Гимназистка Верочка солнечным мартовским днем 1913 года, попрощавшись с подругами, вприпрыжку неслась домой на Большую Садовую с занятий. Она была младшей дочерью известного архитектора Франца-Альберта (Федора Осиповича) Шехтеля и его супруги Натальи Тимофеевны, урожденной Жегиной.
У трамвайной остановки стоял высоченный молодой человек в шляпе с широкими полями. Вера скользнула по нему глазами: странный тип! Машинально поправив шапочку и убрав непослушный локон, она опустила глаза и степенной походкой прошла мимо. Незнакомец проводил ее внимательным взглядом.
Каково же было удивление Веры, когда вечером у себя дома в прихожей она увидела ту самую широкополую шляпу на вешалке! Оказалось, новый гость — это 20-летний Владимир Маяковский, друг ее брата Левы.
Лев Шехтель учился в Училище ваяния и зодчества и взахлеб рассказывал о новом знакомом: «Он начинающий поэт, невероятно талантливый!»
Верочке только минуло шестнадцать и она была похожа на свою красавицу мать. В семье было трое детей — Екатерина, Лев и Вера.
Дом, в котором жила семья Шехтель, был расположен по адресу Большая Садовая, 4. Этот особняк Федор Осипович по своему проекту построил для собственной семьи в 1910 году.
Садовая оправдывала свое название: везде деревья, палисадники с кустами сирени и жасмина. Плоская крыша дома использовалась как летняя веранда, вечерами семья Шехтелей пила здесь чай и любовалась Патриаршими прудами.
Федор Осипович Шехтель, по происхождению из обрусевших немцев, был создателем русского модерна в архитектуре.
По его проектам возводили типографии и особняки, доходные дома и магазины, гостиницы, банки и дачи. Только в Москве было построено более 60 зданий — Ярославский вокзал и типография «Утро России», особняк Степана Рябушинского и здание МХТ.
Дом славился своим гостеприимством. В начале двадцатого века у архитектора часто собиралась творческая интеллигенция того времени. Также здесь часто бывали друзья его сына. Городскую усадьбу посещали в разное время философ Павел Флоренский, авангардистка Наталья Гончарова.
Неоднократно, в кругу друзей и любителей музыки, здесь выступал Федор Иванович Шаляпин. В доме царила идиллия. До поры до времени…
И вот в гостях появился Володя Маяковский. Поздно вечером шестнадцатилетняя Вера сделала запись в своем дневнике: «5 марта 1913 года. Он футурист, светский человек, одним словом, моего лагеря. Люблю интересных людей!»
Восторженная гимназистка Вера Шехтель занималась рисованием и живописью, писала неплохие стихи. Поэтому новое знакомство ей показалось многообещающим.
Маяковский стал часто бывать в доме Шехтелей. С тех пор Вера и Владимир много времени проводили вместе. Они увлеченно спорили о живописи и стихах, интересовались «новым искусством», посещали открывшееся футуристическое кафе «Розовый фонарь» в Мамоновском переулке.
Владимир Маяковский к восторгу Веры выходил на балкон комнаты брата Льва и на всю Садовую громко читал свои стихи.
Молодежь воодушевилась идеей: издать первый поэтический сборник Маяковского. Изготавливали книгу кустарным способом: Володя писал тексты, Лев с приятелем Василием Чекрыгиным рисовали иллюстрации. Литографическим способом было издано триста экземпляров.
Друзья вместе придумали название сборника — «Я» и оригинальную обложку с желтым бантом, как у Маяковского. В дом к классику отечественного модерна начинающий поэт приходил в черной блузе с большим желто-канареечным бантом.
Федор Осипович, который никогда не позволял себе вольностей и даже к завтраку выходил с иголочки одетым, не понимал такого эпатажа.
«Мои родители были шокированы его поведением», — вспоминала Вера Шехтель.
19 мая !913 года влюбленная Вера решила написать портрет Маяковского «à la Ван Гог». Маяковский согласился позировать.
Однако он так дурачился, что первый сеанс оказался и последним. Правда, юная художница с увлечением нарисовала ряд шуточных портретов Маяковского.
Кроме серии шуточных изображений Маяковского Верой был сделан весьма остроумный фотомонтаж, где снимок силуэта фигуры Маяковского вклеен в московский пейзаж с колокольней «Иван Великий» — словно масштабное состязание Маяковского с колокольней.
Разумеется, фигура Владимира гораздо выше колокольни. В основу шаржированного силуэта Маяковского была положена небольшая акварель Веры: фигура поэта, изображенного со спины.
Когда настало лето, семья Шехтелей переехала на дачу в Кунцево. И вновь Маяковский стремится быть рядом с Верочкой. Сохранилась его записка написанная в начале лета 1913 года:
«Милая Верочка! Не надо на меня ругаться (верно!). Я маленький, слабовольный человек, меня увлекли коварные и злые люди. Шлю Вам с извинениями мою визитную карточку. Не сердитесь, не надо. Ваш гнусный мрачный кретин В. Маяк.»
Записка названа «визитной карточкой», поскольку была написана на коробке от папирос «Ява».
Или вот еще: «Милая Верочка! Пишу Вам, к сожалению с некоторым опозданием против обещанного. Чувствую себя довольно кисло. Надеюсь, что Вы в более радужном настроении…»
Их роман летом в полном разгаре. Отец Веры принял все меры, чтобы прекратить связь. Но не получилось.
Осенью выяснилось, что семнадцатилетняя Вера ждет ребенка. Родители в смятении: они увозят дочь во Францию, чтобы избавиться от нежданного ребенка.
Маяковскому отказывают от дома. Вернувшись в Москву, Вера поступает учиться в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. В том же 1913 году отец подарил Вере квартиру на Малой Дмитровке в доме 25.
В ноябре 1913 года Вера Шехтель участвовала в выставке петербургского общества художников «Союз молодежи». Тогда же ее живописные работы были одобрены Михаилом Ларионовым.
Она выставила три холста: «Мертвая натура», «Орфеистический пейзаж», «Биография нескольких мыслей» и десять рисунков. Натюрморт (кубистическая балалайка) был даже репродуцирован в каталоге выставки.
А Маяковский… У него был очередной роман. К его 21 году их было много — Маяковский любил и был любим. И каждый раз выходили трагические истории. Художница Антонина Гумилина рисовала акварелью сцены воображаемой свадьбы с Владимиром, а после того, как их роман исчерпал себя, покончила с собой. Маяковский всю жизнь винил себя в этом.
Для дочери знаменитого архитектора Веры Шехтель дело кончилось тайным абортом в Париже, на котором настоял ее отец. Примерно то же самое произошло с Соней Шамардиной, с той только разницей, что Сонечка металась между двумя великими поэтами — Маяковским и Игорем Северяниным.
А вокруг особняка на Большой Садовой тем временем сгущались тучи. В мае 1917 года Шехтель просил Марию Павловну Чехову подыскать ему жилье в Крыму — роскошная городская усадьба становится не по карману.
«Вынужден, со слезами на глазах моих и домочадцев, продать наш дом. Подходящую квартиру пока не могу выбрать, главным образом, не хочу торопиться и думаю поселить пока на осень и, может, зиму все семейство и себя на солнце. Это может быть дача, или один этаж, или хороший пансион не очень высоко от моря (с печами) в Ялте, Алупке, Мисхоре».
Но мечтам осуществиться не удалось. Грянул октябрьский переворот, и строивший всей Москве архитектор оказался бездомным и мыкался с семьей по съемным квартирам. Федор Осипович говорил: «Я строил богатейшим людям России… и остался нищим».
В 1918 году 22-летняя Вера выходит замуж за сотрудника мастерской отца, архитектора Генриха Гиршенберга, уроженца Лодзи. В 1919 году них родилась дочь Марина, ставшая художницей.
У Федора Осиповича Шехтеля не было средств платить за съемные квартиры, и пожилых родителей со старшей сестрой Катей приютила у себя их ангел-хранитель Вера в квартире на Малой Дмитровке. После «уплотнений» у нее остались две большие комнаты: 33 и 25 метров.
Муж настойчиво звал Веру с собой в эмиграцию, но она не могла оставить родителей, нуждавшихся в помощи, и он уехал один. В 1923 году супругов заочно развели.
В 1924 году Вера Шехтель повторно вышла замуж за ученого секретаря Госплана СССР Сергея Васильевича Тонкова. Отец Веры скончался в 1926 году.
Во втором браке у Веры в 1932 году родился сын Вадим.
В квартире Веры Федоровны была огромная библиотека, оставшаяся от отца. Она была бесценна. В тяжелые дни жили на деньги, вырученные от продажи редких изданий.
Вадим Тонков окончил ГИТИС и стал заслуженным артист России, а прославился в гротескном образе Вероники Маврикиевны.
По словам жены Тонкова — Марты, Веронику Маврикиевну он срисовал со своей бездетной незамужней тетушки Екатерины Федоровны Шехтель:
«Она была такой же забавной и совершенно не от мира сего. Родившаяся до революции, тетя так до конца и не понимала, в какой стране живет».
Вера Федоровна Шехтель-Тонкова умерла в возрасте 62 лет в 1958 году.
