Браслеты звенели на тонких запястьях. А как рассыпались по плечам черные упругие кудри! «Что, заворожила тебя Аза?» — хмыкнул приятель. Насмешничать долго не пришлось. Двух выступлений цыганки хватило, чтобы булочник Филиппов принял решение: заберет ее к себе. А там, будь, что будет!
Торговый дом Филиппова знала вся Москва. Его пирожные и булочки, его крендели и пышки обожали и стар, и млад. О филипповской продукции писали даже в литературе!
«Покончив с религиозными хлопотами и заботами, Куколка бодро нырнул в светские дела, а именно: выпил большую чашку кофе с двумя популярными филипповскими пирожками, еще тепленькими, и принялся писать матери в провинцию восторженное письмо о своих блестящих шагах на поприще литературной славы…»
Аркадий Аверченко, «Шутка мецената».
Дмитрий Иванович Филиппов, начальник над тысячью подчиненными, был булочником в третьем поколении. Когда-то пекарню открыл его дед. Говорили, что происходил он из крепостных крестьян Калужской губернии, который впоследствии сумел выкупиться у барина.
Другие уверяли, будто предприимчивый Максим Филиппов – внебрачный сын одного князя… Так или иначе, но дело пошло. А при его сыне уже процветало! Иван Максимович стал купцом 2-й гильдии, а потом удостоился чести стать поставщиком Двора Его Императорского Величества!
Секрет филипповской выпечки был прост: готовили с душой. Уверяли, что свежесть продукции проверяли так: приказчик брал одну из булочек и надавливал на нее. Если через десяток секунд выпечка не приобретала прежнюю форму, ее забраковывали.
Искали новые подходы, экспериментировали. Например, у Филиппова у первого стали делать булочки с изюмом. Ходила городская легенда, как это произошло. Дескать, из пекарни всегда привозили несколько самых сдобных экземпляров к губернатору графу Арсению Закревскому. А тот, откусив изрядный кусок, вдруг обнаружил что-то… несъедобное! Моментально был вызван Максим Филиппов.
— Таракан? – грозно спросил граф Закревский.
— Никак нет, ваше высокоблагородие, — отрапортовал булочник. – Изюм-с!
И на глазах губернатора слопал булочку целиком. Ну а потом в тесто стали добавлять изюм уже на постоянной основе… Легенда красивая, но, скорее всего, ничего общего с реальностью не имеющая. Арсений Закревский губернаторствовал в Москве с 1848 по 1859 год. То есть до того времени, как филипповские булочные стали популярны в городе…
В наследство Дмитрию Ивановичу досталось огромное производство. Была центральная булочная на Тверской, булочные на Сретенке и Пятницкой, пекарня на Садовой, булочные в разных городах России. Открылось и кафе, и гостиница «Люкс» … Деньги булочник не считал. Золото рекой текло к нему. И он не скупился – устраивал званые обеды, приглашал в свой дом десятки гостей.
…Аза пела в Петровском парке, с небольшим цыганским коллективом. Посмотреть на красавицу приезжали многие москвичи. Пошла о ней слава: дескать, и хороша неимоверно, и поет, что заслушаешься… Вот Дмитрий Иванович тоже не устоял. А как увидел в первый раз… Сгорал от любви, глядя в черные очи. Сходил с ума от гибкого стана Азы. И однажды прямо сказал ей:
— Озолочу!
Она расхохоталась в ответ. Не поверила. Многих цыганок увлекали знатные господа, да вот только жениться решались немногие. Граф Федор Толстой женился было, но счастья это не принесло ни ему, ни жене. Родились двенадцать детей, а до зрелого возраста дожила только одна дочь, Прасковья.
А Павел Нащокин выкупил цыганку из Табора, сулил ей золотые горы, прижил с ней дитя, да и сбежал от Ольги…
Но что-то было в безумных глазах этого булочника. Кипели такие страсти, что Аза не устояла. И он, привезя ее в свой роскошный особняк, бросил к ногам бриллиантовое ожерелье.
У нее появилась прислуга, экипажи, лучшие наряды. Иногда она пела для своего булочника, иногда – для его гостей. А когда он задумал построить великолепный загородный дворец под Подольском, услышала:
— Твой будет. Ты в нем станешь царицей!
Дворец для Филиппова строил архитектор Эйхенвальд. Был запланирован и парк, и беседки, и павильоны, в которых можно было бы устраивать летние обеды…
Да что это, что это значит?
Шампанское льется и льется.
Цыганка смеется, как плачет,
И плачет как будто смеется.
Аза плакала. Все сбылось, как обещал ей Филиппов. Но… любовь его была недолгой. Да и куда ему, уважаемому купцу, эта цыганская плясунья? Пришло время расставаться. Говорили, что Филиппов предлагал Азе содержание, но она гордо отказалась.
А когда упрекнула его – что ж так непродолжительно горел огонь в его сердце? – он вспылил. Сказал, чтобы шла на все четыре стороны, и не смела забрать из его дома ни гроша.
И она ушла. Но с башенки его загородного дворца. А перед смертью бросила на ветер свое цыганское проклятие.
Дом был достроен в 1905 году. И к этому году дела Филиппова пошли резко вниз. Он оказался практически банкротом, а три года спустя скончался. Шептались родственники, что без недоброго пожелания от Азы не обошлось.
Впрочем, империю булочника его наследники сумели собрать по крупицам. Снова подняли дело на прежнюю высоту. Ну а потом пришла революция, и филипповское имущество национализировали. Забрали и дом с парком. В 1953 году в тех местах появилась база Олимпийской подготовки.
Цыганка, цыганочка Аза
Жила тут и зиму и лето.
Теперь тут спортивная база,
Тяжело- и легкоатлеты.
Вон там пробегала в беседку,
Вот тут примеряла наряды.
Теперь тут площадка и сетка,
А также другие снаряды.
Дом Филиппова существует и по сей день. Но – увы! – совсем не в том виде, в каком его наблюдала Аза и булочник.
