— Можешь выбрать мою сестру! – умоляла Джулиана. – Только не уходи.
— Ты лишилась разума, — холодно произнес мужчина, — посмотри, в кого ты превратилась!
Монахиня обхватила руками живот. Ее глаза горели любовью и ненавистью одновременно. В эту минуту она была готова на все, лишь бы Джон не уходил. Но он, надев шляпу, быстро зашагал прочь. Под моросящим холодным дождем молодая женщина осталась одна.
Сестер Винтер было трое: Элизабет, Джоан и Джулиана. В 1504 году они все были отданы в монастырь Литтлмор, поскольку так решил опекун. Девочки остались сиротами, наследство у них было крошечное, а содержать три лишних рта дядюшка не собирался.
— В прислуги их не отдать, они дворянки, — рассуждал сэр Брайан Локсли. – Замуж их никто не возьмет. Разве что лавочник или кузнец? Но я сгорю от стыда, называя родственником обычного простолюдина. Нет, лучше им отправиться в монастырь.
Обитель в Оксфордшире была крошечной и бедной. Чтобы попасть туда требовался минимальный вклад. Так что Элизабет, Джоан и Джулиана легко пополнили ряды монахинь. Старшая, двадцатилетняя Элизабет, держалась с достоинством. Она приняла свою участь, не протестуя. Но Джоан и Джулиана, которым тогда исполнилось десять и восемь лет, возненавидели Литтлмор с первого взгляда.
Они пытались бунтовать. Они постоянно проказничали, а однажды даже сбежали в соседнюю деревню! Но девочек вернули назад и строго наказали. У Джулианы долго болела спина после этого, она плакала и клялась, что однажды обязательно выйдет из обители.
— Это твоя судьба, — горько говорила Элизабет. – Подчинись, так будет легче. Ты и Джоана позорите свое честно имя.
— Какой прок от этого имени, если мы заперты здесь! – зло воскликнула Джулиана.
Литтлмор был не только нищим монастырем, но еще и приобрел нехорошую репутацию. За полвека до появления сестер Винтер, настоятельница оконфузилась перед епископом – ее уличили в отношениях с местным лавочником. А еще выяснилось, что во время поста девушки-монахини ели мясо.
И хотя рыдающая настоятельница уверяла, что так пыталась спасти своих подопечных – они часто хворали – ее выгнали прочь. Вдобавок, епископ постановил: ни один мирянин, ни один человек, не связанный с церковью, не имеет права переступать порога Литтлмора.
И потянулись серые грустные будни. Даже поставщики провизии не заходили в обитель. Они оставляли продукты возле дверей, а расплачивались с ними через окошко. Ни малейшей связи с внешним миром…
Все изменилось, когда в Литтлморе поселились сестры Винтер, а настоятельницей сделали Кэтрин Уэллс.
Это была умная, живая и энергичная женщина. Она, как и многие монахини, попала в обитель не по своему желанию. И не собиралась прозябать в нищете, отказывая себе во всем. Кэтрин придерживалась правила: лишь бы все было тихо! Можно нарушать обеты, но главное – не попасться. А если кто-то будет распускать языки… Тогда Кэтрин наказывала жестко. Просидеть в колодках недельку – как вам?
Элизабет была чрезвычайно удручена новыми порядками. Но Джоан и Джулиана пришли в полный восторг. Они были самыми горячими сторонницами Кэтрин Уэллс и за это получали всевозможные поблажки. Им позволяли лакомиться пищей, которая не входила в рацион монастыря. А потом… даже выходить из обители. Конечно, переодевшись, тайком! Но как дурманил воздух свободы…
Вот тогда-то, во время одной из своих вылазок, восемнадцатилетняя Джулиана и познакомилась с Джоном Уиксли. Она представилась служанкой, и водила Джона за нос несколько месяцев. Он нравился ей, так нравился, что сердце ныло от тоски, если Джулиана не видела своего кавалера!
— Встречайся с ним здесь, — постановила Кэтрин, узнав про влюбленную монахиню. – Здесь тебя никто не обнаружит. А я прикрою.
Это было сказано не просто так. У настоятельницы имелся свой милый друг, и Джулиана сразу поняла – ей тоже придется стоять на страже, если что…
Узнав, что девушка – монахиня, Джон был озадачен. Ему никогда не приходилось встречаться в той, что дала обет. Впрочем, у него тоже имелся секрет: он был женат и воспитывал двух ребятишек. Семейная жизнь наскучила ему давно, а Джулиана оказалась такой хорошенькой… и влюбленной!
Позже она и сама не могла поверить, что с ней все это было… Как она осмелилась? Как поддалась? Почему поддержала Кэтрин Уэллс, хотя надо было писать епископу, чтобы он прекратил безобразие? Объясняла себе это Джулиана только одним – она до смерти устала жить по церковным правилам. Она вдоволь наелась холодной каши. Ее предназначение было в другом! Ей не давали право выбора!
Конечно, другие монахини подозревали: в обители происходит кое-что неразрешенное. Но девушек было мало, а у Кэтрин имелась вся власть. Поэтому монахини молчали.
Вскоре Джулиана поняла, что ждет ребенка. Рассказывая об этом Джону, она надеялась, что он обрадуется. Но он схватился за голову и повторял, что на этом все надо закончить. Это зашло слишком далеко. Джулиана принялась плакать и умолять мужчину – пусть он не оставляет ее! Не сейчас!
— Тебе ведь нравилась Джоан, — предприняла она последнюю попытку, — возьми мою сестру!
Но Уиксли только окинул влюбленную монахиню презрительным взором. И ушел.
В октябре 1515 года на свет появился ребенок. Имени до нас история не сохранила. Младенец, судя по всему, или скончался или сразу был отправлен в приемную семью. Джулиана Винтер с той поры стала совсем другой – она принялась усердно молиться и уже не помышляла о нарушении обетов. Элизабет одобрительно кивала: наконец-то младшая сестра встала на правильный путь.
А в 1517 году разразилась буря. О том, что происходит в Литтлморе узнал епископ. Были поданы несколько жалоб от монахинь, причем все они были написаны от разных имен, но одной рукой – рукой Элизабет Винтер. Началось разбирательство, которое многое вскрыло.
Настоятельница продавала серебряную церковную утварь, чтобы платить за вкусную еду и напитки. Она тратила пожертвования на то, что ей самой хотелось купить.
В ответ Кэтрин Уэллс начала обвинять саму Элизабет. Дескать, это она – главный источник неприятностей! Ведет свободный образ жизни, да еще впутала в это своих сестер. Однажды, для наказания, ее пришлось заковать в колодки. Вот Элизабет и поклялась отомстить.
А еще эта девушка играет в игры, не слушает мессу, хохочет над святыми таинствами. Джулиана не лучше! Она родила ребенка и снова находится в поиске возлюбленного.
И ей поверили.
После этого бедная Элизабет попала в настоящий ад. Настоятельница лично била ее, затем заперла в комнате, но монахиня, с помощью сестер, сумела сбежать. Тогда епископу было написано еще одно письмо, теперь уже от сестры Бешамп.
«Мне стыдно, — писала девушка, — за то, что здесь происходит».
И разбирательства начались по второму кругу. На этот раз, Кэтрин не удалось выпутаться и переложить вину на других. Ее прогнали с поста, а Литтлмор вскоре был закрыт. Монахини разбрелись по другим обителям.
Элизабет Винтер умерла вскоре после этого. Судьбы двух ее сестер теряются в веках. А в местной деревушке рассказывают легенду: иногда в полнолуние там появляется влюбленная монахиня с большим животом, которая ищет своего Джона. И горе мужчине с таким именем, если он попадется на ее пути!
