Мари-Клер замерла напротив мужа, не смея отвести от него взгляд. На этот раз она зашла слишком далеко. Если Жан-Жак решится заглянуть под ее кровать, ей не избежать наказания!
С каждым годом Жан-Жак Дессалин становился всё более жесток. И однажды — Мари-Клер прекрасно это понимала — её ничто не сможет спасти.
Мари-Клер появилась на свет в начале мая 1758 года в портовом городке Леоган, который располагается в 30 километрах к западу от Порт-о-Пренса, столицы Гаити. С того времени, как на остров приплыли европейцы — испанцы, французы, англичане — Гаити не знал спокойных лет.
Постепенно всем стала заправлять французская администрация. Возмущение местных жителей, которые пытались сопротивляться завоеванию, было безжалостно подавлено — и те, кто уцелел, перебрались на другие острова, а на Гаити стали завозить африканских невольников для работы на плантациях.
Члены семьи Мари-Клер Бонёр не принадлежали ни к рабам, ни к поработителям. Очень бедные, но свободные, они жили при католическом религиозном ордене, который отправил на Гаити своих миссионеров. Тётушка Мари-Клер была классной дамой, рассказывала детям о вере, учила читать и писать.
Мари-Клер, получившая весьма хорошее по гаитянским меркам образование, вышла замуж за Пьера Люника, мастера-тележника, работавшего при миссии Святого Жана де Дьё. И в 1795 году, когда ей было 37 лет, овдовела.
Оставшись одна, Мери-Клер не спешила вновь выйти замуж. Еще будучи в браке, она встретила мужчину, который сумел ее очаровать, и родила ему детей. Однако на законный союз не рассчитывала — Жан-Жак Дессалин, с которым она сблизилась, был рабом. Выйдя замуж, она потеряла бы свою свободу.
Впрочем, Мери-Клер не жаловалась. Ее жизнь — пусть и небогатая, казалась относительно благополучной. Не приходилось экономить на еде, а труд хотя и был каждодневным, но не таким тяжелым, как у тех, кто гнул спины, выращивая сахарный тростник и кофе.
Свою удачу Мери-Клер ценила. Она не принадлежала к белому населению, которого на Гаити насчитывалось около 40 тысяч человек — от богатых плантаторов до мелких лавочников, но и не была среди полумиллиона темнокожих рабов, чье время текло безрадостно и безнадежно.
Однако год от года таким как Мери-Клер жить становилось все труднее. Колониальное руководство, обеспокоенное увеличением числа свободных темнокожих, которое превысило 20 тысяч человек, принимало новые ограничительные законы. Свободные носили отличающую их одежду, жили в строго отведенных местах, не могли занимать многие государственные должности. А потому становились кем придется — от прислуги до надзирателей.
В 1789 году во Франции грянула революция. Была установлена Первая Французская республика, принята Декларация прав человека и гражданина, провозглашающая всех людей свободными и равными. Отголоски изменений долетали и до Гаити. Белые плантаторы увидели в них возможность обрести независимость от Франции, темнокожее население острова — обрести долгожданную волю.
В 1790 году на Гаити вспыхнул первый мятеж: 300 свободных темнокожих требовали снять с них все ограничения и дать право голоса, приравняв к белому населению острова. Хотя волнение было быстро и жестоко подавлено, недовольство стремительно росло. В ночь на 21 августа 1791 года рабы подняли восстание, погрузившее Гаити в пучину гражданской войны. Плантаторы были хорошо вооружены, но восставших было так много, что противостоять им оказалось крайне сложно. Кроме того, активно вмешивались испанцы и англичане, которым не нравилась власть французов над Гаити.
На фоне разворачивающихся событий Мари-Клер выбрала свою сторону. Вместе с монахинями и миссионерами она заботилась о детях, оставшихся без родителей, женщинах, попавших в беду, а также о больных и раненых — и европейцах, и бывших рабах. Тем более, ее возможности неожиданно оказались велики. Жан-Жак Дессалин, с которым она связала свою жизнь, из бесправного раба превратился в правую руку Туссена-Лувертюра, лидера гаитянского восстания.
В 1799 году Жан-Жак Дессалин уже считался бригадным генералом, на его счету был захват городов Жакмель, Пти-Гоав, Мирагоан и Анс-а-Во. Он действовал с отчаянной жестокостью, не беря пленных. Однако Мари-Клер надеялась, что сможет смирить его нрав. За плечами были годы совместной жизни, подрастали дети — сыновья и дочери, и в 1800 году, когда восставшие добились победы, и Туссен-Лувертюр стал хозяином острова, Мари-Клер вступила в законный брак с Дессалином.
Однако в 1802 году едва установившийся мир на Гаити вновь пошатнулся. Наполеон направил французские войска, чтобы захватить остров. Французы ожидали, что гаитяне с радостью вернутся к своему рабскому положению: им казалось естественным, что темнокожие служат светлокожим, и они оказались искренне потрясены, узнав, как сильно ненавидят их бывшие рабы.
Французы теряли тысячи солдат, и уже мало кто верил в победу, когда в апреле 1802 года ситуация внезапно изменилась. Преданный сторонниками, которых подкупили французы, Туссен-Лувертюр капитулировал и вскоре был арестован. А предавший его дело Жан-Жак Десалин стал губернатором.
Несколько месяцев остров был спокоен под властью Наполеона, но когда стало очевидно, что французы намерены восстановить рабство, вновь начались волнения. Жан-Жак Десалин собрал свои войска, выступив против французской власти. Он действовал с таким отчаянным зверством, не щадя никого, что в 1803 году оставшиеся в живых военные предпочли добровольно покинуть непримиримый остров, опасаясь попасть в руки Дессалина.
1 января 1804 года Дессалин официально провозгласил независимость бывшей колонии. Он собирался править жесткой рукой: всех, чей цвет не был темным, ждала страшная участь. Но и тем, кто сражался с властителем рука об руку, ожидало совсем не светлое будущее.
Дессалин провозгласил, что каждый гражданин будет принадлежать к одной из двух категорий — рабочие или солдаты. И все рабочие будут привязаны к плантациям, которыми станут управлять надзиратели. Чтобы избежать видимости рабства, Дессалин отменил главный символ зависимости — кнут. Однако надзиратели получили возможность по-прежнему применять физические наказания.
Милосердная Мари-Клер умоляла мужа одуматься, но Дессалин остался непреклонен. С начала февраля 1804 года он отправился в поездку по острову, чтобы проследить за исполнением своих приказов. Светлокожих мужчин не щадили. Детей и женщин тоже, если ответственность за них не решался взять на себя кто-то из темнокожих мужчин.
Мари-Клер с ужасом глядела на происходящее. Она мирилась со многим: с неверностью мужа, с его многочисленными внебрачными детьми, которых сама усыновляла, если матери хотели от них отказаться. Однако его жестокость принять не могла. Спасти всех она не имела ни сил, ни возможности. А потому укрывала тех, кого могла, несмотря на гнев Дессалина.
Известно было, что Мари-Клер прятала под собственной кроватью Дескуртиля, одного из французских офицеров, пока не нашлось возможности переправить его в миссию. Пользуясь своей властью, она защитила светлокожих сироток — Ортанс и Огюстине де Сен-Жанвье , потерявших родителей во время объявленной Дессалином вендетты. Понимая, какая опасность им грозит, Мари-Клер позаботилась о том, чтобы их вывезли во Францию.
В сентябре 1804 года Жан-Жак Дессалин провозгласил себя императором. Мари-Клер, которой прощалось все, получила титул императрицы.
Не только Мари-Клер была недовольна поступками мужа. Гаитяне, сражавшиеся за свободу, не могли принять того, что их вновь принуждали к работе, запрещая покидать плантации и отбирая доход. За что же они воевали?!
В 1806 году вспыхнул новый мятеж. Бывшие соратники выступили против власти Жан-Жака Дессалина. 17 октября 1806 года император Гаити был убит. Мари-Клер, известную своими добрыми делами, восставшие не тронули. Из уважения к ней пощадили и детей.
Пришедший к власти Анри I предложил Мари-Клер дом и пенсию, но она от всего отказалась. Бывшая императрица переехала жить к своей внучке, у которой и оставалась вплоть до своего ухода в 1858 году в возрасте 100 лет.
