Ее жизнь так печальна, что рассказ о ней кажется неправдоподобным. Она пережила трудное — почти голодное — детство, смерть ребенка, 2 автомобильные катастрофы, 7 операций, 3 комы, несколько приступов белой горячки, приступ безумия, попытку самоубийства, две мировые войны.
Пиаф так и не осмелилась рассказать всю историю своей жизни, а биографы до сих пор пытаются разобраться, о чем ОНА умалчивала. Эдит никогда не была красавицей. «У нее было ощущение неполноценности из-за своего безобразия,- так она сама считала» — писала о ней Марлен Дитрих. «К фигуре своей она относилась без снисхождения и, оглядывая себя, критически замечала: «Да — не Венера.
Никуда не денешься: было в употреблении!» Она часто говорила о том, что ее раздражало в своей фигуре: «Грудь висит, попа низко, а ягодиц кот наплакал. Не первой свежести. Но для мужика это еще подарок!» – со слов ее сводной сестры Берты Симон.
Но что-то, неуловимое по фотографиям, однако, чётко осязаемое в реальной жизни — её взгляды, её голос, сметающая всё энергия — притягивало к этой миниатюрной женщине лучших мужчин того времени. Она никогда не была одна. Мужчины сопровождали её на протяжении всей жизни: Шарль Азнавур, Жак Пилс, Ив Монтан, Жан Кокто, Жан Маре…Но любовью всей жизни для Эдит Пиаф стал Марсель Сердан.
«Мне не хватит и десяти пальцев, чтобы сосчитать моих любовников. Очень легко бросить в меня камень. Но я все время искала того, на кого могла бы опереться, кому могла бы довериться до конца. Я искала и не находила. Мне бы хотелось, чтобы сказали обо мне, как о Марии Магдалине: «Ей многое простится, ибо она много любила».
Эдит и Ив МонтАн
1944 год. Париж только что освобождён. Эдит Пиаф — уже суперзвезда, королева французской эстрады. Ей -29, Иву Монтану (настоящее имя — Иво Ливи) — 23 года. Он работает барменом на вокзале и поёт в маленьких кабаре Марселя и Парижа.
Он красив, обаятелен, полон амбиций, но абсолютно неизвестен. Их знакомство устроил импресарио. По легенде, Пиаф пришла в ночной клуб «Мулен Руж» посмотреть на молодого артиста. Её сразу покорили его мужественная красота, природный магнетизм и мощный, немного грубый голос.
«Его обаяние накрыло меня сразу как только он начал петь», – говорит Пиаф. «От него веяло сильным мужским началом, а голос забирался внутрь…». Она сказала ему: «Ты ужасен. У тебя нет ни манер, ни стиля. Но у тебя есть всё остальное. Я сделаю из тебя звезду».
Пиаф взяла Монтана под полный контроль. Их отношения с самого начала были смесью профессионального договора и страстного романа. Она заставила его сменить имя с «Иво Ливи» на более звучное «Ив Монтан». Пиаф стала его личным режиссёром и тираном. Она заставляла его по шесть часов в день репетировать перед зеркалом жесты, взгляды, движения.
Она учила его держаться на сцене, диктовала, как произносить слова, как дышать. «Она была моим театром, моим кино, моей музыкой», — говорил Ив Монтан. Пиаф ввела его в свой круг общения и, самое главное, взяла с собой в турне.
Она, уже королева, выходила на сцену с никому не известным артистом, представляла его публике и пела с ним дуэтом. Между ними вспыхнул бурный, страстный и очень публичный роман. Для публики они были идеальной парой: хрупкая гениальная певица и красивый молодой любовник ростом 187 см.
Но для Пиаф это была ещё и инвестиция в её творение. Совместное турне по Франции и США (1945-1946) стало триумфом. Публика сходила с ума по этой паре. Монтан моментально проснулся знаменитым. Но именно в этот период их отношения дали трещину. Монтан, уверенный в своих силах, начал получать собственные предложения и всё больше хотел самостоятельности.
Пиаф, привыкшая к тотальному контролю, ревновала к его успеху и требовала полного подчинения. Из ученика он начал превращаться в коллегу, а затем и в конкурента. Пиаф сделала еще один подарок своему протеже, открыв перед ним двери кинематографа, в который он так стремился. На съёмочной площадке он встретил молодую и интеллектуальную актрису Симону Синьоре.
После трёх лет бурных отношений Монтан окончательно ушёл от Пиаф к Симоне Синьоре, на которой вскоре женился. Этот союз стал одним из самых прочных и знаменитых творческих браков в истории Франции.
Для Пиаф этот разрыв стал тяжёлым ударом. Она чувствовала себя не только брошенной женщиной, но и преданным продюсером, вложившим душу в проект, который от неё ушёл. Однако именно этот разрыв позволил Иву Монтану стать тем, кем он стал — самостоятельной, титанической фигурой в мире кино и эстрады, а не вечным «протеже Пиаф».
Для Монтана Пиаф навсегда осталась главным человеком в его карьере. Он всегда с огромным уважением и благодарностью (хоть и с некоторой горечью) говорил о ней, признавая: «Всё, что я умею, я научился у Эдит Пиаф».
Эдит Пиаф и Шарль Азнавур
Их встреча изменила жизнь Азнавура навсегда, а для Пиаф стала подтверждением её гениального чутья на таланты.
1946 год. Молодому Шарлю Азнавуру (тогда ещё Шахнуру Варинагу Азнавуряну) 22 года. Он уже несколько лет пытается пробиться на сцену, но в него мало кто верит. Он невысокого роста, с нестандартной внешностью, поёт хриплым голосом. В это время Эдит Пиаф уже 30 лет, она — мегазвезда, королева французской эстрады.
По легенде, при их знакомстве Пиаф пришла в ужас от внешности и манеры держаться молодого армянина, но согласилась его послушать. Она сразу разглядела в нём то, чего не видели другие. Её вердикт был резок и точен: «Ты ужасен. У тебя никогда ничего не выйдет. Но я возьму тебя с собой в турне, потому что ты пишешь гениальные песни». У них началась странная дружба.
Он переехал к певице домой и стал одновременно ее шофером и секретарем. «Это тот носастый парень, который живет у Пиаф и пишет для нее песни», — именно так воспринимали его репортеры светской хроники. Как-то раз Эдит посмотрела на своего друга и ее посетила неожиданная мысль.
«Шарль, у тебя ужасный нос! С этим надо срочно что-то делать», — заявила она, и тут же распорядилась записать Шарля на прием к пластическому хирургу и сама оплатила операцию.
Она учила его всему: как держаться на сцене, как двигаться, как носить костюм, как подавать себя. Она заставила его сменить фамилию с «Азнавурян» на «Азнавур» и ввела его в круг парижской богемы, заставляла петь перед своими знаменитыми друзьями, буквально навязывала его всем как человека великого таланта. Их связь нельзя назвать простой.
Азнавур бесконечно благодарил Пиаф за всё, что она для него сделала, часто называя её «мамой» и своей главной спасительницей. Он терпел её тяжёлый характер, капризы, властность, потому что понимал: без неё его бы не было. Стоило ей среди ночи возжелать пирожных — он мчался за ними на другой конец города.
А если ей хотелось поделиться с кем-то впечатлениями о новом любовнике — именно Шарль становился тем человеком, кто готов был слушать ее восторженные рассказы часами. Шарль и сам уже отчаялся как-то определить свое чувство к Эдит — слишком болезненное для обычной дружбы, слишком платоническое для обычной страсти.
«Тем, кто считает, что мы были любовниками, недоступна правда нашей истории: «Когда она плакала у меня на плече от того, что ее бросил мужчина, это было прекраснее всего». Многие считали, что их отношения выходят за рамки дружбы, но это было не так. «Эдит была чудом. А чуду невозможно сопротивляться.
У этой «Мадмуазель Противоречие» сердце было огромное, как гибралтарский утес, а в характере сочетались черты дворовой девки и Святой Терезы. Она была настоящей женщиной. Если вы входили в ее круг, то уже не могли выйти из него. До конца ее дней между нами была дружба, граничащая с влюбленностью, было братское взаимопонимание, но никогда не было постели»», — говорил Шарль много лет спустя.
После смерти Пиаф в 1963 году Азнавур посвятил ей одну из своих самых пронзительных песен — «Edith». В песне есть такие строки: «Ты научила меня всему, всему, что знала сама… Ты сказала мне: «Мальчик мой, будь сильным, жизнь жестока»».
Эдит и Марсель Сердан
Пиаф сводила с ума толпы мужчин, легко и регулярно влюблялась и бросала любовников. «От мужчины надо уйти до того, как он подумает, не уйти ли ему . Когда любовь остывает, ее нужно или разогреть, или выбросить.
Это не тот продукт, который хранится в прохладном месте» — обычно говорила звезда своим подругам. Так было, пока она по-настоящему не полюбила Марселя Сердана, в котором нашла то, что искала всю жизнь, — силу, нежность, заботу и страсть.
Они встретились осенью 1947 года в Нью-Йорке. Эдит Пиаф, 32 года, уже была национальной иконой, голосом Парижа, «воробушком», завоевавшим Америку. Её концерты в зале «Плейхаус» были триумфом. Марсель Сердан, 28 лет, «убийца с глазами ангела», был непобеждённым чемпионом мира в среднем весе и главной спортивной гордостью Франции.
Он приехал в США для защиты своего титула. Их познакомил владелец ночного клуба Жак Пиллс. Пиаф, которая обожала бокс и силу характера, сразу обратила внимание на могучего, но застенчивого марсельца. Сердан, в свою очередь, был очарован этой хрупкой женщиной с исполинским голосом. Их притяжение было мгновенным и необъяснимым.
Они были полными противоположностями: он — воплощение физической мощи и земной простоты, выходец из матросской семьи; она — хрупкий символ поэтической боли, выросшая на парижских мостовых. Но в глазах друг друга они видели то, что скрывали от всех: ранимость и одиночество за фасадом славы. Чемпион смотрел на Эдит с нескрываемым обожанием.
Он считал, что в таланте певицы есть что-то сверхъестественное: «Эдит, ведь ты всего треть от моего веса, я дуну на тебя, и ты рассыплешься! Но какой у тебя голос! В голове не укладывается!» Он называл её «маленькой моей» (ma petite), а она его — «маленьким Марселем» (хотя он был гораздо крупнее её) или «Зизи».
Эдит светилась от счастья: ведь она обрела своего героя — громадного парня, обожающего ее, готового ради нее на все. Кроме того, он стал первым мужчиной, который тратил на нее деньги, а не наоборот. Чемпион купил любовнице ее первое норковое манто, которое она с удовольствием носила. И дело было не в цене. Знаменитая певица могла купить десять таких манто.
«Мне бы в жизни такое в голову не пришло, а он догадался», — рассказывала подругам счастливая Эдит. В ответ она задаривала Марселя дорогими костюмами, обувью из крокодиловой кожи, бриллиантовыми запонками и зажимами для галстуков. А самыми ценными из ее подарков были свитера, которые она вязала собственноручно. Но бросить жену и трех сыновей боксер не мог, как не мог и скрыть свой роман.
Сама Пиаф никогда не хотела уводить своего любимого из семьи. Да, она была ужасно несчастна, но думала — лучше пусть несчастной будет она, чем дети ее любимого. Она говорила: «Нельзя, чтобы страдали невинные. Я знаю, мы бесконечно несчастны. Если бы у Марселя не было детей, все оказалось бы намного проще: одна женщина или другая, борьба с равными шансами. Но ситуация иная».
Журналисты обо всем узнали, и, чтобы в одночасье отделаться от их назойливого внимания, чемпион устроил пресс-конференцию, где, не дожидаясь вопросов, заявил, что Эдит — его любовница, и любовница только потому, что он женат. На следующий день после этой, наверное, самой короткой пресс-конференции о знаменитой паре не появилось в газетах ни слова.
А певица получила невероятных размеров корзину с цветами и запиской: «От джентльменов. Женщине, которую любят больше всего на свете». Когда «бомбардир из Касабланки» пытался отстоять титул чемпиона Европы в среднем весе, но проиграл, газета «Франс-Диманш» опубликовала статью под названием «Пиаф приносит Сердану несчастье».
Тон публикации был весьма двусмысленным: «Сердан ежедневно видится с Пиаф. Она ходит на все его матчи. Он каждый вечер слушает, как она поет». Жена боксера, Маринетта, прислала ему из Касабланки телеграмму: «Между нами все кончено, я подаю на развод». «Если ты уйдешь из дома, я тебе оторву голову», — ответил супруг. В письме жене он убеждал ее только в сердечной дружбе с Пиаф и не более.
Любящая Маринетта сделала вид, что поверила словам Марселя. В конце лета 1948 года Марсель прилетел в США для проведения боя за звание чемпиона мира и приступил к тренировкам в спортивном лагере в 160 км от Нью-Йорка. Здесь соблюдался строгий спортивный режим — как в еде, так и в общении с женщинами. За нарушение — дисквалификация.
Певица не выдержала разлуки и через три дня тоже оказалась в Америке — за две недели до начала своих гастролей в Канаде. И они провели их вместе. Сердан снял рядом со спортлагерем бунгало и тайком привез туда Эдит. Десять дней нелегально она жила в этом домике за закрытыми шторами, без горячей воды и света, питаясь чаем и бутербродами.
По ночам она встречалась с возлюбленным, и они были счастливы. Затем также тайно Пиаф покинула убежище и отправилась на канадские гастроли, которые прошли блестяще. А Марсель Сердан выиграл бой за звание чемпиона мира по боксу в среднем весе.
Пиаф находилась среди зрителей этого поединка. Когда рефери поднял вверх руку Марселя Сердана, певица от волнения порвала шляпу зрителя, сидевшего рядом. Еще ходили слухи, что после празднования победы чемпион мира шел в нью-йоркскую квартиру певицы на Парк-авеню по ковру из лепестков роз, рассыпанных от лифта до двери Эдит.
Именно ему она посвятила одну из своих самых пронзительных песен — «Hymne à l’amour» («Гимн любви»). Строчки «Я создам для тебя страну, где любовь будет королевой… Если однажды жизнь разлучит нас, умри, я последую за тобой» стали пророческими. Эдит была на гастролях в Нью- Йорке. Марсель заказал билет на пароход до Нью-Йорка, где вскоре ему предстояло провести матч-реванш за чемпионское звание.
Изнывая от разлуки, Пиаф позвонила любимому в Париж: «Марсель, ради бога, скорей прилетай самолетом! Я не могу без тебя!» — «Хорошо, дорогая, завтра я вылечу. Я тебя люблю». В районе Азорских островов его самолет потерпел катастрофу.
Все пассажиры и экипаж погибли. Эдит стояла за кулисами зала, готовясь к выступлению, ей передали, что авиалайнер, которым летел ее любимый, разбился и Марсель среди погибших пассажиров. Его труп опознали по часам. «Марокканский бомбардир» имел привычку носить их сразу на обеих руках. Никто не думал, что «великая Пиаф» сможет петь после такого известия.
Но она нашла в себе силы, вышла на сцену и глухим, дрожащим от волнения и слез голосом произнесла: «Я буду петь в честь Марселя Сердана. Только ради него». И запела свой знаменитый «Гимн любви», адресованный любимому: «Если однажды жизнь оторвет тебя от меня…». И пела так, что зал обезумел, а ее, без чувств, унесли со сцены.
Позже певица в память о своем возлюбленном написала песню «Красивая история любви». «Я пытаюсь тебя забыть, но это выше моих сил. Моя душа рвется на части, но я принадлежу лишь тебе». Эдит Пиаф заглушала душевную боль сильнейшими антидепрессантами. Всегда сильная, мужественная, решительная, певица сломалась. Цена этой любви оказалась для нее слишком высокой.
В отчаянии Эдит стала пить. Одеваясь в старые вещи, она ходила по улицам и пела прохожим. Пиаф словно сошла с ума. И вдруг в Париж пришла телеграмма: жена Марселя Маринетта Сердан срочно просила Эдит приехать в Касабланку. Спустя несколько дней та вылетела в Марокко. Две женщины, любившие одного мужчину, теперь стали подругами. Делить им было больше некого.
Эдит Пиаф пережила Марселя Сердана на 14 лет, но так никогда и не оправилась от его потери. Их история длилась чуть больше двух лет, но стала бессмертной. Это была любовь, которая, как и предсказывала Пиаф в своей песне, оказалась сильнее смерти.
Эдит и Теофанис Ламбукас
С 1951 по 1963 год Эдит пережила четыре автомобильных катастрофы, одну попытку самоубийства, четыре курса дезинтоксикации, один курс лечения сном, три гепатических комы, один приступ безумия, два приступа белой горячки, семь операций, две бронхопневмонии и один отек легкого» — писала ее сводная сестра Берта Симон.
Теперь она почти постоянно находилась в больницах и выходила лишь на пару дней, чтобы дать очередной концерт в Париже. Пиаф весила 33 килограмма, её ноги высохли, на голове практически не осталось волос. Но, несмотря ни на что, в перерывах между больницами она выходила на сцену даже тогда, когда не могла разжать скованных артритом рук, и не уходила с нее даже в полуобморочном состоянии.
И когда Эдит показалось, что жизнь совсем не имеет смысла, в дверь больничной палаты постучались. Высокий черноволосый парень, давний поклонник ее песен, смотрел на певицу со слезами на глазах. Звали его Теофанис Ламбукас. Это был грек, парикмахер, у его отца был салон красоты.
Он был намного выше ее, вдвое моложе ее и любил певицу до безумия. Он знал на память все ее песни, приносил ее любимые цветы и постоянно дежурил у ее палаты. И только ему врачи сообщили, что жить Пиаф осталось всего год- рак печени.
Спустя несколько месяцев Тео предложил певице пожениться и она не смогла отказать. Окружающие не верили в искренность молодого мужчины, полагая, что Тео женится лишь ради богатства известной француженки. Но как вспоминала его сестра, «он не замечал, что руки Эдит скрючены, что она выглядит столетней старухой. Он никогда не оставлял её…» 9 октября 1962 года Пиаф вышла замуж за Ламбукаса.
Она придумала Тео новый сценический псевдоним, который в переводе с греческого переводится как «я тебя люблю» — и заставила выйти на большую сцену. Впервые они вышли на сцену вместе в парижском зале «Олимпия» — престижное место для многих исполнителей. Здесь они пели о любви и выглядели счастливыми, как и в день свадьбы, наделавшей много шума.
Пиаф отреклась от католичества, чтобы пройти обряд по греческой православной традиции. Тео и Эдит своей любовью смогли убедить даже скептиков: это не мезальянс, а счастливая пара. Тем более к моменту свадьбы у Пиаф за душой не было почти ничего.
Огромное состояние она растратила, погрязнув в долгах. Как-то она призналась журналистам: «По-настоящему я любила только Марселя Сердана. И всю свою жизнь ждала только Теофаниса Ламбукаса». В конце жизни Пиаф получила то, что она считала «незаслуженным». Это была бесконечная забота Тео о женщине, которой он восхищался.
27-летний красавец проводил дни и ночи у постели жены, кормя её с ложки. Он приносил Пиаф милые подарки, читал ей книги и всячески старался скрасить последние дни. Несмотря на то что врачи скрывали от пациентки правду, она догадывалась о близкой смерти. Перед кончиной великая Пиаф, памятуя о трагической гибели Марселя Сердана, попросила мужа дать клятву не летать самолетом.
За несколько дней до смерти Пиаф, вопреки запретам врачей, вышла к зрителям. На последнем своём концерте Пиаф исполнила песню «Нет, я не жалею ни о чём». Ей было всего сорок восемь лет. Эдит умерла 10 октября 1963 года. Её похоронили на кладбище Пер-Лашез.
Ватикан запретил отпевать грешницу, но оплакивать её пришло 40000 французов, пожелавших проститься с великой певицей, маленькой, но сильной женщиной Эдит Пиаф. Тео сдержал обещание не летать самолетами.
Он начал карьеру певца и погиб в автомобильной катастрофе через семь лет после смерти своей легендарной жены. Он часто напевал ее песню- «если когда нибудь жизнь оторвет тебя от меня, я тоже умру». Его похоронили в том же склепе, что и неподражаемую Эдит.
«Я вела ужасную жизнь, это правда. Но также — жизнь изумительную. Потому что прежде всего я любила ее — жизнь. И любила людей: моих возлюбленных, моих друзей, а также незнакомцев и незнакомок, составляющих мою публику, для которой я пела, часто превозмогая себя, для которой хотела умереть на сцене, допев свою последнюю песню»
Родилась, как воробушек, прожила, как воробушек, умерла, как воробушек.
