От толчка в бок Арина охнула и, покачнувшись, чуть не упала на пол. «За что, Федя?» — спросить хотела, да не спросила. Молча утерла слезы, продолжила качать люльку с дитем. А муж, пройдя по хате, завалился на лавку да захрапел.
«А на дубе том цепь золотая висит, а на цепи — кот ученый, говорящий», — шептала Арина спящему ребенку. Слезы бежали по ее лицу.
21 апреля 1758 года в селе Суйда Копорского уезда Санкт-Петербургской губернии крепостная крестьянка Лукерья Кириллова родила своему супругу Родиону Яковлеву очередное дитя. Это оказалась девочка. Согласно записи в Метрической книге, малышку окрестили в суйдинской церкви Воскресения Христова под именем Ирина или Иринья.
Как водится, вскоре и родители, и односельчане стали называть девочку по-простонародному, разговорному — Арина.
Арина и ее родители по ревизской сказке принадлежали подпоручику лейб-гвардии Семеновского полка графу Федору Апраксину. В 1759 году Апраксин продал село Суйда со всеми местными крестьянами Абраму Петровичу Ганнибалу, более известному как «арап Петра Великого».
Детство Арины было самым обыкновенным, крестьянским. С ранних лет девочке пришлось трудиться. Стерегла с хворостинкой гусей, ходила в лес по грибы да по ягоды, когда подросла, стала прислуживать в господском доме.
Судя по тому, что Арину долго не брали замуж, красавицей она не считалась. Жених нашелся лишь в 1781 году, когда дочке Родиона Яковлева стукнуло 23 года — по крестьянским меркам, чуть ли не старая дева.
Под венец Арина пошла с 25-летним крестьянином Федором Матвеевым. Федор был уроженцем сельца Кобрино, находившимся во владении Осипа Абрамовича Ганнибала, третьего сына Абрама Петровича. К слову, «Арап Петра Великого» скончался вскоре после свадьбы Арины в мае 1781 года.
Федор хотел забрать жену к себе в Кобрино, и генерал-поручик Иван Абрамович Ганнибал, старший из братьев-Ганнибалов и владелец села Суйда, дал на это свое позволение.
Увы, брак Арины оказался тяжелым. Федор был непутевым мужем. Работать ленился, пил беспробудно, колотил жену ни за что ни про что. Тем не менее, деваться было некуда — крестьянский брак он навсегда, развод не предусмотрен.
Арина родила мужу четверых детей, и чуть ли не в одиночку тянула суровую лямку.
Если бы не трудолюбие, вера в лучшее и добродушный нрав Арины, детей бы она ни за что не смогла бы поставить на ноги.
Вскоре уникальные душевные качества Арины Родионовны заприметила барыня Мария Алексеевна Ганнибал, урожденная Пушкина. Крестьянка получила приглашение в господский дом, нянчить Наденьку, дочку Марии Алексеевны и Осипа Абрамовича.
Со своей работой Арина справилась изумительно. После этого положение семьи Матвеевых улучшилось, а Федор теперь опасался поднимать руку на свою супругу. Заметит барыня синие пятна на Арине Родионовне — вполне может приказать выпороть мужа-драчуна на конюшне.
Вскоре Арина Родионовна стала для господ человеком незаменимым, чуть ли не членом семьи.
Няня Ганнибалов сначала вырастила Надю, затем, когда Надя стала Надеждой Осиповной и вышла замуж за своего троюродного дядю Сергея Львовича Пушкина и начала рожать детей, Арина Родионовна стала нянчить этих малюток.
На всех у крестьянки хватало и любви, и ласки! Для Ольги, старшей дочери Надежды Осиповны, Арина Родионовна стала не только нянькой, но и кормилицей.
В 1799 году Арина Родионовна впервые взяла на руки голубоглазого младенца, уже получившего при крещении имя Александр. Няне уже исполнился 41 год, так что кормилицей Сашеньки она быть не могла: кормила младенца молодая крестьянка.
Тем не менее, все заботы о мальчике с самого его рождения взяла на себя именно Арина Родионовна.
Мальчик стал для няни не просто воспитанником, она любила его как сына. Особенно, когда Арина Родионовна заметила, что Надежда Осиповна отчего-то холодна к мальчику.
Саша буквально лип к няне. Мальчик клал голову на руку Арины Родионовны, и, заглядывая ей в глаза, просил рассказать сказку. И она рассказывала!
Никто во всей округе не умел рассказывать сказки лучше, чем Арина Родионовна!
В 1811 году родители отправили 12-летнего Сашу в Лицей. Его няне было поручено воспитывать Левушку — младшего сына Надежды Осиповны и Сергея Львовича.
Приезжая из Лицея, Саша бежал к няне. Арина Родионовна обнимала своего дорогого воспитанника, спрашивала его обо всем, тревожилась, радовалась его успехам.
В 1825 году Александр был отправлен в ссылку в имение Михайловское. Граф Воронцов, приревновав поэта к своей супруге, написал на него донос, обвинил Пушкина в безбожии.
Пребывание в деревне стало тяжелым временем для Александра, привыкшего к светскому обществу. От хандры спасало только общение с няней. Арина Родионовна оказалась единственным близким поэту человеком, разделившим с ним изгнание.
Небольшой господский дом в Михайловском. Завывает за окном буря. Ветер швыряет в окна снег. А няня, прямо как в детстве, рассказывает своему воспитаннику, ставшему взрослым, знаменитым, его любимые сказки. Для нее он остался ее дорогим Сашенькой.
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.
Наша ветхая лачужка
И печальна и темна.
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Своего веретена?
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.
Эти гениальные строки — это ода няне, признание в любви. Признание не прямое, не восторженное, а спокойное, нежное. Ни матери, ни отцу Пушкин не посвящал подобных строк.
Я сам не рад болтливости своей,
Но детских лет люблю воспоминанье.
Ах! умолчу ль о мамушке моей,
О прелести таинственных ночей,
Когда в чепце, в старинном одеянье,
Она, духов молитвой уклони,
С усердием перекрестит меня
И шепотом рассказывать мне станет
О мертвецах, о подвигах Бовы…
От ужаса не шелохнусь, бывало,
Едва дыша, прижмусь под одеяло,
Не чувствуя ни ног, ни головы.
«Мамушка» — это она. Арина Родионовна.
С Ариной Родионовной поэт мог поговорить по душам, помолчать, положив голову ей на плечо, и даже выпить кружечку винца.
Да, няня Пушкина, несмотря на ее тяжелую супружескую жизнь, не была фанатичной сторонницей трезвости. Арина Родионовна была веселой и доброй старушкой, которая вполне допускала умеренное употребление хмельных напитков.
Поэт Николай Языков, гостивший у Пушкина в Михайловском, оставил стихотворные воспоминания:
Как сладостно твое святое хлебосольство
Нам баловало вкус и жажды своевольство!
С каким радушием — красою древних лет —
Ты набирала нам затейливый обед!
Сама и водку нам и брашна подавала,
И соты, и плоды, и вина уставляла
На милой тесноте старинного стола!
Ссылка Пушкина закончилась в сентябре 1826 года. Поэт, попрощавшись с няней, уехал в Москву. В мае 1827 года Александр Сергеевич снова приехал в Михайловское, но Арину Родионовну не застал — няню забрала в Петербург сестра поэта Ольга Павлищева.
С няней Пушкин не виделся, но зато состоял с ней в переписке. Арина Родионовна, не владевшая грамотой, диктовала письма для воспитанника грамотному дьячку.
14 сентября 1827 года Пушкин приехал по делам в Михайловское, и здесь состоялась его последняя встреча с няней. 31 июля 1828 года в возрасте 70 лет Арина Родионовна скончалась.
У Александра Сергеевича тогда была нестабильная, бесприютная жизнь: этот период впоследствии в пушкинистике был назван «годы скитаний». Поэт не смог приехать на похороны няни.
Арина Родионовна была похоронена на Смоленском кладбище Петербурга, о чем была сделана соответствующая запись.
Лишь через два года у Александра Сергеевича появилась возможность посетить могилу своей няни. Поэт примчался в Петербург, он ходил по Смоленскому кладбищу, требовал от сторожа показать место, где погребена Арина Родионовна.
Но сторож по какой-то причине не смог указать ему могилу няни. И никто не смог. Могила Арины Родионовны затерялась.
В 1977 году по решению ленинградских властей над входом на Смоленское кладбище была размещена памятная табличка, посвященная няне Пушкина.
Арина Родионовна… Няня Пушкина… Эта женщина была несчастлива в браке, испытала так много страданий, но воспитала для своей страны, для каждого из нас нашего величайшего поэта, солнце русской поэзии.
Мы знаем Арину Родионовну с детства, с первых шагов, с первых произнесенных слов, и порой — ведь правда? — кажется, что она не только няня Александра Сергеевича, что она — наша общая няня.
