно и вышло.
Вскоре во время экспедиции в Большую и Малую Чечню 33-летний Жерве был ранен и скончался после двухмесячных страданий. После чего в свете за Зинаидой укрепится слава «ветреной», хотя ее сердце было разбито, а горе совершенно искренним.
Вскоре случится досадное событие. В результате то ли падения из кареты, то ли катания с горки, в 1834 году Зинаида сломала ногу, что сделало ее навсегда хромой и лишило танцев.
«Хозяйка дома, красавица Зинаида Ивановна Юсупова, совсем не танцевала на своем бале, потому что в начале зимы этого года, катаясь с кем-то с ледяной горы, сильно зашибла себе ногу, прихрамывала и, не опираясь на костыль, даже ходить не могла. …
У нее в руке был костыль какой-то дедовский, старозаветный, черного дерева и по всей рукоятке сплошь усыпанный крупными бриллиантами. В одном уж этом костыле было что-то сказочное, волшебное…» — по воспоминаниям М. Каменской.
Петр Андреевич Вяземский посвятил этому событию поэтические строки:
«Костыль — Вам дар небес: любите Ваш костыль!
Он был для Вас судьбы полезною указкой,
И в школе жизни он Вам указал на быль,
Когда Вам жизнь была одной волшебной сказкой».
При своей влюбчивости и кокетливости, Зинаида оставалась верной своим принципам и идеалам. И если кого-то выделяла, то многое делала для такого человека. Яркий пример тому: Зинаида Ивановна обожала Пушкина. Всегда защищала его в обществе, в частности и после злополучной дуэли. За что получила автограф Александра Сергеевича от его преданных друзей в благодарность за такое участие.
Прожив в законном браке с мужем около двадцати лет, Зинаида Ивановна овдовела. Борис Николаевич Юсупов умер в 55 лет от подагры. Вдове было 39 лет.
В России ее ничего не держало: взрослый сын жил своими интересами, и она уехала в Париж. В конце 1850-х на балу в Тюильри ей представили молодого французского офицера, красивого и бедного, Луи Шарля Шово. Так произошла судьбоносная встреча Юсуповой с ее последней любовью.
Разница в возрасте в двадцать лет не смутила Зинаиду. Через год, 7 мая 1861 года, они поженились в Петербурге. В метрической книге было указано: жениху 32 года, а невесте 46. Влюбленная Зинаида Ивановна, так по-женски, убавила себе пять лет.
Высшее общество было шокировано: «Какой мезальянс!», а ведь многим было известно, что сам император Николай I добивался благосклонности Юсуповой.
Феликс Юсупов, правнук Зинаиды Ивановны, нашел письма к ней императора: «Характер писем сомнений не оставлял. В одной записке Николай говорит, что дарит ей царскосельский домик «Эрмитаж» и просит прожить в нем лето, чтобы им было где видеться. К записке приколота копия ответа.
Княгиня Юсупова благодарит Его Величество, но отказывается принять подарок, ибо привыкла жить у себя дома и вполне достаточна собственным именьем! А все ж купила землицы близ дворца и построила домик — в точности государев подарок. И живала там, и принимала царских особ. Двумя тремя годами позже, поссорившись с императором, она уехала за границу…»
Престарелые красавицы обычно сжигали свою любовную переписку, а Зинаида Ивановна с обычной для нее смелостью этим пренебрегла.
Скандальный брак с Шово стал поводом для обсуждений и злых шуток, а Зинаида, наплевав на общественное мнение, укатила с молодым мужем в свадебное путешествие в Швейцарию.
Тогда уже российский императорский двор высказал свое недовольство поступком княгини, намекнув на неравенство ее и нынешнего супруга. Юсупова и тут не растерялась: приобрела для новоиспеченного безродного мужа титул маркиза де Серра и графа Шово.
Через год супруги покинули Россию и окончательно перебрались во Францию. Граф Шово занял пост генерального советника департамента Финистер округа Конкарно, скорее всего, не без протекции супруги.
Теперь настала очередь французов возмущаться, что новоиспеченный граф Шово не имеет никакой фамильной недвижимости. Согласно местным бретонским законам, любой член генсовета должен иметь недвижимость, привязывающую его к избирательному округу. Чтобы решить проблему, графиня Юсупова в 1862 году приобрела для мужа старинный замок Кериоле в Бретани. Вот уж поистине безумный поступок влюбленной женщины!
Зинаиду Юсупову привлекла и красота местности, и величественность самого замка, но более всего ей нравилось название Кериоле, что переводе означало «Дом счастья».
С энтузиазмом графиня де Шово начала перестройку замка, вложив в нее немалые средства. Приглашенный архитектор Жозеф Биго сотворил чудо: ему удалось значительно увеличить площадь замка, пристроить башню и новое крыло. Фасад был украшен гранитом и инкрустирован лилиями и лапами горностая. Благодаря системе калориферов в доме всегда поддерживалась определенная температура.
В документах на приобретение замка Кериоле было указано, что деньги в размере 80 тысяч франков, были внесены самим графом Шаво, а не графиней Юсуповой. Но ведь известно, что познакомившись с Зинаидой Ивановной, молодой офицер ничего не имел за душой…
Однако графиня де Шово, чтобы сделать приятное мужу, неоднократно подчеркивала, что замок — это его собственность. Жизнь супругов была насыщенной: прогулки по паркам, выезды в театр, ложи первого яруса, блестящие салоны, где ведутся остроумные разговоры, музицирование, чтение литературных новинок. Зинаиду Ивановну охотно принимали в любом обществе.
В замке Кериоле супруги прожили счастливо до смерти графа де Шово в 1889 году.
И тут происходит весьма странная история. В завещании графа де Шаво было указано, что в случае его смерти, замок достается… другой даме. О том, кто эта дама, мнения историков расходятся. По одним данным, граф завещал его своей сестре, а по другим — у него незадолго до смерти была любовница и вторая семья.
Оправившись от предательства, Зинаида Ивановна выкупила замок за полтора миллиона франков: она решила вернуть замок Кериоле, ведь он напоминал ей о страстной любви и счастливых безмятежных годах. Но без мужа ей жить там разонравилось и в 1891 году 80-летняя Юсупова-де Шаво завещала открыть в замке музей и передала его в дар жителям департамента Финистер.
Жить Зинаиде Ивановне останется всего два года. Эти последние годы она жила с компаньонкой на Парк-де Прэнс. Феликс Юсупов оставил воспоминания о своих визитах к ней: «Даром, что старуха, оставалась она красавицей и сохраняла царственность манер и осанки. Сидела нарумяненная, надушенная, в рыжем парике и снизке жемчужных бус…»
Что касается замка, то 1924 году внучка Зинаиды Ивановны, названная в честь нее, подала исковое заявление в суд на право наследства и выиграла его. Замок был продан Феликсом, а на вырученные средства он смог обеспечить безбедную жизнь своим детям и себе. Но деньги эти утекли как вода.
На самом деле, Зинаида Ивановна — удивительная женщина сильных страстей, одна из немногих прожила долгую и, похоже, счастливую жизнь. В 1893 году Зинаида Юсупова мечтала посетить родину, даже получила высочайшее соизволение, но скончалась в том же году. По ее завещанию тело было перевезено в Россию и погребено в Троице-Сергиевой Пустыни.
Другое семейное семейное предание говорит о том, как Юсупова влюбилась в народовольца и, когда тот был приговорен к заключению в Свеаборгскую крепость в Финляндии, поехала за ним. Она купила дом на холме как раз напротив тюрьмы и могла каждый день смотреть на окошко его темницы.
В 1925 году правнук Зинаиды Ивановны Феликс Юсупов, живший в эмиграции в Париже, в одной из газет прочитал о том, что большевики, обыскивая их дом в Петрограде, нашли в спальне Зинаиды потайную дверь, скрывавшую мужской скелет в саване.
«Я долго думал о тайне, окружавшей эту находку, — писал в «Мемуарах» Юсупов. — Мог ли это быть скелет того молодого революционера, которого она любила и прятала у себя до самой его смерти, после того, как облегчила его побег?
Я вспоминал, что за много лет до того, когда я в этой самой спальне разбирал бумаги прабабки, я испытывал такое странное недомогание, что позвал лакея, чтобы не находиться там одному». Как говорил князь Петр Вяземский, если это и неправда, то славно придумано…
