— Страшно мне, Васенька, — шептала она, — только с тобой я рядом спокойна!
Жарко натоплено было в её покоях, а от пылкости Софьи – ещё жарче. Истомилась правительница в разлуке, глаз не сводила со своего любезного князя. Это с боярами и стрельцами она была властной и строгой, а от взгляда Голицына таяла, словно воск. Царевнин фаворит – невидаль для семнадцатого века! – становился самым влиятельным человеком во всей России.
Она появилась на свет 29 мая 1657 года, став шестым ребенком государя Алексея Михайловича и царицы Марии Милославской. В положенный срок ушла царица в мыльню, вместе с повитухой, а промучилась совсем недолго.
Родилась девочка крепкая и крикливая, сразу было ясно – с характером! Да только уж больно крошечная, всего сорока пяти сантиметров ростом… И отец увидел её позже всех – в ту самую пору, когда пришел черед рождаться Софье, находился он в отлучке по государственным делам.
— Ум мужской у неё, — говорили про Софью.
Девочек всех учили грамоте, но эта царевна пожелала грызть науку дальше! И языки учила, и историю, и математику, и стихи научилась слагать, и в астрономии разбиралась… Не девушка – а готовый правитель. Было ей только двенадцать лет, когда родами скончалась любимая матушка. Едва успели оплакать царицу, как пришла еще одна беда в семью Романовых: умер наследник, царевич Алексей.
Двадцать три месяца вдовел государь Алексей Михайлович, а потом привёл в царский терем новую жену – Наталью Нарышкину. И молодую мачеху невзлюбили. Она была всего на год старше одной из своих падчериц!
Надо было склониться перед ней в поклоне, но Софья не могла себя пересилить. Гневалась на Наталью, мысленно бранила отца. Как он мог так поступить с ними со всеми? Ведь покойная жена отдала ему всю себя, всю свою молодость, тринадцать детей ему родила…
Вскоре родила и Наталья, что ещё больше раздражало детей от первого царского брака. Слабыми и болезненными росли царевичи Федор да Иоанн. А этот, меньшой, Петр – крепыш, каких поискать!
Нарышкина была не так умна и не так образована, как её падчерица. Но когда умер государь Алексей Михайлович, сообразила: ей на рады в тереме. Вместе с сыном предпочла уехать. А на престол взошел Федор… И правил шесть лет, а потом скончался, не оставив наследника. Была в ту пору Софья уже взрослой девой, и это ей пришла в голову мысль – почему бы не взять власть в свои руки?
На женской половине дворца в ту пору жили 6 царевен: Евдокия (тридцати двух лет), Марфа (двадцати девяти), двадцатипятилетняя Софья, Екатерина – моложе на два года, двадцатилетняя Мария и меньшая Феодосия, девятнадцатилетняя робкая красавица.
Не была Софья старшей, но была самой умной и самой сильной из них. А еще напомнила сёстрам, что когда-то правила в Византии царевна Пульхерия. Не зря историю учила! Пульхерия стала правительницей в империи, регентшей, при императоре Феодосии. Почему бы в России не поступить также? Братья – Иоанн и Петр – ещё малы…
Конечно, Наталья Нарышкина не того хотела для сына. 27 апреля 1682 года, патриарх громко спросил на царском крыльце: кого, дескать, сделаем царем? И прокричали заранее подговорённые люди, что хотят они Петра… Шестнадцать дней радовались Нарышкины. Но по Москве стали распространяться слухи, что они запустили руку в царскую казну.
Что тайком извели царевича Иоанна. Всё это делалось, разумеется, с подачи Софьи. А в середине мая начался переворот, когда стрельцы взбунтовались и фактически привели к власти царевну. Именно после Стрелецкого бунта стало ясно, что венчать на царство придётся, всё-таки, двоих. Иоанна – и за ним определялось старшинство, а еще Петра. И править от их имени станет Софья.
Тогда же, после бунта, князь Василий Голицын возглавил Посольский приказ. Было ему без малого сорок лет, и каждому, кто видел его подле правительницы Софьи, становилось очевидно – неспроста возвысился Голицын.
При Дворе он был сызмальства – в пятнадцать лет уже служил царским стольником. Нет ничего удивительного, что Софья хорошо знала его. Ей, почувствовавшей вкус власти, ставшей русской Пульхерией, теперь всё казалось по плечу. И любить тоже? О, да!
Голицын и сам был из славного рода – шёл он от великого литовского князя Гедимина. Умён был, образован, Софье под стать. Став главным дипломатом в России, он оказал родине огромную услугу.
«Деятельность князя Василия Васильевича Голицына, — писал о нём историк А. Богданов, — стала образцом высокого дипломатического искусства, способствовала формированию той школы русских дипломатов, которая обеспечивала внешнеполитическую сторону преобразований Петра I».
Ему же, Голицыну, выпала честь везти для коронации царские регалии – золотые цепи, кресты, бармы. Позже сопровождал царей в Троице-Сергиев монастырь. А коли случалось ему надолго отлучаться, то вслед летели письма от царевны.
«А мне, свет мой, — писала Софья Голицыну, — веры не имеется, что ты… возвратишься… Свет мой, надежда моя, здравствуй на многие лета! Радость моя, свет очей моих… Велик бы мне день той был, когда ты, душа моя, ко мне будешь».
Софья вникала во всё. Вела себя не как царевна, а как настоящий царь. И это было странно и дико для многих! Девы её положения сидели в теремах, лишний раз не показывались на людях. Не женское дело! А благоволение, какое Софья оказывала Василию Голицыну, заставило сплетников желчно шептать: и не дева она более! А Голицын-то, при жене! Каков…
Это болью отдавалось в сердце Софьи. Женат был Голицын, детей шесть человек…. А ей женскую судьбу не устроить. Шушукались в коридорах, что-де подумывает царевна пойти замуж за своего князя, коли супруга его умрет. Или в монастырь заточит княгиню Голицыну? Однако ничего подобного не произошло. Слишком много кривотолков бы это взывало, а их и так хватало.
— Страшно мне, Васенька, — шептала царевна, — вот уедешь ты опять, а я здесь… Чую, Нарышкина змеей сворачивается, только и думает, как бы у меня власть отобрать.
Голицын был её главной опорой. С ним она подтвердила мирный договор со Швецией. А потом заключила «вечный мир» с Речью Посполитой и выкупила город Киев за сто сорок шесть тысяч рублей. Получила Смоленск и Чернигов!
А в июле 1687 года отправила от своего имени русское посольство к королю Франции Людовику Четырнадцатому, с проектом вместе сражаться против турецкого султана. Неудивительно, что в следующем столетии Вольтер писал о Софье:
«Она имела много ума, сочиняла стихи, писала и говорила хорошо, с приятной наружностью соединяла множество талантов; они были омрачены только её честолюбием».
Царевнин фаворит – Васенька – не мог уберечь её от этого, от честолюбия. В мечтах своих Софья с радостью бы избавилась от Нарышкиной и её чада – Петра. Чтобы поскорее продолжился род по линии её родного брата, Иоанна, женила чахлого царевича на первой московской красавице, Прасковье Салтыковой.
И каждое утро с горечью слушала доклад от приставленных к новобрачной боярынь: чистые простыни. Не будет наследника.
Великий Голицын – так, без всякого преувеличения, князя прозвали его современники – предупреждал Софью. Но она никак не хотела выпускать власть из рук. Вот уже и царевичи подросли, и её положение стало незаконно (какая она регентша при двух молодых мужчинах!)… Надо бы отступить в тень. Возможно, тогда и счастье сложится. Но Софья просто не могла.
В августе 1689 года для правительницы закончилась ее высокая роль. Патриарх признал Петра полноправным государем. Встали на сторону сына Нарышкиной и стрельцы. А потом и чиновники, и бояре… Царевнин фаворит был в ту пору в своем имении, в Медведково, и кто-то считал, что неспроста. Не стал биться за Софью. Понимал, что она проиграла.
Софью переправили в Новодевичий монастырь.
В 1696 году стрельцы снова подняли бунт. Именно после этого Софью постригли под именем Сусанны (до того она жила в обители, не постригаясь). Умерла она в 1704-м.
Васенька, свет её очей, был сослан Петром вместе с семьей. С Софьей они никогда более не виделись. Скончался князь в Пинеге, в 1714 году.
