«Басурмане слишком грубы в опочивальне». Настя не раз слышала это от сенных девиц. А теперь вот ее, боярышню, родной отец отдает за татарина, инородца! Давно ли скакали по Руси татарские полчища, осыпая города стрелами, угоняя девок в полон, где творилось с ними страшное?
И вот, когда Русь победила, когда великий князь Московский сокрушил хана, да сделал его своим верным вассалом, ее, Настю Мстиславскую, отдают басурманину на поругание!
Боярышня упала на постель и зарыдала. Страшное, ухмыляющееся лицо басурманина чудилось ей повсюду, и бедная красавица была уверена, что никогда в жизни не бывать ей счастливой.
Юная боярышня Анастасия Ивановна принадлежала к славному роду Мстиславских, и в жилах ее текла кровь русской царицы Софьи Палеолог. Отец Анастасии, Иван Федорович Мстиславский, был наместником новгородским. Мать, Анастасия Владимировна Воротынская, являлась родственницей Ивана Фёдоровича Телепнева-Оболенского по прозвищу «Овчина» — фаворита царицы Елены Глинской, матери Иоанна Грозного.
Анастасия воспитывалась как настоящая царевна, и родители были уверены, что супругом ее станет особа царских кровей. Однако девица, как тогда говорили, вошла в тело, стала настоящей красавицей, но подходящего жениха все не было.
Поняв, что на Руси ему царевича для дочери не сыскать, боярин Иван Федорович обратил взгляд на восток. И тут же нашел того, кто был ему нужен.
Михаил Кайбалович Звенигородский был царевичем астраханским, внуком одного из последних астраханских ханов Ак-Кубека. Михаил Кайбалович перешёл в православную веру совсем недавно, и до крещения звался Муртазой-Али.
В Московии Звенигородский стал главой боярской думы, а значит, вторым лицом в государстве после царя. Иван Федорович был несказанно рад вдруг пробудившемуся интересу Михаила Кайбаловича к его дочери.
«За басурманина выдают Настю», — тревожно шептались девки в тереме, не думая о том, что после крещения Михаил перестал быть «басурманином», то есть, мусульманином.
Однако были у Михаила Кайбаловича и настоящие недостатки. Так, царевич астраханский был вдовым стариком, больным да немощным. Боярышня Анастасия, которой еще и двадцати лет не исполнилось, горько плакала, узнав, кого ей отец назначил в мужья. Но поделать ничего было нельзя.
Михаил Кайбалович, впрочем, недолго пробыл супругом Насти. Примерно через год после заключения брака старик-царевич скончался, оставив жене немалые богатства. Детей у пары не было, хотя отец Анастасии всячески настаивал на скорейшей консумации брака.
Молодая вдова вскоре обратила на себя внимание самого царя Ивана Грозного. Государь заявил, что негоже девке молодой да красивой оставаться без мужа. Тем более, что у Ивана Васильевича был на примете жених для Анастасии, и жених хоть куда.
Когда Насте сообщили, кого царь наметил ей в супруги, она лишилась чувств: снова басурманин.
«Басурманина» звали Саин-Булат, он был правнуком Ахмат-хана, последнего правителя Золотой Орды, в политической зависимости от которого находились московские князья. Отец Саин-Булата, Бек-Булат, был астраханским царевичем, как и первый муж Анастасии, однако, принадлежал к гораздо более древней и знатной ханской ветви — Тукатимуридов, прямых потомков Чингисхана.
В 1563 году Саин-Булат вместе со своим отцом Бек-Булатом перешли на службу к Ивану Грозному, и служили московскому государю верой и правдой. В конце 1560-х годов Иван Васильевич посадил Саин-Булата во главе Касимовского ханства — марионеточного феодального государства татар, созданного в 1452 году в среднем течении Оки на территории современной Рязанской области.
В июле 1573 года Иван Грозный потребовал от Саин-Булата окреститься и принять русское имя — Симеон. Касимовский хан даже не подумал перечить великому государю, и смиренно исполнил его повеление: давно минули те времена, когда чингизиды диктовали свою волю московским князьям.
Весной 1575 года Симеону Бекбулатовичу было объявлено, что государь желает женить его на Анастасии Мстиславской, дочери князя Ивана Федоровича Мстиславского. Симеон хорошо знал Ивана Федоровича, неоднократно сражался с ним бок о бок в битвах Ливонской войны, и был рад породниться со Мстиславскими.
Анастасия горевала, не желала идти за касимовского хана. Однако вскоре произошло нечто совершенно удивительное, не имеющее аналогов не только в отечественной, но и мировой истории.
В июне 1575 года царь Иван Грозный внезапно заявил об отречении от престола в пользу касимовского хана Симеона Бекбулатовича. Неслыханно!
Все — народ, придворные, иностранцы — гадали: что за блажь втемяшилась в светлую голову государя Ивана Васильевича? Но никто не мог дать вразумительного объяснения.
Осенью того же года Иван Грозный в Успенском соборе Кремля по всем правилам посадил Симеона Бекбулатовича на царство, сделав его Великим князем всея Руси.
Сам же Иван с семьей удалился из Кремля и поселился на Петровке, взяв себе имя Ивана Московского.
Государевы палаты, пышный двор, кареты — все осталось Симеону Бекбулатовичу. Грозный же ездил по Москве «просто, как боярин, в оглоблях».
Несмотря на всю странность и даже дикость произошедшего, жених Анастасии Мстиславской из касимовского хана превратился вдруг в Государя Великого князя всея Руси.
В 1576 году в Кремле в присутствии «Ивана Московского» состоялась пышная свадьба: царь Симеон венчался с боярышней Анастасией. После церемонии Мстиславская стала царицей московской, точно также, как великая Софья Палеолог, кровь которой текла в жилах Анастасии.
Уже при первой встрече Анастасия влюбилась в Симеона Бекбулатовича, который оказался молодым, стройным красавцем.
Но, главное, у Симеона была невероятно добрая, отзывчивая душа. Бекбулатович души не чаял в своей невесте, называл ее своею царицей и всячески оберегал.
Правление Симеона, представляя по своей сути маскарад, внешне ничем не отличалось от правления других русских государей. Симеон и Анастасия восседали на тронах в Грановитой палате, на них были царские одежды. Придворные оказывали монаршим особам положенные почести, благоговели перед ними ничуть не меньше, чем пред Иоанном Грозным.
Царь Симеон заседал во главе думы земских бояр, издавал государственные указы, подписанные своим именем. Иван Московский, отправляя с Петровки письма государю, соблюдал уничижительную форму общения с царем:
«Государю великому князю Семиону Бекбулатовичю всеа Русии Иванец Васильев с своими детишками, с Ыванцом да с Федорцом, челом бьют».
Отправляясь на аудиенцию к царю Семиону, «Иванец Васильев» приниженно кланялся, просил государевой милости за себя и за детишек. Вся полнота власти, при этом, сохранялась за Грозным.
В народе поговаривали, что царь посадил «басурманина» на царство, чтобы избежать гибели, якобы предсказанной ему в 1576 году. Гораздо правдоподобнее выглядит версия современника Грозного, английского посла Джайлса Флетчера:
К концу года заставил он нового государя отобрать все грамоты, жалованные епископиям и монастырям, коими последние пользовались уже несколько столетий. Все они были уничтожены.
После того, как бы недовольный таким поступком и дурным правлением нового государя, он взял опять скипетр и будто бы в угодность церкви и духовенству дозволил возобновить грамоты, которые роздал уже от себя, удерживая и присоединяя к казне столько земель, сколько ему самому было угодно.
Таким образом, Симеон Бекбулатович был нужен Ивану Грозному лишь для того, чтобы лишить монастыри их исторических земель, не навлекая на свою особу ни Господнего, ни народного гнева. Теперь Иоанн Васильевич повсюду костерил «плохого царя» Симеона за «обиду» монастырям, а сам как бы был ни при чем.
Симеона царь выбрал как представителя рода Чингизидов, то есть, человека, в жилах которого текла кровь государей, когда-то владевших русскими землями. Кроме того, Симеон был верным, не злобливым, послушным и не нес Ивану никакой опасности.
Правление Симеона Бекбулатовича продолжалось 11 месяцев. Все это время Анастасия Мстиславская являлась русской царицей.
После «свержения» Симеона, Иван Грозный пожаловал бывшему царю Великое княжество Тверское. Это был невероятно щедрый дар, но дар вполне заслуженный.
Симеон с супругой переехали в Тверь на княжение. Здесь у них начали рождаться дети. За несколько лет Анастасия подарила мужу сыновей Федора, Дмитрия, Иоанна, дочерей Евдокию, Марию, Анастасию.
Дети великого князя и великой княгини Тверских имели совершенно уникальную родословную: они были последними потомками Ивана III и Софьи Палеолог (не считая Ивана Грозного и его потомства), и, одновременно, потомками Чингисхана, Тукатимуридами. К несчастью, царское происхождение в будущем станет роковым для отпрысков Симеона и Анастасии.
В Твери великокняжеская чета жила богато. У бывших царя и царицы был великолепный дворец, огромный княжеский двор, собственные бояре и стольники. В отличие от пребывания Симеона на русском престоле, в Великом княжестве Тверском он правил вполне свободно, судил и миловал «людишек своих».
В своей тверской вотчине Симеон Бекбулатович построил шатровую церковь, которая сохранилась до наших дней и является великолепным образцом русской архитектуры XVI века.
18 марта 1584 года умер Иван Грозный, и на царство заступил его сын Федор Иванович. При Федоре положение Симеона оставалось вполне благополучным, но вот после его смерти в 1598 году великое княжение Бекбулатовича в Твери затрещало по швам.
Всесильный Борис Годунов прекрасно понимал, что, являясь всего-навсего шурином царя Федора, он имеет гораздо меньше прав на трон, чем коронованный самим Грозным Симеон, а, главное, его дети, потомки Софьи Палеолог.
Между тем, вокруг великого князя Тверского начали объединяться силы, противостоящие Борису. Годунов не стал ожидать, пока сторонники Бекбулатовича окрепнут, и 17 февраля 1598 года короновался как Государь, Царь и Великий Князь всея Руси Борис, основатель новой династии Годуновых.
Принося присягу царю на верность, бояре должны были произносить следующую фразу:
«Царя Симеона Бекбулатовича и его детей и иного никого на Московское царство не хотети видети».
Симеон, который, кстати сказать, в тронных спорах совершенно не участвовал и все время находился в Твери, был лишен великокняжеского удела и сослан с семьей в тверское село Кушалино.
Годунов приказал Симеону и Анастасии постричься в монашество, что те и сделали. Бывший царь постригся под именем Стефан, царица — под именем инокини Александры.
У Анастасии и Симеона было отнято все: удел, драгоценности, деньги. Более того, в Симоновом Успенском монастыре, в котором было заточено семейство, бывший царь ослеп, и, согласно утверждению из Никоновской летописи, не без участия Бориса Годунова:
«Враг вложи Борису в сердце и от него Симеону быти ужасу… и повеле его ослепити».
Анастасия, Симеон и их дети жили в скудости, а как только кто-то в Москве поднимал голос за «ивановского царя», напуганный Борис Годунов тут же приказывал ужесточить содержание неугодного ему семейства.
Ничуть не улучшилось положение «Бекбулатовичей» и после смерти в 1605 году царя Бориса. Вознесенные на самый верх Смутным временем Лжедмитрий I, Василий Шуйский, Лжедмитрий II, ощущали от Симеона и его детей смертельную угрозу для себя и всячески способствовали ухудшению их жизни.
Увы, тягости лихолетья подкосили здоровье инокини Александры, бывшей царицы Анастасии, и 7 июня 1607 года она скончалась. Похоронили бывшую царицу на кладбище Симонова монастыря.
А далее один за другим начали умирать дети Симеона и его горячо любимой супруги. Вскоре от большой семьи, в которой было четверо законных наследников русского престола, остался только слепой старец Стефан, в котором никто бы не узнал блестящего касимовского хана, гордого русского царя и всесильного Тверского князя Симеона Бекбулатовича.
Царь Василий Шуйский на всякий случай отослал старца Стефана сначала в Кирилло-Белозерский монастырь на Вологодчине, а затем и вовсе спровадил его на Соловки. Симеону пришлось на островах тяжко, и он постоянно отправлял в столицу грамоты, умоляя государя вернуть его на житие в Кирилло-Белозерскую обитель.
В 1612 году при номинальном Государе, Царе и Великом князе всея Руси, польском королевиче Владиславе Жигимонтовиче инок Стефан был возвращен в город Кириллов, а уже после воцарения Михаила Романова — в Москву.
5 января 1616 года человек, правивший Русью при живом Иване Грозном, скончался. По просьбе старца, его похоронили в Симоновом монастыре рядом с драгоценной супругой и детьми. На надгробии Симеона Бекбулатовича с соизволения Михаила Романова было выбито:
«Лета 7124 году генваря в 5 день преставился раб Божий царь Симеон Бекбулатович во иноцех схимник Стефан».
Так сложилась судьба царя-«басурманина» и женщины, которая так боялась выходить за него замуж, а в результате получила верного, доброго, любящего и преданного супруга.
