Девушка просила только немного еды. Она даже не пыталась прикрыться, хотя на ней ничего не было. Страж закона отшатнулся. Никогда еще он не видел ничего подобного: грязная келья с отверстием в полу. И человек, запертый без малейшей надежды. Кто была эта девушка и что с ней произошло, предстояло выяснить Краковским властям.
В середине лета 1817 года, в польском городе Венгрув (что в Мазовецком воеводстве) на свет появилась девочка, названная Анной. Дочь мелкого торговца, Болеслава Убрыка, которой предстояло повторить судьбу матери: выучиться чтению и письму, встать за прилавок в юном возрасте, а потом выйти замуж за такого же рядового обитателя Венгрува, каким был ее отец…
Но судьба распорядилась иначе. Болеслав умер от холеры, когда его дочери исполнилось тринадцать лет. Вдова и сирота пытались сами заниматься торговлей, но не слишком преуспели. Их обсчитывали поставщики товара, они же частенько привозили некачественные вещи, так что лавка быстро прогорела. Мать Анны, не вынеся тревог, слегла и скоро умерла. И бедная девушка осталась совершенно одна.
— Тебе, Анна, путь или замуж, или в монастырь, — говорили соседи.
Она не стала долго размышлять. Кто возьмет бесприданницу? Оставалось постучаться в обитель, которая захочет ее принять. И Анна отправилась в ближайший монастырь.
Ей отказали. Тогда она решила поехать в Варшаву и там ей улыбнулась удача: Анну приняли! Правда, сначала она должна была прожить в обители какое-то время без пострига, чтобы доказать свое твердое желание стать монахиней. Анна прибирала и готовила, а за это ей давали еду и ночлег… Однако скоро другие обитательницы монастыря начали недовольно шептаться: Анна — слишком красивая!
Действительно, Анна превратилась в восхитительную девушку. Каждый раз, когда она выходила на улицу, ее сопровождали восторженными взглядами. Юноши, прознавшие, что в монастыре поселилась такая красивая послушница, старались не пропускать службу в храме – все надеялись увидеть Анну! И она, действительно, приходила.
…Ее жизнь опять могла измениться! Органист Станислав Кшивда был так любезен и внимателен с Анной, что она… влюбилась. Не имевшая никакого жизненного опыта, девушка принялась мечтать о счастье. Станислав признался ей в любви, и Анна попросила его дать клятву: он будет верен ей и однажды возьмет ее в жены…
Никто не знает точно, что произошло дальше. Есть версия, что молодой человек воспользовался неопытностью Анны, а потом уехал. По другой – Анна сама отвергла Станислава, потому что окончательно собралась принять постриг.
Так или иначе, но влюбленные расстались. А монахини, которые приютили девушку, сразу указали ей на дверь – они не могут оставить у себя послушницу, из-за которой кипят такие страсти.
Сначала Анна побывала в родном Венгруве, где просила родных помочь ей. Никто не соглашался дать ей приют. Тогда, смирившись со своей участью, девушка направилась в Краков. Там находился орден босоногих кармелиток – один из четырех нищенствующих католических орденов.
От своего «старшего» собрата, он отделился еще в шестнадцатом веке. Это был лучший выбор для бедной Анны: ведь у нее за душой не имелось ни гроша!
Орден существовал за счет подаяний и пожертвований. И пусть вас не обманывает его называние! Несмотря на статус «нищенствующего», он принимал в свои ряды не только бедных. Настоятельницей монастыря, куда ушла Анна, была графиня Мария Венжик. Аристократка и весьма высокомерная дама, она осмотрела «новенькую» с головы до пят и отдала приказ: молчать три месяца подряд! Это ее первое испытание…
Анна приняла постриг под именем Барбары. И очень скоро поняла, какую невероятную ошибку она совершила… Жизнь в обители была полна строгих ограничений. Кормили очень скудно, а в некоторые дни монахини ограничивались одной холодной водой.
В кельях зимой девушки замерзали. А за малейшую оплошность сестер наказывали. Анна отчаянно размышляла: возможно, ей следовало найти собственный путь в жизни? Не бежать под суровые своды обители, а все-таки устроиться иначе? Она поторопилась?
Но было слишком поздно. Говорили, что впечатлительная Барбара стала часто плакать. Это злило настоятельницу, и девушку отправили на неделю в каменный мешок без окон – так наказывали за самые большие проступки. Оттуда Барбара вернулась уже другим человеком. Вероятно, она слегка повредилась рассудком.
Теперь она не плакала. Она громко смеялась! Иногда становилась тихой и кроткой, а порой начинала петь, танцевать и швырять церковную утварь. За этим последовало еще одно наказание.
— Она безнадежна, — говорил лекарь – настоятельнице. – Вероятно, вам следует отдать ее родным. Иначе будет хуже.
— Это противоречит правилам нашей обители, — поджав губы, сказала графиня.
Лекарь пожал плечами.
Чтобы Барбара не мешала остальным, ее поселили отдельно – в самой далекой и темной келье с одним узким окошком, которое наполовину заложили кирпичом. Ей приносили немного еды, но порой могли и забыть об этом, на день или два. Никто не беспокоился о том, чтобы девушка помылась или что ей нужна новая одежда… Двадцать один год в заточении, без малейшей надежды.
Но произошло чудо. Однажды на стол краковского судьи положили анонимное письмо. В нем рассказывалось о несчастнейшей из смертных – девушке Барбаре, которую заперли в тяжелых условиях. Описание было подробным (скорее всего, письмо направила одна из монахинь), поэтому судья решил проверить информацию. И в монастырь отправили нескольких представителей стражей порядка.
Сначала их не хотели пускать. Затем графиня испугалась настойчивости посетителей (а те были озадачены упорством настоятельницы!). И, когда спустились в подземелье, то увидели невероятную картину: несчастная, очень грязная, со спутанными волосами, худая и без одежды девушка. И она просила дать ей поесть!
— Вы можете говорить? – спросили у нее.
Она кивнула.
— Как вас зовут?
— Анна Убрык. Барбара Убрык.
Помощница настоятельницы, Тереза Косичкевич, начала тараторить, что здесь заперта сумасшедшая. Но ни она, ни графиня, не смогли объяснить, почему с девушкой так плохо обращались. Было принято решение немедленно забрать Барбару из этих стен.
Сначала ей выдали холщовую рубаху, а потом осторожно вывели на улицу. Ее вели под руки, потому что она так ослабла, что не могла сама идти. И, едва вдохнув свежего воздуха, упала без чувств.
Сразу примчался епископ Галецкий. Он громко кричал, что ничего не знал о происходящем и потребовал, чтобы монахиню Барбару перевели в другую обитель. Ему объяснили, что для начала девушка должна дать показания.
Прокурор Налеп начал расследование и арестовал настоятельницу и ее помощницу. Они обвинялись по нескольким пунктам и им было предписано содержание под стражей. Две краковские газеты в тот же день написали о случившемся и… началось народное возмущение.
Сотни людей подошли к стенам монастыря и громко кричали:
— Долой монахинь!
Кто-то предложил выбить двери. Звенели стекла. Беспорядки продолжались до самого утра.
Барбару отмыли, переодели, накормили, и она выглядела уже совсем как обычный человек. Она подробно рассказала, что с ней произошло.
Поскольку на тот момент не оказалось ни одного родственника, способного позаботиться о ней, девушку отправили в другой монастырь, где она спокойно прожила до восьмидесяти одного года. Обращение там было совсем иным. Никто не притеснял Барбару и не пытался заточить ее в казематах.
А дело это еще долго обсуждали в польской прессе. Графиня-настоятельница лишилась своего поста, также, как и ее заместительница. И еще много лет, проходя мимо обители босоногих кармелиток, обыватели громко возмущались жестокостью местных монахинь.
