Юбки вздымались, браслеты звенели, а как горели её глаза! Точно два огромных угля! «Авдотья! – Крикнул кто-то, когда музыка смолкла – Спой!». Она повела плечами и начала песню – медленно-протяжную, а потом ритм сменился более живым, и под конец совсем бешеным.
Закончив, девушка тяжело дышала, но улыбалась. Молодой красавец протянул ей туго набитый кошелек. Авдотья взглянула в его глаза и поняла, что пропала. Знала бы она, что перед ней граф Фёдор Толстой, и над ним тяготеет рок: закон бумеранга!
Ничего не действовало: мальчик решительно отказывался быть, как все. Он изводил домашних, кидался камнями в животных, и вспыхивал, точно спичка, по любому поводу. «Характер изрядно дурён», — задумчиво говорил отец, граф Иван Андреевич. И приказывал педагогам быть с Феденькой построже. Да только не помогало.
Талантами он не блистал, но преуспел в фехтовании. Вот в этом ему равных не было! А потом, обучаясь в Морском кадетском корпусе, научился мастерски стрелять. В 1797 году его зачислили в Преображенский полк – почетное место службы!
Да только два года спустя молодого графа Толстого с позором выгнали. Был дерзок, нарушал дисциплину… Понимая, что юноша теряет шанс построить карьеру, родные умоляли полковое начальство сжалиться. В итоге Фёдора вернули обратно.
«Смел и ловок, — утверждали современники, — но мстителен». Федор Иванович Толстой не спускал ни малейшей обиды. Он был настолько болезненно самолюбив, что некоторые предпочитали держаться от него подальше.
Дело в том, что графу практически не требовалось повода, чтобы вызвать кого-то на дуэль. Говорили, что он находил в этом удовольствие – был абсолютно спокоен, нажимая на курок. Эти поединки частенько заканчивались погребальными службами. На «счету» Федора оказались одиннадцать человек…
Он умудрился отправиться в кругосветное плавание, но был высажен с корабля на Камчатке (разумеется, исключительно за «прекрасное» поведение), и потом самостоятельно добирался до Петербурга. После этого приключения за ним и закрепилось прозвище Американец. Он посетил Русскую Америку.
«Когда он возвращался из путешествия вокруг света, — записал его современник, мемуарист Филипп Вигель, — он был остановлен у Петербургской заставы… отправлен в крепость. Приказом того же дня он был переведен из Преображенского полка в Нейшлотский гарнизон с тем же чином».
И снова ему помогли связи и знакомства: князь Долгоруков устроил Толстого к себе адъютантом. В какой-то момент Фёдор сумел проявить доблесть, его заслуги высоко оценили, но затем всё испортил теми же выходками – дуэлями, карточной игрой… Но наступил 1812-й год, и времени для шуток, казалось, уже не оставалось.
Но и тогда граф сумел прославиться. Из уст в уста передавали байку, как Фёдор попал к французам в плен, и в кратчайший срок сумел настолько «разложить» тамошнее общество, что генералы хватались за головы. Толстой организовал катран, легко стравливал между собой игроков, и весело наблюдал за происходящим.
Бравые вояки вели себя, как дебоширы. А режиссировал это — граф Толстой! В конце концов, Фёдора выгнали из плена. Его попросту провели через посты и указали, как добраться до русских кратчайшей дорогой.
После падения Наполеона граф поселился на Сивцевом Вражке и практически ежедневно получал приглашения. Москва 1814 года, уже успевшая основательно отстроиться, веселилась от души. Устраивали балы, приёмы, музыкальные вечера, званые обеды… Общество наверстывало упущенное и компенсировало свои потери таким вот шумным образом.
Но помимо официальных торжеств, были еще и полуофициальные – вроде визита к цыганам. Авдотью Тугаеву граф приметил как раз во время одной такой поездки. Плясунья и певица, красавица, что глаз не отвести, и сама была сражена им – Федора всегда считали красивым мужчиной. Они зажили вместе, на что в ту пору смотрели искоса, однако, зная характер Толстого, осуждать его вслух не решались.
Чтобы Авдотья не робела в присутствии посторонних, не чувствовала себя лишней среди светского блеска, граф нанял ей учителей.
В 1821-м году Федор ещё больше поразил всю Москву – он женился на своей цыганке. Выдвигались две версии: что он проигрался в пух и прах, а Авдотья сумела достать нужную сумму. Так что из благодарности Толстой и сделал её графиней.
Другая – что Фёдор поклялся жениться на танцовщице, если у них родится здоровый ребёнок. До этого у них появились и умерли три девочки: Анна, Надежда и Любовь. И с каждой новой утратой граф мрачнел всё больше.
Он был уверен, что смерть детей – это его наказание. Закон бумеранга. После отпевания, он записывал в своем дневнике имя одного из тех, кого убил на дуэли, и рядом – «квит». Но с рождением Сарры он приободрился.
Она стала его надеждой, его светлым лучом. Вспыльчивая, подвижная девушка, и при этом редкая умница! К девяти годам она говорила на английском, французском и немецком, буквально проглатывала книги, и сама сочиняла стихи.
Даже суровый критик Виссарион Белинский отзывался о ней исключительно комплиментарно: «Одна из самых странных, самых оригинальных, самых поэтически натур… И по судьбе, и по таланту, и по духу…»
«Когда сердце разрывается от горести,
И я, покинутая, горько плачу,
Когда свет твердит мне о лишениях,
И я блуждаю, безотрадная и одинокая,
Тогда я беру свою лютню, и она, верная мне,
Утешает меня.
Стоны мои утихают –
любовь носится в сладостных звуках».
(Сарра Толстая, перевод с французского)
Графиня-цыганка подарила Фёдору двенадцать детей. Увы. Супругам Толстым пришлось пережить одиннадцать из них. 24 апреля 1838 года не стало и чувствительной талантливой Сарры – её унесла чахотка. Толстой был безутешен.
Дуэли и карты остались в прошлом. Никто теперь не узнал бы в седом, погруженном в молитвы суровом человеке, прежнего забияку графа Толстого. Единственная дочь, Прасковья, осталась у него. Подле неё Федор Иванович и скончался 24 декабря 1846 года. Спустя пятнадцать лет не стало и Авдотьи – её убили при ограблении.
Не все верили, что Толстого настигла кара. Но многие считали на полном серьезе: это закон бумеранга. И как раз по этой причине граф Фёдор потерял 11 своих детей.
Что касается Прасковьи Толстой, то она вышла замуж за московского губернатора Василия Перфильева, стала матерью сына, Дмитрия, и покинула этот мир в 1887 году.
