-Ты теперь не княгиня, а просто баба, — чекист больно ткнул пальцем ей в солнечное сплетение. — А с бабами у меня разговор короткий.
На «разговор» он пришел, когда стемнело. Княгиня знала: придет, потому заранее помолилась, попросила Господа укрепить ее на пути страданий, дать все вынести.
Елизавета еще не знала, что вынести придется многое.
В детстве принцесса Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дармштадская, или, по-домашнему, Элла, больше всего боялась слова «дифтерия».
И не случайно: в 1878 году, когда Элле было 14 лет, вся ее семья — отец, великий герцог Гессен-Дармштадский Людвиг IV, мама Алиса Британская, многочисленные сестры и брат Эрнст Людвиг, захворали это опасной болезнью.
Эллу по непонятной причине чаша сия минула, и девочка со страхом наблюдала, как сражаются за жизнь ее близкие. Мать, великая герцогиня Алиса, а также младшая сестричка Эллы, четырехлетняя Мария, эту битву проиграли.
После смерти супруги великий герцог, также переболевший дифтерией, заключил морганатический брак с красавицей-графиней Александриной Гуттен-Чапской. Эллу и ее младшую сестру Аликс отец решил отправить к их бабушке, королеве Англии Виктории.
В летней резиденции Ее Величества на северном побережье острова Уайт и прошла вторая половина детства Эллы Гессен-Дармштадской.
Воспитание сестер было достаточно строгим, с большим уклоном в религию. Элла и Аликс обязательно участвовали в благотворительных мероприятиях, учились ухаживать за животными, вели домашнее хозяйство.
Жениха для Эллы отец стал подыскивать довольно рано. Сначала им считался кузен девушки Фридрих Баденский, затем большой интерес к Элле проявил другой ее кузен, кронпринц Пруссии Вильгельм.
Вильгельм, по слухам, даже сделал предложение, которое было отвергнуто. Элла была наслышана о распутной жизни кузена, а, кроме того, у него была сухая левая рука и врожденная кривошеесть, что также не могло привлечь юную красавицу.
Узнав об отказе кузины, Вильгельм разозлился и сказал:
«В конце концов, она просто тело, наполнение которого весьма посредственное».
Устами кронпринца, будущего кайзера, говорила досада, однако, в его словах была доля правды: Элла, действительно, обладала изумительным телом, лучшим среди всех фрейлин гессенского двора.
Высокая, стройная девушка поражала воображение гармоничностью своих изгибов: ее формы не были слишком крупными, но и не вызывали желание немедленно накормить принцессу.
Элла прекрасно осознавала свое преимущество, и посему хотела, чтобы ее жених также отличался красотой. Во всяком случае, не был сухоруким и кривошеим, как кузен Вильгельм.
Жених, соответствующий всем пожеланиям Эллы, нашелся в далекой России.
Сергей Александрович, младший брат императора Российской империи Александра III, был знаком с Эллой с раннего детства, однако девушку он в ней разглядел лишь в 1884 году. Великому князю в тот момент было двадцать семь лет, принцессе — двадцать.
Высокий молодой мужчина с суровым, временами отрешенным взглядом, отличался офицерской выправкой и по-настоящему мужественной внешностью.
Мало кто знал, что за потрясающей осанкой Сергея Александровича скрывалась тайна: великий князь страдал костным туберкулезом и с подростковых лет был вынужден носить специальный корсет, облегчающий страдания. Именно этот корсет в сочетании с регулярными болями приучили Сергея Александровича всегда держать спину прямо.
Элла влюбилась в великого князя сразу и навсегда. Она признавалась близким, что никогда не встречала столь же красивого, учтивого и благородного мужчину. Сергей Александрович ответил Элле полной взаимностью, и вскоре последовало предложение о браке.
Великий герцог Людвиг попросил у российского императорского дома время на обдумывание предложения, и через пару месяцев сообщил о своем решении — семья готова отпустить Эллу в Россию.
3 июня 1884 года в Большой церкви Зимнего дворца духовник императора Иоанн Янышев провел церемонию бракосочетания. Вскоре был обнародован и императорский манифест, известивший Россию о браке великого князя Сергея Александровича с принцессой Гессен-Дармштадской, принявшей имя Елизаветы Федоровны.
Незадолго до заключения брака Сергей Александрович приобрел великолепный дворец Белосельских-Белозерских, переименованный по такому случаю в Сергиевский.
Впрочем, медовый месяц молодожены предпочли провести на природе, в живописнейшем имении Ильинское. Елизавете Федоровне так понравилось в Ильинском, что она неохотно покидала усадьбу.
Под руководством великой княгини в имении была построена больница для бедных, регулярно проходили ярмарки, вся выручка с которых отдавалась крестьянам.
Елизавета Федоровна очень быстро и в совершенстве овладела русским языком. Великая княгиня читала много книг по русскому православию, Псалтирь, жития святых. Все еще оставаясь лютеранкой, посещала службы в православной церкви. В 1891 году Елизавета Федоровна заявила, что она приняла решение перейти в православную веру:
«Я всё время думала и читала и молилась Богу — указать мне правильный путь — и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином».
В 1891 году Елизавета Федоровна крестилась в православные.
В том же самом 1891 году состоялось еще одно значимое для великокняжеской семьи событие — император назначил Сергея Александровича на пост московского генерал-губернатора.
Это обстоятельство позволило Елизавете Федоровне значительно расширить свою благотворительную деятельность.
В 1892 году великая княгиня организовала Елисаветинское благотворительное общество, предназначенное для «призрения законных младенцев беднейших матерей, дотоле помещаемых, хотя без всякого права, в Московский воспитательный дом, под видом незаконных».
Общество поначалу действовало только в Москве, но затем его филиалы открылись во всей Московской губернии.
Благодаря Елизавете Федоровне в России начал в полную силу работать Дамский комитет Красного креста.
Личная жизнь Елизаветы Федоровны была счастливой — муж ее обожал, она отвечала взаимностью. Омрачали семейное счастье лишь два обстоятельства — у великокняжеской четы не было родных детей, а, кроме того, в свете ходили слухи о странных привязанностях великого князя. Депутат Госдумы от фракции кадетов В.В. Обнинский писал:
«С.А. более всего славен был своими противоестественными наклонностями, расстроившими его семейную жизнь и составившими служебные карьеры его красивых адъютантов».
После того, как скончалась в родах супруга великого князя Павла Александровича, Елизавета Федоровна заменила мать племянникам мужа — Марии и Дмитрию.
После начала русско-японской войны великая княгиня организовала комитет помощи воинам, заготавливавший бинты, посылки, одежду для отправлявшихся на фронт солдат и офицеров.
Между тем, жизнь в Российской империи становилась все тревожнее. Поражение в войне с японцем привело к первой русской революции. 9 января в Петербурге случилось Кровавое воскресенье.
Спираль насилия стремительно закручивалась. В Москве народная ненависть персонифицировалась в лице генерал-губернатора Сергея Александровича, которого считали организатором давки на Ходынке.
4 февраля 1905 года в 3 часа дня великий князь выехал в собственной карете из Николаевского дворца в Кремле. Когда карета приблизилась к Никольской башне, к ней внезапно бросился молодой человек и швырнул бомбу.
Сергей Александрович погиб на месте, кучер Андрей Рудинкин скончался позднее в Яузской больнице.
Когда Елизавете Федоровне сообщили о гибели мужа, она потеряла сознание. Ее мир рухнул раз и навсегда.
Бомбистом оказался 28-летний эсер Иван Каляев, он был задержан на месте.
На допросе Каляев заявил, что решение о ликвидации великого князя было давно принято «Боевой организацией эсеров», и он должен был совершить свое черное дело еще два дня назад. Однако 2 февраля Сергей Александрович ехал в карете с женой и племянниками, поэтому Каляев не стал кидать бомбу.
Сергей Александрович был похоронен при большом стечении народа в специально устроенном храме-усыпальнице в Александровском соборе Чудова монастыря.
После похорон Елизавета Федоровна изъявила желание встретиться с убийцей ее мужа. Великая княгиня пришла в тюрьму, заявила, что Сергей Александрович прощает Каляева с небес. Бомбисту Елизавета Федоровна подарила Евангелие и даже написала прошение Николаю II с просьбой о помиловании злодея.
О небывалом поступке Елизаветы Федоровны писали все газеты. Каляев, беседовавший с великой княгиней очень вежливо и учтиво, тем не менее, расценил визит как провокацию властей:
«Правительство решило не только убить меня, но и скомпрометировать… показать, что революционер, отнявший жизнь у другого человека, сам боится смерти и готов купить себе дарование жизни и смягчение наказания. Именно с этой целью Департамент Полиции подослал ко мне вдову убитого».
Власти, не желавшие делать из бомбиста мученика, всячески старались добиться от Каляева прошения о помиловании, но — тщетно. Бомбист целенаправленно шел на смерть.
23 мая 1905 года в Шлиссельбургской крепости Каляев был повешен.
Смерть мужа заставила Елизавету Федоровну в очередной раз пересмотреть свою жизнь. Она больше не хотела светской жизни, не хотела быть «дамой».
В 1909 году великая княгиня продала все драгоценности, и на вырученные деньги основала на улице Большая Ордынка уникальное благотворительное заведение — Марфо-Мариинскую обитель. Эта обитель не была монастырем в полном значении этого слова, скорее, это было объединение сестер милосердия и благотворительниц.
В отличие от православных монастырей старого типа, сестры Марфо-Мариинской обители через некоторое время могли выйти замуж, создать семью.
Главной целью Елизаветы Федоровны было оказание бесплатной медицинской помощи всем нуждающимся. Сестры изучали медицину, лучшие врачи читали в обители лекции, проводили практические занятия.
При Марфо-Мариинской обители находился детский приют, в который принимали сирот, ребятишек из семей пьяниц и нищих. Дети получали в приюте хороший уход, образование и профессию.
Елизавета Федоровна жила непосредственно в обители и вела воистину подвижническую жизнь. Ночами напролет она ухаживала за больными, утешала умирающих, ходила с сестрами по самым бедным и жутким кварталам в поисках людей, нуждающихся в помощи.
Великая княгиня неоднократно посещала знаменитую Хитровку, вызволяла оттуда несчастных детей.
Уважение в народе к вдове столь ненавистного москвичам человека росло с каждым днем. Даже самые прожженные хитрованские бродяги уважали сестру Елизавету Федоровну.
Опыт Марфо-Мариинской обители в плане врачевания и ухода стал совершенно незаменимым в годы Первой мировой войны. Фактически, основанная Елизаветой Федоровной обитель, стала главным медицинским центром для лечения раненых солдат и офицеров.
В Марфо-Мариинской обители собирали протезы для калек, что было уникальным опытом для Российской империи.
В отличие от ближайшего окружения царской семьи, Елизавета Федоровна абсолютно не приняла Григория Распутина, и назвала его убийство «патриотическим актом».
Из-за расхождений в оценке личности Распутина отношения Елизаветы Федоровны с сестрой Александрой и ее венценосным супругом возникло напряжение.
После Октябрьской революции Елизавета Федоровна наотрез отказалась покинуть Россию, хотя на это у нее были все возможности. Великая княгиня жила в Марфо-Мариинской обители, продолжала заниматься благотворительностью.
7 мая 1918 года в обитель прибыли чекисты в сопровождении латышских стрелков. Елизавете Федоровне было официально сообщено, что она арестована.
Вскоре великую княгиню этапировали из Москвы в Пермь.
В мае 1918 года Елизавету Федоровну и некоторых других представителей дома Романовых перевезли из Перми в Екатеринбург. Арестованные были размещены в гостинице «Атамановские номера».
В Екатеринбурге Елизавета Федоровна не утратила оптимизма и присутствия духа. Великая княгиня писала своим знакомым и родственникам письма, в которых призывала верить в Бога, хранить в сердце любовь к Господу.
Через два месяца Елизавету Федоровну, ее подругу, сестру Марфо-Мариинской обители Варвару Яковлеву, великого князя Сергея Михайловича и еще нескольких видных аристократов и представителей духовенства перевезли в город Алапаевск. Женщин поселили в здание Напольной школы, где они жили как в тюрьме.
По слухам, начальник охраны, наслышанный о красоте графини, не упустил такой возможности и однажды ночью пришел в Напольную школу. Его не смутило даже то, что Елизавете Федоровне в тот момент было уже 53 года.
Развязка этой драмы наступила в ночь на 18 июля 1918 года. Арестованных привезли к Новой Селимской шахте в 18 километрах от Алапаевска. Застрелив князя Сергея Михайловича, палачи решили действовать иначе. Елизавету Федоровну и всех прочих просто скинули в шахту, бросили туда несколько гранат и засыпали место преступления землей.
Крестьяне, жившие поблизости, рассказывали, что на протяжении нескольких дней из шахты доносилось пение молитв…
Так мученически окончилась жизнь одной из самых красивых европейских принцесс и одной из самых добрых, заботливых и благородных русских великих княгинь.
После того, как в октябре 1918 года Алапаевск был занят Белой армией, останки великой княгини и других убиенных были извлечены из шахты. Из Алапаевска гроб с телом Елизаветы Федоровны перевезли в Шанхай, затем в Порт-Саид.
В 1921 году гроб оказался в Иерусалиме, где и был с почестями похоронен. Сама Елизавета Федоровна неоднократно высказывала желание быть похороненной на Святой земле.
Казалось бы, потрясающая история Елизаветы Федоровны завершена, но — нет. В 1992 году Архиерейский собор Русской православной церкви причислил великую княгиню к лику святых. Сегодня каждый может помолиться святой княгине Елизавете, новомученице и исповеднице Российской.
И, в отличие от ситуации вокруг канонизации Николая II и его семьи, по поводу Елизаветы Федоровны споров никогда не было. Все и сразу признали ее святой.
