Бросила мокрую тряпку на пол, нагнулась, белая грудь заколыхалась, пока Аксинья усердно мыла полы в гостиной, Софья Андреевна с тоской поглядывала на висящий на стене кинжал. Один удар, и эта пышная черноволосая служанка навсегда уйдет из ее жизни.
«…Я влюблен, как никогда в жизни. Нет другой мысли. Мучаюсь. Мне даже страшно становится, как она мне близка… Ее нигде нет — искал. Уже не чувство оленя, а мужа к жене», — записал в дневнике Лев Николаевич Толстой.
Вот уже несколько лет длился его роман с замужней крестьянкой. Связь эта началась до того, как он решил жениться на Софье Андреевне Берс, и продолжилась после.
Перед свадьбой Лев Николаевич подробно рассказал невесте обо всех своих грехах молодости, упоминал он и белокожую, темноволосую крестьянку. Имя ее затерялось в череде других. Софья шла под венец в слезах, хотя и верила клятвам о том, что больше никогда никакого обмана.
Поселившись в Ясной поляне и впервые встретившись с Аксиньей Базыкиной, Софья Андреевна никак не могла понять, что же в ней такого. Полноватая темноволосая, совершенно обычная. Неужели на такую-то позарился Лев Николаевич, ее называл манкой и близкой.
Аксинья улыбалась новой барыне, любила в ее присутствии рассказывать о своем сыночке Тимофее. Софья Андреевна как-то видела этого ребенка, копия Льва Николаевича. Аксинья была замужем. От мужа она конечно скрывала отношения с барином.
Благо, Базыкин служил кучером и дома бывал не часто, наездами. А сын ее вырос и тоже стал кучером у сыновей Льва Николаевича и Софьи Андреевны. Высокий, красивый юноша был всем хорош, только злоупотреблял спиртным.
В глубине души Софья Андреевна была ужасно обижена на мужа, что тот не прогонит полюбовницу и позволяет ей каждый день являться в дом, прислуживать, мыть полы. А сам любуется ее пышным телом и ни одним словом никогда не попрекнет.
Да и более того, героинь в своих произведениях, которые Софья Андреевна бесконечно переписывала, а потом перепечатывала, Лев Николаевич упорно называл Аксиньями. Обычно это были второстепенные персонажи, крестьянки или служанки, простые русские бабы.
Оскорбленная жена записала в дневнике: «Да если бы в нем было немножко больше деликатности, он не называл бы своих бабьих героинь Аксиньями».
В своих тетрадях Софья Андреевна признавалась, что не раз размышляла о том, чтобы снять со стены кинжал или ружье: «…И просто баба, толстая, белая — ужасно. Я с таким удовольствием смотрела на кинжал, ружья. Один удар — легко. Я просто как сумасшедшая».
Толстому приходилось ежедневно бороться с собой. Манкая Аксинья была ему желанна, но совесть и честь вынуждали хранить верность жене. Он не был святым, любил женщин, особенно красивых женщин. Женился по собственному выбору на той, кого счел самой подходящей на роль супруги и матери семейства.
Прошло то время, когда он ловил девок в саду, а значит пора было отпустить, отвязать от себя и Аксинью. И все же физическая сторона любви имела для Толстого огромное значение. А вот для его жены… «Лева все больше от меня отвлекается. У него играет большую роль физическая сторона любви. Это ужасно; у меня — никакой, напротив».
Не удивительно, что ей сложно было понять страсть мужа к пышной, белой служанке.
