Раб рвался в опочивальню. Красавица-литовка, сидя на разобранной постели, усмехнулась: она была уверена, что рано или поздно это произойдет. Саломея понимала: неправильно ей, европейке, называть рабом пленного австрийского офицера-красавца, которого она выкупила у турок, чтобы затем продать с наценкой его родственникам. Понимала, но ничего не могла с собой поделать.
Ей нравилось это слово по отношению к нему — «раб». Но вот дверь опочивальни поддалась, раскрасневшийся молодой красавец упал к ее ногам.
Саломея дернула шнурок на плече. Заструилась вниз нежная ткань. Австриец смотрел, как зачарованный, и Саломея поторопила его:
«Иди же сюда … раб».
В 1718 году неподалеку от города Новогрудок Великого княжества Литовского в семье мелкопоместного дворянина Ефима Русецкого родилась девочка. Отец был человеком начитанным, и посему он окрестил дочку в честь библейской красавицы Саломеи.
Когда Саломее исполнилось четырнадцать лет, отец решил — пора ее отдавать замуж, негоже такой здоровой девке многодетную семью объедать. Тут же и жених толковый нашелся: хоть не шибко богатый и не знатных кровей, зато — человек ученый.
Якоб Гальпир происходил из прибалтийских немцев, был лютеранского исповедания и, самое главное, являлся, вполне вероятно, единственным доктором-окулистом в Великом княжестве Литовском.
Ефим Русецкий настолько благоговел перед учеными мужами, что не посмотрел и на разницу в возрасте между женихом и невестой: доктор был в три раза старше Саломеи.
Свадьбу сыграли в Новогрудке, после чего Якоб сразу же начал собираться в путешествие. Судя по всему, литовцы не шибко ценили докторов-окулистов, предпочитая обращаться к ведуньям и бабкам-шептуньям. Гальпир давно планировал покинуть «эту варварскую страну» и перебраться в Османскую империю, в Стамбул. Там, по мнению Якоба, его искусство врачевания оценили бы по-достоинству.
Попрощавшись с семьей, Саломея отправилась вместе с мужем в далекую Турцию. Стамбул не обманул ожиданий Якоба Гальпира. Несмотря на сильную конкуренцию со стороны мусульманских и еврейских врачей, у доктора вскоре образовалась обширная практика, клиентов было много, и деньги ручейком лились в кошель.
Саломея, несмотря на то, что была малограмотной, присутствовала на операциях своего мужа в качестве помощницы. У девушки обнаружился талант к медицине, и Якоб Гальпир обучал юную супругу всему, что он знал сам.
Примерно через два года Саломея сама научилась врачевать, конечно, с переменным успехом, как и большинство врачей того времени. Исламские традиции запрещали женщинам заниматься лекарским делом, но на литовскую красавицу, как иностранку, это ограничение не распространялось.
В результате с помощью супруга Саломея получила собственную практику, заняв уникальную нишу: она лечила женщин и евнухов в гареме султана, — там, куда мужчинам доступ был запрещен.
В 1736 году 18-летняя Саломея родила супругу дочку Констанцию. После рождения дочери отношения между мужем и женой ухудшились: Якоб начал завидовать успеху Саломеи на медицинском поприще. В 1738 году доктор Гальпир заразился чумой и скончался.
Похоронив мужа, Саломея начала искать способ обеспечить будущее своей дочери. Знакомый турок посоветовал ей начать свое дело по перепродаже военнопленных. В то время шла русско-австро-турецкая война, и в Константинополе было немало пленных — как русских, так и австрийцев.
Пленных довольно часто продавали на невольничьих рынках в качестве рабов, и многие турки умудрялись на этом отлично зарабатывать, покупая пленных, а затем перепродавая их родственников втридорога.
Саломея решила, что такой заработок является вполне богоугодным делом — ведь она, в конечном итоге, давала свободу рабам. Молодая женщина приобрела на невольничьем рынке пять пленных австрийцев, и отправила письма их родственникам.
Через некоторое время четыре семьи прислали «выкуп», и пленные отправились домой. Лишь семья знаменосца Иозефа Фортунатуса Пильштына ничего не прислала. Пильштын жил в отдаленном городке и, вполне вероятно, письмо до его родителей просто не дошло. Нельзя исключать и того, что у семьи пленного просто не было денег.
Таким образом, у Саломеи, по сути дела, появился раб в услужении, купленный по всем правилам на невольничьем рынке. Пильштын оказался славным малым, и верой и правдой служил своей «госпоже» и ее маленькой дочурке.
Саломея собиралась отправить Пильштына с иезуитами в Бари, откуда он мог проследовать в Вену. Узнав о планах хозяйки, «раб» залился горькими слезами:
«Моя госпожа, пани Хальпирова, медицыны докторка, выкупила меня из турецкого плена, и служил я ей, и она вдова по воле Бога, а я человек свободный- я хотел бы стать ее вечным супругом. Я обещаю так же уважать ее, соблюдать ее честь и служить после свадьбы так же, как и сейчас, когда я ее купленный раб».
Саломея была растрогана, и стала допускать раба к себе в опочивальню. Вскоре состоялась свадьба.
«Я купила себе мужа», — говорила Саломея, смеясь.
Увы, после свадьбы отношение Пильштына к «пани Хальпировой» резко переменилось. Знаменосец ощутил себя господином, оскорблял супругу, требовал у нее деньги. Бедной Саломее приходилось денно и нощно трудиться, чтобы удовлетворить аппетиты мужа.
В 1739 году «медицыны докторку» пригласил в Литву гетман великий литовский Михаил Казимир Радзивилл по прозвищу «Рыбонька», страдавший множеством болезней. Михаил так хотел видеть Саломею при своем дворе в Несвижском замке, что пообещал сделать ее мужа прапорщиком пехотного полка Великого княжества Литовского.
Вскоре Пильштыны перебрались из Османской империи в Несвиж.
Саломея лечила Михаила Казимира всеми доступными ей способами. Радзивиллу было сделано 56 кровопусканий, 30 раз ему ставили пиявки и 13 раз — банки.
Лечение помогало — гетману становилось лучше.
Из Несвижа Саломея ненадолго съездила в Россию, в Санкт-Петербург. При дворе Анны Иоанновны «докторицу» приняли с почётом, государыня и фрейлины с удовольствием угощались целебными «конфектами», приготовленными по уникальному рецепту мадам Пильштын.
В России Саломее передали четырех турецких военнопленных, которых она отвезла в Несвиж, надеясь получить выкуп от их семей. Однако гетман Михаил Радзивилл воспротивился продаже и приказал отпустить турок домой без выкупа.
Саломея с мужем и дочерью Констанцией поселились в городке Лахва (ныне — Брестская область, Белоруссия).
В 1740 году Саломея забеременела, и одна отправилась в Вену, чтобы получить копию генеалогии Пильштына — документ был необходим, чтобы подтвердить благородное происхождение будущего ребенка. Ожидая решения своего вопроса, Саломея стала работать врачом при турецком посольстве.
Осенью 1741 года в Вене 23-летняя мадам Пильштын родила сына Францишека Ксаверия.
Рождение совместного ребенка не улучшило отношения Саломеи с супругом. Возвратившись в Лахту, женщина обнаружила, что ее муж Иозеф Фортунатус устроил себе крепостной гарем. Во время ссоры Пильштын набросился на супругу. Вскоре Саломея узнала, что она снова беременна.
Отправившись в Вену под предлогом получения денег за ранее освобожденных пленных, Саломея в 1742 году родила второго сына Станислава Костку. К мужу мадам Пильштын более не вернулась. В Вене она потребовала развести ее с мужем, обвинив Иозефа Фортунатуса в попытке убийства. Якобы слуга Стефан по приказу господина подал ей отравленный суп, из-за которого она лишилась «волос, зубов и ногтей».
Получив развод, Саломея жила в Вене, где в 1750 году у нее случился страстный роман с житомирским дворянином Юзефом Маковским, который был на семь лет младше «докторицы». Юзеф был плутом и картежником, в Саломее его привлекли исключительно ее немалые деньги.
Влюбленная Саломея всячески выгораживала Маковского, неоднократно спасала его от долговой ямы после огромных проигрышей в карты.
Юзеф ответил на добро не просто злом, но страшным преступлением. Сын Саломеи, 9-летний Францишек Ксаверий застал Юзефа с двумя «метрессами». Мальчик закричал, что все расскажет матери, чего Маковский допустить не мог. Дворянин запер Францишека в чулане и, как сказано в мемуарах Саломеи, «уморил голодом».
Саломея, узнав о случившемся, немедленно порвала отношения с Юзефом. Больше находиться в Польше мадам Пильштын не могла. Выдав дочь Констанцию замуж за дворянина Антония Островского и устроив сына Станислава Костку в школу во Львове, Саломея уехала в Стамбул.
В Турции Саломея трудилась врачом в гареме султана Мустафы III. Здесь же она завершила работу над книгой воспоминаний под названием «Авантюры моей жизни».
Перед читателями «Авантюр» предстает образ трудолюбивой, ответственной женщины-врача, которая искренне желает облегчить участь своих пациентов, помочь им. Саломея горюет из-за неудавшейся семейной жизни, из-за того, что ей пришлось оставить в Польше дочь и сына.
В 1760 году разлука с детьми стала для 42-летней Саломеи невыносимой, и она отправилась обратно в Польшу. В пути на обоз напали крымские татары, которые привезли «докторицу» в Бахчисарай. Хан Девлет Гирей отказался отпустить врача, и Саломея стала служить придворным офтальмологом при гареме крымского повелителя.
Согласно отчету российского консула в Крыму Александра Никифорова, Саломея при дворе хана пользовалась большим почетом и ни в чем не нуждалась.
В Крыму Саломея Пильштын, урожденная Русецкая, первая женщина-врач Великого княжества Литовского, и скончалась. К сожалению, дата ее смерти осталась неизвестной.
Так сложилась судьба женщины, которой в жизни досталось столько «авантюр», что, кажется, хватило бы на несколько жизней.
