Младшим детям дворян император Петр Первый запрещал вступать в брак: женщинам раньше семнадцати, мужчинам – до двадцати. Гардемарины могли вить семейное гнездо по достижении ими двадцати пяти лет. Ослушался – вперёд, бесплатно трудиться на благо Отечества, да на протяжении трёх лет. Причём где-нибудь в Сибири. Были и другие ограничения на вступление в брак. В том числе, для разведённых.
Близким родственникам в Российской империи жениться запрещалось. Чтобы вступить в брак с двоюродной сестрой требовалось особое разрешение. Да, бывало, что его всё-таки получали. Но приходилось задействовать связи и долго упрашивать священников. Князю Николаю Юсупову пришлось ждать четыре года, прежде чем появилась возможность жениться на Татьяне Рибопьер, которая доводилась ему сводной кузиной. После венчания в 1856 году Синод сразу начал против молодожёнов дело о незаконном бракосочетании, которое прекратили только из-за личного указания императора Александра Второго. Если бы Юсупов не был князем, у него, скорее всего, ничего бы не вышло.
В девятнадцатом веке русский философ Михаил Скворцов отмечал:
«Знать и определять виды и степени родства – обязанность пастыря…. От определения вида и степени родства во многих случаях зависит определение браков, как запрещенных, так и дозволенных церковью».
Сами семьи противились близкородственным союзам. Когда Анатолий Барятинский собрался жениться на Олимпиаде Каблуковой, встревожилась родня молодого князя. Было основание считать, что у Анатолия и Олимпиады имеется общий предок, Иван Барятинский. И тогда жених и невеста превращались друг для друга в дядю и племянницу. Поскольку подтвердить или опровергнуть это в XIX веке было невозможно (генетическую экспертизу ещё не изобрели), мать влюблённого князя выступила резко против союза своего сына. Только в 1842 году, поддавшись давлению Анатолия и семьи Олимпиады (Каблуковы уверяли, что Иван Барятинский просто «мимо проходил» и «ничего не было»), княгиня всё-таки сдалась. Но если бы удалось найти бумаги, что князь и девушка в близком родстве, жениться бы им запретили.
Иное дело – европейские государи. Вот уж где великое множество примеров женитьбы на кузинах и племянницах! Король Франции Людовик XIV и его жена Мария-Терезия были друг для друга двоюродными братом и сестрой. Король Испании Филипп Второй был последовательно женат на своей дважды кузине (сразу по отцу и матери) Марии Португальской. Затем – на двоюродной сестре собственного отца, Марии Английской, а последний раз повёл под венец собственную племянницу. Ещё один представитель той же династии, император Священной Римской империи, Максимилиан II, пошел к алтарю со своей кузиной, Марией Испанской. И таких примеров можно приводить ещё очень много. Династические союзы заключались во благо государств, а вот кто и кому доводился – играло последнюю роль.
В Российской империи были сложности и у тех, кто получал развод. Не во всяком случае потом позволялось повторно вступить в брак. Например, дядя Александра Сергеевича Пушкина, после расторжения союза с женой, был лишен возможности жениться снова. Всё дело в том, что супруге Василия Львовича удалось убедить Святейший Синод, что виновник развода – муж. И хотя Пушкин уверял светское общество, что крепостная красавица, которая фигурировала в этом процессе, всего лишь плод воображения его жены, Синод встал на сторону женщины. В 1806 году развод был оформлен. Пушкин больше не женился, а вот его бывшая жена моментально вышла замуж за Ивана Мальцова, владельца десяти стекольных и хрустальных заводов.
Запретили жениться и корнету Васильчикову. Он вообще нарушил множество правил: вступил в брак со своей избранницей в ту пору, когда она еще была женой композитора Глинки! Да, все знали, что Мария Петровна не любима мужем, и тот жаждет с ней развестись. Но следовало хотя бы подождать! В результате молодая женщина осталась и без первого, и без второго мужа. Синод одобрил развод с композитором, но запретил Марии Петровне выходить замуж во второй раз. Запрет объявлялся вечным!
Но это в девятнадцатом веке. Столетием ранее разрешение на повторный брак мог дать сам… первый супруг! До наших дней сохранилось письмо от 1718 года, которое помещик Колесников подготовил для своей жены:
«Кузьма Иванов сын Колесников дал сие письмо жене своей Агафье Елисеевой, ежели хощет она идти замуж за другого, то я… в том сие письмо даю на все четыре стороны».
А вот в дальнейшем, да, законы стали строже. Считалось, что виновная в разводе сторона должна оставаться холостой. И так практически до 1917 года. Кстати, и разведённых было очень мало. Перепись, которую провели в Российской империи в 1897 году установила, что на тысячу мужчин приходился лишь один, который расторг брак.
