Увидев Настю со своим сыном, мать не поверила глазам. «Да как же, Мить, — проговорила с обидой, — мы же Таню ждали!». Пошатываясь, кавалер направился к дверям, опираясь на Настину руку. Взгляд у него был смурной, исподлобья, ничего хорошего не предвещавший. А утром Дмитрий укорял мать. Она ведь всегда ему говорила – ей все равно, какую девушку он в дом приведёт. Вот так оно и вышло!
В Печорах дом Овсянниковых был одним из лучших – крепкий, в два этажа. На первом, сложенном из камня, купец Илья Федорович держал лавку. На втором обитало семейство: он сам, супруга, да четверо детей. Татьяна – вторая дочь – в 1882 году «вошла в невестину пору».
Овсянниковы не скрывали, что потихоньку присматривают дочери мужа. Лучше бы из своих, из купеческого сословия. Но если подберется работящий парень попроще, тоже не беда.
Митька давно смотрел на Таню с восхищением. Глаза – что озера, синие-синие. Но не холодные, а теплые, родные. Волосы – точно россыпь пшеницы. Даже маленькие веснушки на ее личике вызвали у Митьки прилив нежности. А какая ладная! А как улыбалась!
Раз перемолвившись с ней словечком, решил парень, что женится только на Тане. «Или получу благословение, или уведу», — сказал родителям. Ни на кого другого больше не смотрел.
Многим она нравилась, но Таня и сама Митю выбрала. Виделись на посиделках, гуляли с другой молодежью. «Женихом будет», — хохотали Танины подруги. Только Настя молчала. Она боялась признаться, что влюблена в Митю. Нехорошо же: жених подруги!
Однако Илья Федорович кандидатуру предполагаемого зятя не одобрил. Как-то сразу позабыл, что был готов отдать дочь за простого работящего парня. «Ты, Танюша, не спеши, — говорил дочери, — вон у Матвея Кузьмина, купца из Пскова, сын подрос.
Коли полюбите друг друга, Матвей вам и дом сразу хороший поставит, и деньжатами не обидит. Да и я тебе приданое приготовил. Родное тянется к родному, ты уж лучше на купеческих смотри».
У Мити в доме тоже просили его одуматься: ну какая тебе Татьяна? Краса в высоком тереме! Ее точно замуж выдадут, как отец скажет.
— Мне все равно, какая у тебя жена будет, — говорила мать, — главное, чтобы любила тебя сильно. А Татьяна деньги любит.
Молодые, впрочем, никого не слушали. Решили, что убегут вместе. Митя своим родителям обо всем рассказал, знал, что не выдадут. Уговор был такой: пойдет Таня на посиделки, а Митя ее оттуда и заберет. Потом в дом свой привезет, а утром они вместе отправятся к Илье Федоровичу виниться.
Куда ему деться после этого? Ведь дочери дома не было с вечера! Волей-неволей придется образа снимать, да благословлять.
Радостный от предвкушения будущего счастья, Митя слегка перебрал. Взял чарочку, для смелости, но увлекся. И к началу посиделок едва держался на ногах. Увидела его Таня в таком виде, передернула плечами, нахмурилась: никуда с тобой не пойду! Уходи прочь!
— Да как же? – Заплетающимся языком возражал Митя. – Мы же условились. Родители ждут!
— Хочешь, я с тобой пойду. – Неожиданно произнесла Настя.
Таня фыркнула и ушла. А Митя махнул рукой – ну и ладно! Так и вышло, что к своему дому привёл не ту, которую обещал. А Настю. Скромную, почти незаметную рядом с яркими подругами. Но зато глядевшую на Митю такими влюбленными глазами…
Утром вся округа знала, что с Митей уехала Настя. И виниться эти двое отправились не в купеческий дом, а в другой. Отец девушки, осерчав, сначала хотел «проучить Митьку», но Настя упала на колени и взмолилась: прости! Люблю его! Раз так вышло – благослови!
На свадьбе этой гуляли многие. Митя поначалу места себе не находил, все в сторону Тани глядел. Ругал себя, что совершил ошибку. Он ведь прежде Настю даже не замечал, она что мышка серая. Однако пришлось жениться, а потом пошли дети, и завертелась повседневная жизнь.
Впрочем, жизнь оказалась вполне себе счастливая. «Все равно какая» невестка пришлась по душе и свекрам, и остальной родне. Работящая и влюбленная Настя стала замечательной женой и матерью шестерым детям. Когда в 1916-м пришло время ее оплакать, супруг так и сказал сыновьям: лучше Настасьи – никого не было и не будет!
