От этих слов она онемела. Генри, блестящий Генри, который столько ухаживал за ней! Богатая и прекрасная Элизабет могла сделать любой выбор, но она остановила его на Генри. В июне 1901 года они обвенчались, и в самый первый вечер муж рассказал ей правду. «Не прикоснусь к вам», — сообщил красавице её супруг. Фарс, разыгранный им, подошёл к концу.
Отец Элизабет был сказочно богат: владелец огромных угодий, управляющий банком, человек, построивший железную дорогу от Северного Бродвея в Саратогу. Была у него и слабость – музыка! Он коллекционировал ноты с подписью композиторов и исполнителей, и его личное собрание достигало шести тысяч экземпляров. Но при всём при этом Джозеф Уильям Дрексель уделял огромное значение благотворительности.
На собственной ферме, неподалеку от Нью-Йорка, он открыл особенное учреждение для бедных и безработных: там их кормили, одевали, обучали профессиям и помогали устроиться на работу. Элизабет часто ездила с отцом на это предприятие, и была очень впечатлена увиденным. Впоследствии и она немало сделала для бедняков.
Но росла она в роскоши и получила великолепное образование. Больше других предметов её интересовала литература, а учителя отмечали: у этой девушки есть способности! Их непременно нужно развивать! Однако родители смотрели на это увлечение со смесью снисходительности и понимания: «Да-да, конечно, дорогая. Но оглядитесь, за вами ухаживает мистер Дальгрен. Это будет прекрасная партия!».
Ей исполнился 21 год, когда она дала согласие выйти замуж. Юрист Джон Дальгрен был сыном адмирала и внуком конгрессмена. Объединились влиятельные семьи, а красота Элизабет была приятным дополнением к «династическому союзу». Их называли самой блестящей парой Нью-Йорка, и они спешили соответствовать: принимали гостей в своём огромном особняке, получали приглашения на бесконечные светские вечеринки…
«Это общество, — писала позже Элизабет, — было сосредоточено на блеске… Огромные состояния рушились ради красивых платьев и драгоценностей за баснословные деньги… Жена Теодора Рузвельта высмеивалась ими только потому, что «одевалась на триста долларов в год»».
Почти сразу у пары родился сын, но малыш прожил всего несколько месяцев. Элизабет не успела очнуться от переживаний, как узнала, что снова ждет ребёнка. Второй сын появился на свет в 1892-м, и стал настоящим светом в окошке для молодой женщины. Она с увлечением занялась Джоном-младшим, а когда он чуть подрос, возила его в благотворительные организации, как когда-то привозили её саму.
Элизабет жертвовала так много, что в её честь назвали часовню Дальгрен, выстроенную в главном кампусе Джорджтаунского университета.
Джон Дальгрен давно жаловался на плохое самочувствие. Он собирался пройти обследование, и даже выехал в Колорадо-спрингс, но достичь своей цели не успел – 11 августа 1899 года мужа Элизабет не стало.
Их отношения всегда были ровными, добрыми, но в них не было огня. Оставшись одна, Элизабет много думала об этом. По прошествии некоторого времени, снова стала выезжать в свет, и возле неё появились поклонники. Самым внимательным, самым восторженным из них был Генри Саймс Лер. Светское общество Нью-Йорка знало его, как отчаянного шутника – вместе с Марион Фиш он однажды устроил вечеринку для «принца Корсики».
Когда гости сумели получше рассмотреть элегантно одетого молодого человека, «хозяина праздника», они обнаружили, что это… обезьяна. В другой раз весельчаки организовали «собачий ужин», на который были приглашены не «сливки общества», а их питомцы. Причем каждому надлежало явиться во фраке или бальном платье.
Но с Элизабет Генри был так внимателен, так нежен… Когда прозвучало предложение руки и сердца, молодая женщина была уверена: это настоящая любовь. Она и сама потеряла голову! Венчание состоялось в Соборе Святого Патрика, в Нью-Йорке. Затем молодожёны отправились в отель, где Генри и признался в обмане.
«Я не прикоснусь к вам, — объявил красавице её муж, — я пошел на этот шаг, потому что я беден… Я не люблю вас. Я могу приучить себя быть с вами вежливым, но не более того. На публике я даже могу называть вас «милая». Но не ждите от меня большего и не жалуйтесь на меня».
Элизабет была потрясена. Она знала, что не сможет добиться развода – её католическая семья никогда не одобрила бы этого. Всё, что ей оставалось, это поддерживать видимость брака. Союза, из которого извлекал выгоду только Генри: он получил возможность безбедно жить и путешествовать.
Он месяцами не появлялся в Нью-Йорке и не считал нужным поставить в известность жену о своих перемещениях. А Элизабет даже ничего не могла возразить! Ей приготовили очень хорошо продуманную ловушку.
Утешением молодой женщины стала литература. Элизабет много читала, а потом и сама взялась за перо. Два её романа «Король Лер» (рассказывающий об отношениях с Генри) и «Поворот мира» — были опубликованы уже после смерти второго мужа, в 1935 и 1937 году, и имели большой успех.
Генри не стало в 1929-м, и он до последнего часа нисколько не раскаялся в своём поступке. Зачем? Он ведь так замечательно прожил свою жизнь…
«Двадцать восемь лет я жила в абсолютной лжи», — говорила Элизабет. Освободившись, она бросилась в мир светских раутов, но быстро разочаровалась в нём. Время беспечной юности навсегда ушло. И там, где когда-то царила она, появились новые звёзды.
Словно желая компенсировать постигшие её неудачи, Элизабет пошла под венец в третий раз — со вдовцом, бароном Десисом. И снова неудачно. Респектабельный английский аристократ считал, что писательская деятельность жены никак не соответствует статусу настоящей леди. Супруги так и не пришли к согласию, и разъехались в 1942-м году.
Элизабет не стало двумя годами позже, в Лондоне. Её книги переиздавались несколько раз, и, как считают литературоведы, ей удалось блестяще передать историю американского общества начала двадцатого века. Общества, которое так легко могло позволить, чтобы судьба женщины оказалась в руках нечестного человека.
