Уже после первого выступления об артисте балета Вацлаве Нижинском заговорил весь Петербург, а спустя несколько лет ему рукоплескали уже и европейские зрители. Причем он доводил публику не только до восторженных оваций, но и криков негодования из-за его авангардной хореографии, которая не всем была по вкусу в XIX веке.
Он был единственным в своем роде и имел реальный дар, но это не спасло его от изгнания из Мариинки. Чем же не угодил талантливый танцор? Что помогало ему порхать на сцене подобно птице? И что сломало его жизнь?
Триумфальный дебют
Русский танцовщик и хореограф польского происхождения родился в 1889 году в Киеве, входящим тогда в Российскую империю. По словам Вацлава, он танцевал с малых лет. Любовь к балету и хореографии ему передалась от его родителей, у которых была своя балетная труппа.
Со временем Вацлава и его сестру отправили в Императорское балетное училище, где юному танцору не нравились никакие дисциплины, кроме танца. Зато в этой стезе ему не было равных. Юноша был настолько пластичным и сильным, что он с легкостью повторял самые сложные танцевальные связки своих учителей.
Но больше всего ему удавались прыжки: Вацлав прыгал выше и дальше остальных учеников, и казалось, что он на время буквально зависает в воздухе. Дебют талантливого танцора состоялся в 15 лет на сцене Мариинского театра в постановке Михаила Фокина «Ацис и Галатея».
Этот балет считался новаторским, так как балетмейстер решил разместить артистов на нескольких уровнях и отказаться от симметричности рисунка танца.
Стоит отметить, что публику в зале в большей степени потрясло не новое видение балета, а юный дебютант. Зрители долго не хотели отпускать Нижинского со сцены, выкрикивая «Браво!» и вызывая его на бис. Что еще удивительно, до Нижинского русский балет считался больше женским, так как мужчинам давали исполнять лишь второстепенных персонажей.
Для экс-балетмейстера Мариуса Петипа мужчины в балете были неким фоном и средством для поддержек, а вот Михаил Фокин начал проводить в этом плане реформы. Таким образом в новых спектаклях появились яркие и значимые мужские роли, в которых главной звездой был Нижинский.
Люди приходили посмотреть на танцора из-за отточенности и сложности его движений, а также феноменального дара взмывать вверх и зависать, вопреки всем законам всемирного тяготения.
Секрет дара
Из-за гибкости и прыгучести Нижинского прозвали человеком-птицей. Говорят, что секрет его танцевального дара — особое строение ног. С малых лет ноги Вацлава были невероятно сильными и мускулистыми, хотя он никогда спортом не занимался. Танцовщик мог использовать ноги так же, как и руки. Например, он с легкостью мог ухватиться пальцами ног за веревку, будто птичка за жердочку.
Личный массажист Вацлава неоднократно говорил, что с трудом массирует стальные мышцы танцора. К слову, супруга Нижинского рассказывала, что хирург был удивлен, просматривая рентгеновские снимки ее мужа, так как, по его мнению, ноги танцора были похожи строением на конечности птицы.
Впрочем, медики, осматривавшие тело Нижинского после его кончины, не увидели в строении его ног ничего сверхъестественного.
Изгнание из Мариинки
Долгое время театральный деятель Сергей Дягилев хотел переманить Нижинского в свою труппу, с которой он ездил в Европу, но артист был верен своему первому театру. То ли совпадение, то ли закулисные интриги, но вскоре в одной из постановок Нижинский вышел на сцену в довольно откровенном наряде — облегающем трико, без традиционных широких штанов или хотя бы повязки на бедрах.
Таким образом художник по костюмам хотел подчеркнуть эпоху Средневековья, но не всем это понравилось. Балет пытались остановить, но Нижинский не захотел менять костюм и продолжил выступление. В тот день на премьере была императрица Мария Федоровна, поэтому не отреагировать руководство не могло, и талантливого танцора «попросили» из Мариинского театра.
Русские сезоны
Сергей Дягилев, узнав об увольнении Нижинского, сразу же позвал его в Русские сезоны. И в 1911 году юноша вышел на парижскую сцену, прославившись сразу после дебюта. А спустя год Вацлав уже представил публике свой спектакль — «Послеполуденный отдых фавна».
Его работа была нетрадиционной, в ней отсутствовали изящные и сложные движения. Хореографическая составляющая была угловатая, содержала нотки эротики и статичные позы.
После премьеры разразился настоящий скандал, и Париж разделился на 2 лагеря: одни считали движения фавна постыдными и называли их пантомимой похотливого животного, другие же говорили, что Нижинский никогда еще не был так великолепен, несмотря на то, что он не выполнял сложных трюков и прыжков, а только использовал мимику и движения животного.
Но следующая его постановка «Весна священная» вызвала еще больше обсуждений. В центре сюжета — языческое жертвоприношение девушки, которая в исступлении танцевала до самой смерти.
Публика освистала и оскорбляла танцовщиков и всю постановку Нижинского. В зале начались споры, которые перешли в драку. За кулисами танцоры дрожали, едва сдерживая слезы. Момент тишины наступил лишь во время танца Избранницы, который был настолько красиво исполнен Марией Пильц, что заставил всех остановиться и не отрываясь смотреть на сцену.
Впрочем, критикуя постановки Нижинского, его все также восхваляли как танцора. А через несколько лет зрители приняли и его авангардные балеты, которые стали неотъемлемой частью Сезонов.
Одним из поклонников Нижинского как танцора, так и хореографа был французский скульптор Огюст Роден. Именно благодаря ему появилось единственное видео с танцем Нижинского, которое его знакомый записал на камеру.
Дягилев был против съемок своих постановок и танцоров, считая, что искусство балета невозможно сполна рассмотреть и понять с экранов, к тому же тогда качество записи оставляло желать лучшего.
Жена полюбила с первого взгляда
Балерина Ромола де Пульска влюбилась в Нежинского с первого взгляда, когда увидела его танец на сцене. Тогда девушка решила устроиться к Дягилеву, чтобы быть всегда с любимым. Но Вацлав долгое время не замечал свою поклонницу, хотя Ромола всячески старалась завладеть его вниманием.
В августе 1913 года она даже вызвалась поехать с гастролями в Южную Америку, куда мало кто из танцовщиц хотел отправиться, так как туда нужно было добираться три недели.
Впрочем, даже Дягилев решил не ехать со своей труппой, так как боялся длительных путешествий по морю. Благодаря этому Вацлав почувствовал себя свободным, без бдительного присмотра Дягилева, который был не только его импресарио, но и любовником.
Ромола смогла наконец-то обратить на себя внимание, и Вацлав ответил на ее чувства. А 1 сентября, на 16 день плавания, он даже сделал своей возлюбленной предложение, причем в оригинальной манере — с помощью пантомимы.
Девушка, не веря своему счастью, ответила согласием, и 10 сентября они тайно поженились в Буэнос-Айресе. Когда Дягилев узнал об этом из прессы, он был настолько вне себя от ярости, что разломал всю мебель в своем гостиничном номере. Также он решил изгнать Нижинского из своей труппы.
Это было сделать легко, так как с ним он не заключал контрактов, как с другими артистами, да и жалованье ему Дягилев платил со своего кармана. Можно сказать, это стало началом конца головокружительной карьеры танцовщика.
Психическое расстройство
По окончании Первой мировой войны семья Нижинских обосновалась в Швейцарии, где и появились первые тревожные звоночки психической болезни Вацлава. Ромола не узнавала своего мужа: он то впадал в меланхолию, то, напротив, становился агрессивным. Как-то раз он даже столкнул ее с дочерью с лестницы. Ромола долго не понимала, что происходит с ее нежным и трепетным мужем.
Вскоре Нижинский был помещён в клинику для душевнобольных, где ему поставили диагноз шизофрения. Со временем Нижинский перестал узнавать родных, даже своих двух дочерей. До конца своих дней Вацлав находился в различных клиниках, где его лечили с переменным успехом.
Последнее выступление Нежинского произошло в 1919 году. Про эту постановку танцор сказал своей супруге, что это будет его венчание с Богом. В тот день Нижинский танцевал странные и даже пугающие партии, а в финале выступления сказал: «Лошадка устала».
Родные и друзья до последнего надеялись вылечить Вацлава. Супруга водила его по лучшим врачам и ответственно выполняла все их назначения. Узнав о болезни своего бывшего подопечного и любовника, Дягилев сразу же приехал к Нижинскому, веря, что благодаря театру к нему вернется разум.
И действительно, иногда у него появлялись просветления во время просмотра балета или прослушивания музыки, под которую он когда-то танцевал.
В 1939 году в больницу приехал балетмейстер Серж Лифарь, который верил, что искусство пробудит Вацлава от болезни. Лифарь танцевал для Нижинского несколько часов, и в какой-то момент Нижинский встал и подпрыгнул. Фотограф, который находился тогда в комнате, чудом смог запечатлеть прыжок. Данное фото вошло в историю как «Последний прыжок Вацлава Нижинского».
