Японочка была хороша! Желтая старуха-сводня запросила за нее целое состояние, но Владимир, не торгуясь, молча отсчитал деньги.
Свежее личико и небрежно накинутое яркое кимоно сводили Владимира с ума, заставляя кровь бежать быстрее. Ему не терпелось повести «временную жену» в опочивальню.
В конце XIX столетия Российская империя начала стремительно осваивать Дальний Восток. С Японией, сильнейшей державой региона, отношения еще не успели испортиться, две страны активно сотрудничали, говорили о «вечной дружбе».
Согласно договору между русским и японским правительствами, российский флот, базировавшийся во Владивостоке, на зиму мог уходить в порт Нагасаки — что регулярно и происходило.
Несколько месяцев русские корабли стояли в Нагасаки. Офицеры, оказавшиеся без своих семей в совершенно иной культурной среде, сильно скучали и нуждались в женском обществе.
Между тем, английские и французские моряки, подолгу пребывая в Японии, заводили себе так называемых «временных жен» — брали на содержание местных женщин. Глядя на своих иностранных коллег, русские офицеры стали перенимать этот опыт.
Отношения временных жен или «мусумэ» (с японского — «девушка, дочь»), регулировались специальным контрактом. В документе указывалось, что иностранный гражданин получает поданную микадо, взамен же он обязуется предоставлять ей пропитание, жилье, слуг, деньги и т.д.
Как правило, договор заключался на месяц. Если «сотрудничество» полностью устраивало обе стороны, контракт можно было продлить на годы. Так, великий князь Александр Михайлович писал в своих мемуарах:
«От одного до трёх лет, в зависимости от того, сколько времени находилось военное судно в водах Японии».
Александр Михайлович говорил о том, что отлично знал: ведь он сам завел в Японии «мусумэ». Великий князь совершал кругосветное плавание на винтовом корвете «Рында», которому пришлось зимовать в Нагасаки. Во время зимовки Александр Михайлович заскучал и взял себе временную жену.
Великий князь указал и цену, в какую обходилась русским офицерам мусумэ: от 10 до 15 долларов в месяц. Знакомство с японкой осуществлялось через сводню, получавшую единовременную плату за свои услуги.
Чаще всего мусумэ становились молодые японки в возрасте от тринадцати лет. В Японии рано выдавали дочерей замуж, так что после восемнадцати большинство местных красавиц уже имели семьи и детей.
Для девушек из нищих крестьянских семей стать временной женой было чуть ли не единственной возможностью заработать на приданое. Родители отпускали дочерей в мусумэ с радостью, ведь без приданого в Японии девушка не имела шансов выгодно выйти замуж.
Уже упомянутый великий князь Александр Михайлович в своих мемуарах указывал на существенную разницу между такими понятиями как мусумэ и ге йша. В Японии ге йша — это «услада для души», куртизанка из высшего общества.
Мусумэ были обязаны делать все то, что и обычные жены, в том числе, они рожали своим «временным мужьям» детей.
*
*
Особую известность приобрела любовная история Владимира Менделеева, старшего сына великого русского химика Дмитрия Ивановича Менделеева.
Владимир был мичманом на фрегате «Память Азова», на котором совершал в 1891 году Восточное путешествие цесаревич Николай Александрович, будущий император Николай II. После покушения на цесаревича в городе Оцу, Николай спешно покинул Японию, а «Память Азова» с командой остался в порту Нагасаки на два года.
Многие офицеры нашли себе временных жен, не стал исключением и мичман Менделеев.
Таки Хедесима считалась настоящей красавицей, но семья ее была удручающе бедна. Отношения Владимира и Таки были невероятно нежными: мичман относился к мусумэ с большой любовью, та отвечала взаимностью.
В 1893 году Таки родила девочку, которой дали имя Фудзи. Увы, Владимир дочь так и не увидел: к тому моменту «Память Азова» уже покинуло японские берега.
Ольга Менделеева, сестра Владимира, вспоминала, что брат очень тосковал по мусумэ. Когда мичман узнал, что у него родилась дочь, его тоска стала еще сильнее.
По возвращению в Россию Владимир рассказал отцу о своей временной жене и отнюдь не временной дочери. Дмитрий Иванович был крайне взволнован этим рассказом. Великий ученый написал Таки теплое письмо, стал регулярно отправлять деньги на содержание малышки Фудзи.
Сохранились письма Хедесимы к Дмитрию Ивановичу. Молодая женщина сообщала о здоровье дочери, о том, что она ест, как играет. Кроме того, Таки интересовалась о здоровье Владимира Ивановича: было заметно, что мусумэ не забыла «русского господина» и тоскует по нему.
*
Владимиру больше не суждено было ступить на японскую землю. В 1894 году он был списан на берег с «Памяти Азова». Через два года женился на Варваре Лемох, дочери художника-передвижника Кирилла Викторовича Лемоха.
Брак оказался счастливым. В ноябре 1896 года Варвара родила сына, которого назвали Дмитрием в честь знаменитого дедушки.
В 1898 году 33-летний Владимир Дмитриевич, трудившийся к тому времени в Министерстве финансов Российской империи, скоропостижно скончался от пневмонии. В 1900 году не стало и его сыночка Димы.
Дмитрий Иванович Менделеев так и не смог в полной мере оправиться от этих утрат. Единственной памятью о любимом сыне для великого русского ученого стала далекая японская внучка Фудзи. Менделеев, хоть ни разу не видел девочку, обожал ее, отправлял «невестке» Таки деньги, теплые письма, советовал, как следует жить.
После ухудшения отношений между Россией и Японией контакты оборвались.
Дмитрий Иванович Менделеев скончался в 1907 году в Санкт-Петербурге от гриппа в возрасте 72 лет.
О судьбе Таки Хедесимы и ее дочери Фудзи точных данных нет: большинство историков считают, что «невестка» и внучка Менделеева погибли во время Великого землетрясения 1923 года…
