Платье на ней разорвали до талии, грубо распластали и плеткой наносили удар за ударом. Нежная кожа горела огнем, боль пронзала до потери сознания. С последним ударом Наталья вздохнула с облегчением, но это был еще не конец.
Палачи взяли ее под руки, и осужденная стала яростно сопротивляться. Из-за ее буйного поведения, узык укоротили грубо, больше, чем должны были.
Ох уж этот длинный язык Натальи Федоровны Лопухиной… Ей бы придержать его, да не сумела. А как все хорошо начиналось….
Ее тетушка была фавориткой царя Петра I. Анна Монс попала по глупости своей в опалу, открыв дорогу для портомоя Марты Скавронской, а теперь императрицы Екатерины I. А ведь могла бы быть племянницей царицы, сокрушалась иногда Наталья…
Впрочем, ей и так всего хватало – красота, богатство, все при ней. Еще девочкой направили Наташу Монс сопровождать племянницу Петра I в Макленбург, а потом сделали фрейлиной императрицы Екатерины I.
Вышла замуж за Степана Васильевича Лопухина, богатого и влиятельного придворного. Пережила правление Анны Иоанновны, Анны Леопольдовны… а вот когда стала царицей дочь Петра Великого, Елизавета, молодая еще женщина решила, что пришло ей время повеселиться.
Ах, отчего не могла она сдержать глупое тщеславие, сокрушалась в тюремной камере Наталья Федоровна, вспоминая, как дразнила императрицу.
Елизавета Петровна была очень хороша собой, но с возрастом красота ее стала меркнуть, полнота и беспорядочная жизнь отражались на ней, и даже лучшие пудра и румяна не могли уже скрыть кругов под глазами, морщин и оплывшего лица.
А вот Наталья Лопухина, хоть и была старше императрицы, выглядела лучше. И любила подчеркнуть свою красоту. Она не редко пренебрегала указаниями императрицы, касательно дозволенных причесок и фасонов,а после со своими подругами имела наглость посмеиваться над своими шутками.
А ведь Елизавете Петровне и без того хватало поводов не любить Лопухину. Хватало одного только родства с Монсами, по чьей вине попала в опалу ее мать, а потом и расположения Анны Иоанновны к красивой фрейлине, тогда как она, цесаревна, всего боялась и искала способ выжить.
Муж Натальи Федоровны был двоюродным братом первой жены Петра I, Евдокии Лопухиной. Этого клубка было достаточно для того, чтобы вести себя смирно и не злить дочь Петра… А Наталья словно испытывала судьбу.
Однажды она явилась на бал с алой розой в волосах. Через горничных она вызнала, что точно такой же розой украсит себя императрица. В ярости Елизавета велела подать ей ножницы и, заставив дерзкую встать перед ней на колени, срезала цветок вместе с прядью волос, дала той пощечины и прогнала.
С тех пор против Лопухиной стали приходить доносы. Якобы та с семейством замышляет новые перевороты. А этого Елизавета Петровна боялась более всего.
Помня, как сама пленила Анну Леопольдовну и ее семью, она ночами не находила себе места и часто меняла спальни, заставляла придворных плясать до утра и постоянно переезжала, чтобы заговорщикам было сложнее ее найти.
Наталью Лопухину арестовали, допрашивали и ее сыновей и подруг графиню Анну Бестужеву, и баронессу Софию Лилиенфельд. Под пытками многое было сказано.
Все больше сплетни и необдуманные слова, о том, что императрица глупа, что лучше было при Анне Леопольдовне, что ее сын имеет права на трон, а знатные люди поддержали бы его притязания. Дело Лопухиной было состряпано из сплетен и слухов, но долгие годы раздражения государыни не прошли даром.
Императрица вынесла приговор – высечь, укоротить язык и сослать в Сибирь.
Гордая сорокатрехлетняя женщина с трудом поднялась на эшафот. Она в ужасе ждала публичной казни в темной и сырой камере. Изнеженная и привыкшая к роскоши придворная дама, тряслась от страха и холода, а когда ее публично обнажили, и от позора.
Кнут был из жесткой свиной кожи, царапающей кожу, оставляющий следы. А потом ей должны были укротить язык, да Лопухина так металась от страха и боли, что укоротили больше, чем нужно.
В ссылку Лопухину отправили в Томск. Дорога была трудной, а жизнь так еще труднее. В отдаленные деревни были сосланы и дочери Натальи Федоровны.
Только через двадцать лет Лопухина получила дозволение вернуться в столицу. Скончались ее сын и ее муж, а самой ей было уже за шестьдесят. Она с трудом могла говорить, больше ее речь была похожа на мычание, но все же кое-как она могла выражать свои мысли и чувства.
Елизавета Петровна к этому времени скончалась, а наследник Петр III вернул из ссылки врагиню своей нелюбимой тетушки, даже назначил ей пенсию. Выдержав двадцать лет ссылки, пережив пятерых государей, Наталья Федоровна скончалась уже в царствование императрицы Екатерины II.
