— Она танцует в одних ожерельях! – шептались в Париже.
Слухи о восточной красавице, загадочной и дерзкой, распространялись по французской столице с пожарной скоростью. Невысокая молодая женщина, которую не хотели брать в натурщицы из-за слишком плоской фигуры, с усмешкой рассматривала афиши. Париж пытался ее отвергнуть. А она победила его. «Я просто пыталась выжить», — скажет впоследствии Маргарета Гертруда Зелле. Вы наверняка знаете ее, ведь она – Мата Хари!
У девочки был собственный пони, и она отлично держалась в седле. Платье-амазонку для юной Маргарете сшили из серого бархата… Адам Зелле не скупился – он был богат. Владея шляпной мастерской, сумел ловко поставить дело. В Леувардене знали, что лучшие шляпки продаются только у Зелле. А потом к делу присоединилась жена, и ее тонкий вкус оказался весьма кстати. Затем Адам начал вкладывать деньги в нефтедобывающую компанию, и прибыль выросла многократно. Четверо детей воспитывались в роскоши, и хорошенькая Маргарете могла, не задумываясь, менять наряды.
Ей было тринадцать, когда отец вернулся домой бледный, с лицом, покрытым испариной.
— У меня больше ничего нет. – бормотал он.
Тот 1889 год стал черным для семьи Зелле. Компаньоны обманули незадачливого шляпника, и он разорился. Магазин позволял какое-то время держаться на плаву, но это были уже совсем не те деньги… Затягивать пояса пришлось всем. С пони – расстаться. Из огромного особняка на главной улице семья перебралась в небольшую квартиру. Родители Маргарете и ее братьев начали ссориться.
— Я больше не желаю видеть тебя! – кричала мать.
Развод стал закономерным итогом банкротства. На нервной почве Антье Зелле слегла и в 1891-м скончалась. Детей распределили по учебным заведениям, но теперь не таким привилегированным, как прежде. Маргарета попала в город Снек, а потом ее пристроили в Лейден. Там девушка должна была выучиться на гувернантку…
Это был весомый удар по самолюбию. Всю свою жизнь Маргарете росла дочерью богача. Она готовилась блистать среди других состоятельных девушек, мечтала о своем дебютном сезоне… И вот теперь ее судьба – прислуживать в домах тех, с кем недавно водила дружбу?
Она смотрела на себя в зеркало и рыдала от злости и отчаяния. Хорошенькое личико, нежный румянец, густые волосы… Она была намного привлекательнее других богатых голландских девушек. Но их ждали красивые экипажи и светские гостиные, а Маргарете следовало учиться, как правильно приседать перед ними в реверансе.
Внешность воспитанницы в полной мере оценил директор школы, где училась юная Зелле. Ухаживания стали до того настойчивыми и навязчивыми, что Маргарете пожаловалась своему крестному отцу, который жил в Лейдене. А потом и вовсе сбежала!
Как она познакомилась с капитаном Рудольфом Маклеодом – окутано завесой тайны. Есть версия, что они случайно встретились у общих знакомых. По другой – что первое свидание состоялось по… газетному объявлению. Маргарете устраивала свою жизнь с отчаянием человека, выброшенного волнами на незнакомый берег. Ни денег, ни возможностей, ни работы… Ей надо было замуж! Она просто пыталась выжить…
Их обвенчали в Амстердаме. Маргарете было 18 лет, ее жениху – шотландцу, осевшему на голландской земле – в два раза больше. А вскоре после этого супружеская пара перебралась в голландскую Ост-Индию, на остров Ява.
Офицер Маклеод мечтал о продвижении по службе, но начальство не ценило его. Более того, регулярное прикладывание к бутылке не способствовало улучшению его судьбы. Рудольф злился. Рудольф поднимал руку на молоденькую жену и крушил все вокруг. Жизнь Маргарете стремительно превращалась в ад…
— У него есть другие женщины. – как-то шепнули Маргарете.
Сцепив ладони, она думала, что делать. У нее на руках было двое маленьких детей – Норман-Джон и Жанна-Луиза. Мальчик постоянно болел, и это сводило женщину с ума. Слабенький, капризный, он постоянно требовал ее внимания. И все-таки она любила его, и пыталась смириться со своей судьбой. В конце концов, разве она первая женщина, с которой муж обращается плохо?
И она сумела найти отдушину. Танцы! Однажды увидев, как двигаются под музыку яванские танцовщицы, Маргарете замерла. В этом ритме было столько огня, столько затаенной силы… И очарования! Ей захотелось попробовать, и она стала брать уроки. А спустя несколько месяцев танцы захватили ее целиком.
Мужу не нравилось увлечение Маргарете. Он прямо говорил, что это недостойное занятие для замужней дамы… А потом умер малыш Норман-Джон, и это так потрясло женщину, что она поняла – больше нет сил терпеть. На Яве говорили всякое: вероятно, мальчик был заражен от рождения, от отца, который вел слишком разгульную жизнь. Еще шептались, что ребенка отравила прислуга, на которую поднимал руку Рудольф. Так или иначе, но это стало поворотным моментом. Маргарете ушла жить к офицеру ван Редесу.
На тот момент она так преуспела в яванских танцах, что даже придумала себе «местное» имя. Мата Хари. Буквально – глаз дня. Перевод был неказистым, но зато звучало очень интригующе! По крайней мере, в письме к родным, которое Маргарете отправила в Голландию, она уверенно упомянула это имя еще в 1898 году.
— Вернись. – хрпило умолял Рудольф, стоя под окнами ее дома.
На самом деле, это было бы лучшим выходом. Что такое женщина, ушедшая от мужа в конце девятнадцатого века? Изгой общества. Поэтому Маргарете предприняла повторную попытку примириться с Рудольфом. И… пожалела.
Он не менялся, он не пытался стать другим. Тогда Маргарете и запаковала чемоданы. Забрать дочь не было возможности – по закону, она принадлежала отцу. Документы на развод были поданы, но рассматривались еще несколько лет. А Маргарете… оказалась в Париже.
Ей срочно надо было что-то придумать. Она слышала про художников с Монмартра, которым всегда нужны смелые натурщицы, и пошла прямиком к ним. Предложила свои услуги, но ее позорно высмеяли. Такие женщины – маленькие, плоские, не были в моде. Вот если бы она обладала сдобным личиком… Чтобы оплачивать съемное жилье, чтобы просто выжить, Маргарете устроилась наездницей в цирк – пригодились старые навыки! А еще сама давала детям уроки верховой езды.
Но всё это было «не то». Денег не хватало, а душа требовала компенсации – за внезапную бедность, за тяжелые годы на Яве… Вот поэтому-то Маргарете Гертруда Зелле и рассталась окончательно со своим именем и прежним образом жизни. Она стала танцевать, и, позвякивая ожерельями, приводила в трепет местную публику… Вместо прежнего имени на афишах скоро значилось другое – Мата Хари. Именно под ним ей суждено было войти в историю и… погибнуть.
