Мать 12-летней девочки, не колеблясь, выдвинула условие:
— За дочь — не меньше двадцати монет!
Двадцать монет? На подобную сумму в Турции едва ли можно было купить даже осла…
Лясопольский, не тратя времени на торг, отсчитал требуемое. Вскоре он уже вёл рыдающую девочку к карете…
София появилась на свет 12 января 1760 года в турецкой Бурсе. Отец Софии, грек Константин Глявоне, вёл скромную торговлю скотом, но к моменту рождения дочери его дела пришли в полный упадок. Негоциант балансировал на грани банкротства, едва избегая полного разорения.
В 1769 году Глявоне, продав все, что у него было, перевёз семью в Константинополь. Там он приобрёл крохотный дом в греческом квартале Фанар. Константин был очень болезненным человеком, и вскоре он скончался, оставив вдову Марию и юную Софию без гроша за душой. Отчаявшаяся мать, чтобы выжить, стала продавать то единственное, что у нее было — свою несомненную красоту.
За потенциальными покупателями этого «товара» Мария Глявоне охотилась в самых людных местах: бродила по улицам Константинополя, а чаще всего наведывалась в район Пэра, где располагались посольства иностранных государств.
Именно в Пэре Мария свела знакомство с Каролем Боскамп-Лясопольским — польским дипломатом, который в те годы служил агентом короля Речи Посполитой Станислава II Августа, выполняя его деликатные поручения. Мария и Кароль стали регулярно встречаться на денежной основе, и во время одной из таких встреч Лясопольский увидал юную Софию.
Поляк сразу смекнул: девочка — истинное воплощение всем известных вкусов короля Станислава Августа.
Лясопольский предложил Марии продать ему дочь, и мать, которой нужно было кормить других детей, приняла предложение без колебаний. К тому же, Глявоне надеялась, что в Польше Софию ждет лучшая судьба, чем на османской земле.
Сошлись на двадцати монетах.
Лясопольский, забрав девочку, думал сразу повезти ее к Августу, но внезапно передумал и не спешил доставлять «драгоценный груз» ко двору. Поселив тринадцатилетнюю Софию в своём константинопольском особняке, Кароль нанял ей лучших учителей.
Особое внимание уделялось французскому языку — ключу к европейским салонам. К пятнадцати годам девушка уже свободно изъяснялась на языке Вольтера.
Лясопольский начал брать воспитанницу на светские рауты и политические собрания. В кругах константинопольской элиты София быстро снискала славу «прекрасной гречанки» — её красота и острый ум открывали двери в мир, где переплетались интриги, власть и золото. Так, из купленной у матери девочки, она превращалась в светскую даму.
27 мая 1778 года Лясопольский сообщил восемнадцатилетней воспитаннице о своём срочном отбытии в Варшаву. Причины отъезда дипломат назвать отказался, но зато он снял для подопечной особняк в престижном квартале Константинополя и выделил ей 1500 пиастров — огромная сумма по тем временам.
В декабре 1778 года Лясопольский отправил Софии письмо: «Приезжай в Варшаву без промедления!». Но юная красавица смогла собраться в путь лишь к январю 1779-го. Зимние дороги замедляли движение, а София, словно предчувствуя судьбоносные перемены, не спешила покидать Константинополь.
Её путешествие растянулось на месяцы. Через заснеженные ущелья Балкан и равнины Валахии карета наконец достигла польской границы. В апреле София, сопровождаемая скромной свитой из двух слуг и верной горничной, въехала в Каменец. Город встретил её огнями факелов и любопытством местной аристократии — слухи о «таинственной гречанке» опередили её прибытие.
На балу в честь приезда гостьи майор Юзеф Витт, наследник коменданта крепости, не сводил с неё глаз. София, представившаяся изысканным псевдонимом «София де Челиче», кокетливо упомянула о женихе-дипломате. Но искра, вспыхнувшая между ней и молодым офицером, затмила все планы.
Витт, облачённый в парадный мундир, говорил о подвигах, а София смеялась звонче, чем требовал этикет. Лясопольский, чей портрет она благодарно носила в медальоне, казался ей теперь далёким и чужим.
14 июня 1779 года в скромном костёле деревни Зиньковцы прозвучали обеты тайного брака. Когда весть достигла отца Юзефа, тот в гневе разбил фамильный сервиз, но стоило Софии войти в зал с кротким взором и букетом полевых цветов, как грозный комендант растаял. «Такую невестку не стыдно представить и королю!» — провозгласил он, поднимая бокал.
Лясопольский, получив известие о браке воспитанницы, лишь усмехнулся. В письме к Софии он назвал её «моя дорогая», посулил дальнейшее покровительство и деликатно напоминал о вложенных в неё инвестициях. Его расчёт был точен: даже потеряв «товар», он навсегда приобрёл влиятельную союзницу.
В 1781 году Юзеф и София отправились в европейское турне. Варшава стала их первой остановкой. На приёме в королевском замке Станислав Август, окружённый придворными, замер, увидев её. «Богиня, сошедшая с фресок!» — прошептал он, целуя руку красавицы.
София улыбалась, ловя на себе восхищённые взгляды. Она наконец стояла там, куда её готовил Лясопольский, но уже не как подарок, а как хозяйка своей судьбы.
Из Варшавы чета Виттов направилась в Берлин, где Софию удостоил аудиенции король Пруссии Фридрих II. Её слава как «жемчужины Востока» росла с каждым посещенным городом: в Вене император Иосиф II, пленённый её чарами, написал сестре, Марии Антуанетте: «Прими эту богиню, или Франция упустит чудо!».
Королева послушалась, пригласив мадам Витт в Малый Трианон — свою изысканную резиденцию под Парижем.
В столице Франции София оказалась в центре внимания. Будущие короли Людовик XVIII и Карл X наперебой приглашали её на тайные ужины, а Юзеф, некогда бравый майор, теперь лишь кусал губы, выполняя роль тени при ослепительной супруге.
17 ноября 1781 года София родила сына Яна. Новость обрадовала даже Станислава Августа: польский король, всё ещё грезивший о «своей гречанке», настоял, что именно он должен стать крёстным отцом.
В 1782 году Витты вернулись в Каменец через Вену и Моравию. Через три года скончался отец Юзефа, и супруг Софии стал новым комендантом крепости.
Юзеф Витт был знаком со Светлейшим князем Григорием Александровичем Потемкиным-Таврическим. Потемкин считал Витта преданным союзником, и намеривался использовать его в борьбе против польской шляхты. В 1786 году Потемкин убедил австрийского императора предоставить Виттам графский титул.
Так молодая женщина, в детском возрасте проданная матерью за двадцать монет, стала графиней.
В 1787 году польские магнатки, включая племянницу короля Урсулу Мнишек, отправились в Константинополь «для просвещения». София присоединилась — ей хотелось взглянуть на город детства.
Константинопольские греки устроили графине Витт великолепную встречу, что вызвало недовольство Урсулы Мнишек. Кроме того, некие «доброжелатели» нашептали Мнишек, что мать Софии не более чем местная гетера.
Польские аристократки отказались путешествовать в компании графини Витт, что стало началом разрыва Софии с Польшей.
Контакты каменецкого коменданта с русскими крайне раздражали поляков, и в Варшаве Юзефа и Софию Виттов ждал холодный прием.
Тем не менее, супруги не собирались отказываться от дружбы с Потемкиным. Напротив, в 1789 году в Очакове София самолично встретилась с князем.
Григорий Александрович был совершенно очарован графиней. К тому времени императрица Екатерина II охладела к Потемкину, и князь не видел препятствий к тому, чтобы сделать очаровательную Софию своей метрессой.
Чтобы Юзеф Витт никуда не увез жену, Потемкин назначил графа военным губернатором Херсона с присвоением генеральского звания.
В Петербурге Потемкин устраивал для Софии потрясающие балы и маскарады, слава о которых гремела по всей Европе.
Григорий Александрович познакомил графиню с императрицей. Екатерина II благосклонно отнеслась к Софии, мило с ней побеседовала и даже подарила молодой женщине бриллиантовые серьги.
Потемкин был готов на все ради Софии, но 5 октября 1791 года по дороге из румынского города Яссы в Николаев, Светлейший простудился и скоропостижно скончался в возрасте 52 лет.
Однако Софию смерть всесильного покровителя не сильно огорчила. На балу в Яссах, еще при жизни Потемкина, графиня познакомилась с 39-летним Станиславом Потоцким.
Потоцкий являлся одним из богатейших магнатов Польши, к тому же, он был женат на Юзефине Мнишек и был отцом одиннадцати детей. Заставить такого мужчину покинуть семью было трудно, но Софии это удалось: Станислав влюбился, как мальчик.
Потоцкий твердо решил развестись с женой, а София — с давно ей опротивевшим де Виттом.
Юзефина Мнишек с детьми жила в Петербурге и являлась статс-дамой Екатерины II. Станислав отправился в столицу, добился аудиенции у императрицы и смиренно просил развести его с женой.
Екатерина благосклонно относилась к Мнишек и отвергла просьбу Потоцкого.
Казалось, Софии и Станиславу не суждено было быть вместе, однако, вскоре императрица скончалась, и в ноябре 1796 года Павел I согласился на развод Потоцкого с Юзефиной.
В феврале того же года развода добилась и София.
Свадьбу по различным причинам несколько раз откладывали: бракосочетание состоялось 17 апреля 1798 года в городе Тульчин.
Брак Потоцких поначалу являл собой образец добродетели. 46-летний Святослав обожал супругу, а 38-летняя София отвечала ему полной взаимностью.
В 1798 году у супругов родился сын Александр, в 1800-ом — сын Мечислав. В 1801-ом и 1802-ом годах семья пополнилась двумя дочерьми — Софией и Ольгой.
Потоцкий не жалел на жену денег. Так, в 1802 году в Умани Станислав устроил невероятное празднование именин супруги. В качестве подарка Потоцкий преподнес жене огромный парк «Софиевка».
Зимой 1805 года у Потоцких родился пятый ребенок — сын Болеслав, а через пару недель граф Станислав узнал страшную тайну своей супруги.
Оказалось, что ненаглядная София Константиновна более трех лет привечала в своей опочивальне пасынка, 29-летнего Ежи Потоцкого.
Двойное предательство — жены и сына, — стало для графа роковым ударом. Станислав уехал в самое отдаленное свое имение, где беспробудно пил.
В начале весны Софии сообщили о тяжелой болезни мужа. Графиня Потоцкая рвалась в имение, но слугам было велено ее не пускать.
15 марта 1805 года Станислав Потоцкий скончался.
Этого момента, точно коршуны, ждали взрослые дети Потоцкого. Все хотели получить хотя бы часть колоссального наследства магната.
«Коршуны» набросились на Софию и ее детей, которых старшие отпрыски Потоцкого считали незаконными.
Графиня всеми силами боролась за наследство мужа, но польская шляхта была на стороне детей Юзефины Мнишек.
Единственной возможностью восстановить справедливость было обращение к императору Александру I.
Взяв детей-малюток, София выехала в Петербург.
В столице графине сразу стало понятно — дело куда сложнее, чем она думала: без связей здесь делать нечего.
Но Потоцкая не привыкла сдаваться. В 1806 году София Константиновна закрутила роман с влиятельнейшим сенатором Н.Н. Новосильцевым.
Николай Николаевич был готов на все ради любовницы. Сенатор добился аудиенции у императора и тот утихомирил польскую шляхту, рвущую наследство Софии на куски.
Между тем, у графини возникла новая напасть. В Петербург прибыл Ежи Потоцкий, пасынок Софии Константиновны. Мужчина был страстно влюблен в мачеху и не давал ей ступить и шагу.
Софии пришлось забрать детей и вместе с Ежи вернуться в Умань.
Пасынок в Петербурге пристрастился к карточной игре «фараон» и, прибыв в Умань, продолжил отдаваться пагубной привычке. За пару месяцев Ежи проиграл колоссальную сумму.
София молила пасынка остановиться, но тот стал совершенно неуправляемым: дворец имения Софиевка стал настоящим вертепом.
В 1808 году Софии удалось убедить Ежи поехать во Францию лечиться от сумасшествия. Увы, в Париже пасынок продолжил вести беспутный образ жизни, и в 1809 году графине стало известно, что Ежи скончался от «дурной» болезни.
Для Софии Константиновны, нежно любившей пасынка, это известие стало страшным ударом.
После смерти Ежи 50-летняя графиня стала исключительно религиозной и набожной. Свое огромное состояние София Константиновна тратила на благотворительность.
Единственной мечтой графини теперь была спокойная, нравственная жизнь без тяжелых треволнений. Увы, этой мечте не суждено было сбыться.
В 1820 году средний сын графини, 20-летний Мечислав, обокрал мать: вынес из особняка все драгоценности. Когда София Константиновна потребовала от сына вернуть украденное, Мечислав позволил себе ругательные слова в адрес матери.
Все это стало известно в обществе. Скандал был страшный — на всю империю.
О поступке Мечислава доложили государю, и Александр I велел заключить молодого человека в Петропавловскую крепость за кражу и оскорбление матери. Впрочем, Мечислава быстро отпустили, после чего он уехал в Париж.
Предательство сына подкосило здоровье всегда веселой и добродушной Софии Константиновны. У 60-летней женщины начались сильнейшие боли внизу живота. Графиня отправилась в Берлин для лечения, но медицина лишь немного продлила ее жизнь — 24 ноября 1822 года графиня Потоцкая скончалась в возрасте 62 лет.
В своем завещании София Константиновна разделила имущество между всеми своими детьми. Большие суммы достались и прислуге — служанкам, садовникам, горничным.
Ничего не получил лишь средний сын графини, Мечислав Потоцкий.
