Её руки были крепко связаны за спиной, но она успела зажать шпильку в кулаке. А потом она прекрасно сымитировала обморок, и испуганный охранник помчался за подмогой. Ларе было достаточно одного мгновения, чтобы выскользнуть наружу.
Шпилькой расковыряла верёвку, а потом свободно помчалась вперёд. Первая красавица революции, Красная Валькирия, не раз была на волосок от гибели.
«Я родилась первого мая», — рассказывала Лара и намеренно лгала. На самом деле, она появилась на свет 2-го числа, в 1895 году. Но Первомай звучал гораздо красивее!
Дочь профессора, дворянка по происхождению, Лариса Рейснер с юных лет слышала о революционных идеях – отец очень увлекался политикой. Мать – великолепная и статная – больше беспокоилась о нарядах и своей красоте.
Её удручало, что Ларочка выглядит такой обыкновенной! Екатерина Александровна Рейснер сама делала отвары для мытья волос, чтобы у Лары они стали гуще. Заставляла её носить корсет и учила правильной походке: со стопкой книг на голове, и чтобы ни одна не упала!
Усилия матери и природа сделали свое дело: Лара превратилась в изумительную красавицу. Когда она шла по улице, прохожие оглядывались ей вслед. Девочки из гимназии, с которыми она вместе училась, завистливо посматривали на её толстую косу.
Но хороша она была не только этим: в гимназии мадам Прокофьевой на Гороховой улице в Петербурге, Лара Рейснер считалась одной из самых способных учениц. В 1912 году она окончила это учебное заведение с золотой медалью!
— Я буду учиться у вас, папа. – Не моргнув, сообщила Лара и поступила в Психоневрологический институт. Она жадно впитывала новые знания, и ей всё было мало! После лекций она бежала… на юрфак столичного университета, где с удовольствием слушала профессоров. А в свободное время, которого у неё практически не было, писала стихи.
В литературных кругах вращались самые-самые, и юная красавица Лариса Рейснер не отставала от них. Она стала богиней этих собраний. В 1915-м в неё отчаянно влюбился тогда ещё мало кому известный Сергей Есенин.
Крестьянский парнишка тогда не обрёл светского лоска, и ходил в гости в смешной косоворотке. На литературных встречах ему аплодировали стоя все, включая Ларису. А Есенин смотрел только на неё.
— Лапочка, я вас люблю! – Воскликнул он ей, набившись в провожатые. – Мы обязательно поженимся!
Глядя на этого паренька, Лара усмехнулась:
— В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань!
Все падали к её ногам. Отказала она и художнику Альтману. А потом сердце забилось быстро-быстро: она встретила ЕГО. Того самого, единственного, в которого влюбилась, словно безумная. Николай Гумилев появился в её окружении, и Ларе было совершенно всё равно, что он женат.
«Он некрасив», — притворно морщилась Лара. «У неё совершенно нет поэтического таланта», — с презрением отзывался Гумилёв. Но искра между ними была. Потом, с фронта, Гумилёв писал Ларе:
«Я часто скачу по полям, крича навстречу ветру ваше имя… Вы прекрасны… Но вы принцесса, превращенная в статую».
Она мечтала, что Гумилёв разведется с Ахматовой и выберет её. И понятия не имела, что для поэта она – очередная муза. Далеко не единственная. Отношения их продолжались урывками, письма стали терять прежнюю пылкость.
В конце концов, Гумилёв расстался с Ахматовой и выбрал… не Лару. Он единственный не пал к её ногам. Говорили, что этот поступок любимого глубоко оскорбил Рейснер, и она рассказывала про него много неприятных вещей тем, кто желал слушать…
Но у нее тоже появилась новая любовь. Революция! Лариса была в гуще событий – среди новых лидеров, среди матросов и солдат. Она носила чёрную морскую шинель или кожаный плащ – всё это невероятно шло ей.
По Петрограду ходила легенда, что залп «Авроры» скомандовала дать женщина небесной красоты – вероятнее всего, Лариса Рейснер. В ту пору она уже получила определённый вес в большевистских кругах.
Её непосредственным начальством стал нарком просвещения, Луначарский. Рейснер писала статьи в газете «Известия», а еще ей доверили хранилища Зимнего дворца. Утверждали, что Валькирия революции немало интересного оттуда забрала себе.
Рассказывали, что она ездила по барским усадьбам, спешно брошенным хозяевами, выбирала картины, предметы мебели, шелковые платья и драгоценности, которые удавалось найти, и только потом отдавала приказ над опустевшими залами: «Жечь!».
В голодном Петрограде 1918-го в её распоряжении был целый особняк с прислугой, обставленный на широкую ногу, обильный стол и самые дорогие духи. Гостей она встречала в великолепных нарядах и мехах… Одним из близких друзей на некоторое время стал сам Лев Троцкий.
«Обходите эту яму!» — Умолял её давний знакомый, Андрей Боголюбский. Он собирался бежать на восток и звал Ларису с собой. Повторял: она погубит себя в этом страшном водовороте. Лариса проводила его, но осталась. Она была задумчива, но ей не хотелось уезжать в столь необычное время.
Замнаркома по морским делам позвал её замуж. Его звали Фёдором Раскольниковым – что, конечно, было псевдонимом. Фамилия героя Достоевского нравилась ему больше, чем собственная прозаическая «Ильин». Они нашли общий язык.
Поженились, а потом уехали на Волгу, куда Раскольников получил назначение как командующий Волжской военной флотилией. Там-то Лариса и вызвалась пойти в разведку. Она должна была проникнуть в Казань, занятую белочехами, и для этой цели переоделась в платье обычной крестьянки.
Но сыграть свою роль Ларе не удалось. Её быстро раскусили: не бывает столь изысканных крестьянок, да ещё и держащихся столь дерзко. Ей связали руки, и она дожидалась допроса, но сумела проявить смекалку и благополучно выбралась.
Это происшествие оставило свой след – Лара вообще перестала чего-либо бояться. Оттого-то и слагали про неё легенды: как размахивала браунингом, как вела за собой матросов, как быстро умела ориентироваться в самых сложных ситуациях. Настоящая Валькирия!
«У неё руки по локоть в крови», — шептались бывшие знакомые в Петрограде, когда Лара и Раскольников вернулись назад. У Лары теперь был личный шофёр и машина, жила она роскошно… Но при этом помнила о своих. Узнав, что голодает Ахматова, прислала ей мешок риса. Пригнала целый вагон с провиантом, который раздала петербургским знакомым.
— Мы едем в Афганистан. – Неожиданно сказал ей муж. Его назначили в эту жаркую страну, и Лара поначалу воодушевилась. А уже полгода спустя затосковала. Посольская жизнь была размеренной и скучной, никаких ярких выходок. Ничего опасного. Лара просилась назад, но Раскольников возвращаться не планировал. Поэтому Лара уехала сама. А потом подала на развод.
В Петрограде у неё случилась новая любовь – журналист, политик и философ Карл Радек. Вместе с ним она ездила в Германию, под его влиянием стала больше писать и изучать философию. Муж не давал ей развода, Радек не оставлял жену, и положение этой красивой женщины стало двусмысленным.
Тогда Лариса стала горячей сторонницей теории о ненужности браков. «За общую семью», — тогда ратовали многие…
Радек дал ей новый смысл в жизни – Лариса уверенно ступила в большую литературу. В 1925-м она написала две книги – о декабристах и Донбассе, который долго и внимательно изучала. Снова полюбила, как в детстве, катание на коньках. Неподалеку от её дома заливали большой блестящий каток, на который она выходила в длинной песцовой шубе…
От неё был без ума Пастернак и Шаламов. Писатель Михаил Кольцов называл её «отборным человеческим экземпляром» и восхищался красотой Лары. А она… внезапно умерла. Выпив сырого молока, заразилась. Всё происходило быстро, неожиданно, страшно. 9 февраля 1926 года Лары не стало.
Почетный караул и некрологи в тридцати газетах. Так провожали Валькирию революции. Никто не верил, что эта женщина, такая магическая, отчаянно-безумная, умевшая кружить головы, восхищать, совершать неистовые поступки, угасла столь быстро. И столь странно.
У Пастернака есть главная героиня в романе «Доктор Живаго». Лара. Это имя возникло не случайно. Это – тоже память о Ларисе Рейснер.
