«Я стану тебе хорошей матерью», — обещала невеста жениху

Звон колоколов радостно возвещал о рождении новой «ячейки общества». 15 февраля 1617 года Георг Людвиг фон Шварценберг взял в жёны Анну Нойманн, которая была старше его на 51 год. Полвека разницы не смущали молодожёна, ведь его избранница была сказочно богата. «Я стану тебе хорошей матерью», — обещала невеста жениху. И слово своё сдержала.

Серебряную погремушку девочке подарили на первый зубик. Семья Нойманн могла себе позволить дорогие игрушки – глава их рода торговал шёлковыми тканями и восточными специями, а ещё владел свинцовыми шахтами. Для 1535 года – крайне прибыльное дело!

Девочка в колыбели утопала в кружевах. У неё было всё, о чём только можно мечтать. Кроме, наверное, титула. Нойманны выбрались из низов, один из них стал бургомистром, император даже разрешил им завести собственный герб, но в дворянском звании им было отказано.

Мать Анны считала, что это не совсем честно. В конце концов, сам император не раз брал у Нойманнов деньги в долг. «Моя девочка обязательно станет дворянкой», — решительно сказала Барбара. Сначала она настояла на приобретении настоящего замка в Каринтии. Затем, после смерти мужа, вышла замуж за имперского чиновника, который имел определённое влияние на государя.

Поэтому, когда Анна выросла и расцвела, женихов у нее было, хоть отбавляй: во-первых, за ней давали грандиозное приданое. Во-вторых, Барбара Нойманн кредитовала императора и тот был ей всё больше и больше обязан. Так что дочь простолюдина пошла под венец с настоящим аристократом, Хансом фон Танахузеном.

Теперь у Анны был и собственный замок – владения супруга. Барбара ликовала и частенько навещала дочь и зятя. Каждой из внучек, Элизе и Барбе, она тоже подарила по роскошной серебряной погремушке. Но однажды ночью Анна, забрав девочек, примчалась к матери в слезах. Ханс метался в горячке и спасти его не сумели. В двадцать пять лет богатая наследница осталась вдовой.

«Учись управлять своим богатством», — наставляла мать Анну. Вдова в шестнадцатом веке имела куда больше прав и возможностей, чем замужняя дама. С подачи Барбары, Анна научилась заключать сделки, торговать, вникала в нюансы управления рудниками и продолжала ссужать императорский двор.

Но она ещё была молода и хотела влюбиться! Так что второй союз, с Кристофом фон Лихтенштейном, сложился по взаимному чувству. А то, что это был дворянин из древнего рода – чистое совпадение.

Четырнадцать лет душа в душу! Правда, в этом браке так и не появились дети… А когда Кристоф скончался, Анна начала разбирать его бумаги. И выяснилось, что и он сам, и всего его братья, буквально увязли в долгах.

Собрав всех Лихтенштейнов вместе, деловито и строго Анна рассказало о своих планах: она готова помочь семейству, и тогда всё их имущество переходит ей. Да-да, с замком, с землями, которыми они владели триста лет. Вздыхая и ругаясь, родне Кристофа пришлось согласиться. Это было лучше, чем долговая яма.

Но она была не только очень богата, но и весьма щедра. Она давала бедным служанкам приданое, когда они собирались замуж. Финансировала школы для детей из простонародья, оплачивала лечение сирот и бедняков. Анну уважали!

И когда она собралась замуж в третий раз, за Людвига цу Зоннега, от родного города Филлаха ей преподнесли свадебный подарок – серебряный кубок. Супругом Анны стал почитаемый и очень благородный человек. Но, увы, и его пришлось оплакать, спустя три года. Наследников у Людвига не было, и всё снова отошло Анне.

«Она специально выходит замуж, чтобы завладеть имуществом своих мужей», — шептались некоторые завистницы. Дошло и до обвинения в колдовстве! Дважды Анну допрашивали по подозрению в наведении чар, и оба раза она успешно выходила сухой из воды. А в 1586 году, назло всем, в четвертый раз пошла под венец.

Она выбрала человека, который понимал её лучше всех – такого же дельца, как она сама. Финансовая империя Анны Нойманн становилась всё более могучей и обширной. С четвёртым мужем она благополучно прожила двадцать четыре года, которые считала лучшими в своей жизни.

Их омрачила только смерть дочерей. Элиза умерла молодой, при родах. А Барбара, названная в честь матери, даже не успела выйти замуж. В семьдесят пять лет Анна была невероятно, баснословно богата, но у неё не осталось ни детей, ни мужа. Четвертого супруга предали земле в окрестностях Филлаха.

Денег Анны хватило бы, чтобы купить целое королевство. Но завещать их было некому. Тогда она решила: надо оставить их какому-нибудь достойному семейству. Сказано – сделано. В 1611 году четырёхкратная вдова вышла замуж за графа Ортенбурга, которому в ту пору было тридцать лет.

Золовки весело отплясывали на этой свадьбе, представляя, какими роскошными станут их платья, когда эта древняя Анна упокоится… Но упокоился – ирония судьбы! – как раз граф. Ортенбурги не увидели ничего из состояния Анны.

И был шестой брак. В 1617 году колокола весело звенели, оповещая о появлении новой «ячейки общества». Граф Георг фон Шварценберг, моложе невесты на пятьдесят один год, повёл Анну к алтарю. После высказанных клятв, богатейшая женщина империи торжественно пообещала: «Я стану тебе хорошей матерью». Анна, действительно, очень заботилась о своем муже.

Она писала ему подробные письма, в которых давала советы о том, как вести дела. Она обустроила для графа удобный дом в Вене, хотя сама редко бывала в столице, предпочитая провинцию. До конца её дней Георг так и называл «любимую» — «матушка». Это был поистине гармоничный союз, в котором каждый получил, что хотел.

Анны не стало в 1623 году. Все её состояние унаследовал Георг. А затем его ждал еще один сюрприз – оказалось, что император Священной Римской империи должен лично Анне огромную сумму денег. Её выплачивали потом на протяжении нескольких десятков лет.

Так что простолюдинка Анна обеспечила гордым Шварценбергам безбедное существование на сотни лет вперёд! Долгое время считалось, что они богаче самого императора…

Оцените статью