— Умели же бывшие наркомы жен выбирать! Ишь, гладкая да сладкая…
Лагерный надзиратель осклабился и прищелкнул языком. Молодая женщина, на которую он положил глаз, и вправду была хороша — тонкая, темноволосая, изящная, с вишневыми глазами и королевской статью.
Утонченная красавица съежилась под его взглядом, быстро поправила платок, закрывая большую часть лица, и поспешила затеряться в толпе заключенных. Позже она призналась: «Там, где я была, важно было прежде всего сохранить себя — вы понимаете, что это значит для женщины?
Когда огромная толпа заключенных входит в зону с общих работ — тысячи мужчин! — если не хочешь быть затоптанной, надо сразу же заручиться поддержкой самого сильного. О! Вы не сомневайтесь — я сохранила себя».
Кому-то покажется, что способы выживания, которые несчастная женщина выбрала в отчаянной попытке удержаться на плаву, не делают ей чести, но своего она добилась — уцелела в этой мясорубке. Галина Серебрякова, конечно, была законченной эгоисткой и, в отличие от других, совершенно не заботилась о том, чтобы это маскировать.
…Галина родилась в 1905 году в Киеве. Ее родители, земский врач Иосиф Моисеевич Бык-Бек и пианистка, выпускница Варшавской консерватории, Бронислава Сигизмундовна Красуцкая, женились по большой любви.
Отец и мать Галины были людьми прогрессивными и революционно настроенными. Иосиф воспитывал дочь в строгости: не дай Бог, из Гали вырастет барышня, мечтающая только о нарядах и украшениях. От матери девочка унаследовала любовь к музыке и незаурядные способности — у Гали обнаружился неплохой голос и ей прочили карьеру оперной певицы.
Галина под влиянием отца уже в четырнадцать лет вступила в партию большевиков, а в шестнадцать уехала в Москву и поступила в МГУ на медицинский факультет.
К семнадцати годам юная красавица расцвела и начала пользоваться повышенным мужским вниманием. В неполные восемнадцать лет она вышла замуж за приятеля отца, большевика «со стажем», на тот момент заместителя наркома путей сообщения, тридцатитрехлетнего Леонида Петровича Серебрякова, который был почти вдвое старше Гали.
Галина сменила неблагозвучную девичью фамилию Бык-Бек и стала Серебряковой. Несомненно, это был брак по расчету. В том же 1923 году у супругов родилась дочь Зоря.
Со статусным мужем Галина попала в водоворот столичной жизни. Леонид Петрович с молодой женой жили в трехкомнатном люксе «Метрополя», где собирали у себя самую разную публику, от Анатолия Луначарского до Ивана Мичурина, от Константина Циолковского до Бориса Пильняка.
Серебряков был дружен с главным редактором журнала «Красная новь» Александром Воронским, тот приводил модных знаменитостей, например поэта Сергея Есенина. В это время госпожа Серебрякова увлеклась журналистикой, оставив медицину. Галина была девушкой незаурядной: обладала острым языком, умением подмечать детали и поддержать разговор на любую тему.
В гардеробе Галины появились красивые заграничные платья, французские духи, модные туфли, роскошные шубки, а в жизни — другие мужчины, причем самого высшего ранга.
Уже через два года после заключения брака Галина влюбилась и ушла к партнеру мужа по шахматам, харизматичному красавцу и уже полноправному наркому (на этот раз — финансов) тридцатисемилетнему Григорию Яковлевичу Сокольникову.
Роман случился весной 1925 года в Кисловодске, где двадцатилетняя Галочка восстанавливала свое здоровье. Григорий Яковлевич в отличие от мужиковатого Леонида Петровича оказался человеком мягким, обходительным, умнейшим, хорошего воспитания.
Сокольников совершенно потерял голову от очаровательной красавицы и оставил семью — жену Марию и маленького сына Мишу. Галина развелась с Серебряковым, а полуторагодавалая дочь Зоря осталась жить с отцом. Свадьбу отметили пышно, шампанское лилось рекой.
Сокольников любил классическую музыку, неплохо играл на рояле, был страстным театралом и любителем живописи, обладал хорошим литературным вкусом.
Григорий Яковлевич, в отличие от Серебрякова, был человеком прекрасно образованным: окончил Сорбонну, знал шесть языков, воевал в гражданскую, командовал армией в Туркестане и устанавливал там советскую власть. Он реформировал финансовую систему и стал одним из инициаторов НЭПа и введения советской конвертируемой валюты — «золотого червонца».
Григорий Яковлевич разработал концепцию НЭПа, стал первым наркомом финансов, избавил страну от денежного хаоса из пятидесятишести ходивших тогда в стране валют, ввел «золотой червонец» и завоевал им мировые биржи. Современные экономисты считают, что НЭП и денежная реформа Сокольникова реально спасли Россию.
Связи мужа позволили Галине получить рекомендации у самого Максима Горького. Советская власть и облеченный этой властью новый муж открыли перед Серебряковой все дороги — она становится корреспондентом «Комсомольской правды», по заданию редакции которой в 1927 году побывала в Китае, Женеве и Париже. Ее репортажи были всегда остроумны и полны сарказма.
«…На заседании Промышленной комиссии среди членов французской и германской делегаций присутствуют Жуо и Сименс. У Жуо спина бегемота, жировые складки еле сдерживаются серым сукном пиджака. Когда он смеется, его тело колышется, как желе, и лицо багровеет.
На огромном лице прицеплена кокетливая бородка, похожая на щеточку для бритья. Один из вождей Амстердамского Интернационала господин Жуо увлечен идеей примирения рабочего с капиталом. Он предлагает организацию постоянного экономического совета, с равным количеством представителей от рабочих и предпринимателей», — из репортажа Галины Серебряковой.
По возвращении из Парижа Серебрякова выпустила книгу «Женщины эпохи французской революции» с рисунками Добужинского, пользовавшуюся большим интересом читателей.
С Сокольниковым Галина поселилась в служебной квартире в знаменитом 5-м Доме Советов на Грановского (сейчас — Романов переулок, 3). Их соседями стали Фрунзе, Молотов, Тухачевский, Ежов.
В то время было в Москве три знаменитых богемных салона: у Натальи Розенель, жены наркома просвещения Луначарского, у Евгении, жены наркома Ежова, и у нашей героини.
Григорий Яковлевич и Галина принимали у себя «сливки общества». Частыми гостями супругов были писатели Пастернак (одноклассник по гимназии Сокольникова) и Пильняк, военачальники Фрунзе и Орджоникидзе, Тухачевский и Бухарин, а также совсем молодой Дмитрий Шостакович — страстный поклонник Галины. Серебрякова, в шелковом струящемся платье, принимала гостей и играла Шопена.
Сокольников гордился своей Галочкой: неужели эта светская изумительная красавица за фортепьяно, под пальцами которой рождаются божественные звуки, — его жена? Григорий Яковлевич души в ней не чаял, старался баловать и брать в заграничные поездки.
Будучи человеком скромным, Григорий Яковлевич занимал каюты на нижней палубе, а по возвращении сдавал всю валюту в Госбанк до последнего пенса. Капризная Галочка сердилась и надувала губки:
— Гаря, почему мы должны путешествовать в таких ужасных условиях?
— Успокойся, милая. Даже та мелочь, что сейчас лежит у меня в кармане, принадлежит моей Родине.
Вместе с мужем Галина в 1930-1932 годах была в Англии в составе первого Чрезвычайного Полномочного посольства. Это было первое советское полпредство после возобновления отношений с Великобританией, и именно госпожа Серебрякова подыскала уютный старинный особняк в Кенсингтонском парке, где до сих пор располагается российское посольство.
В английской прессе эффектную брюнетку Серебрякову называли «дарк бьюти» — темная красавица. Галина общалась с политиками, в том числе с Уинстоном Черчиллем, была на приеме у королевы-консорт Елизаветы, встречалась с Бернардом Шоу и Роменом Ролланом. В эту поездку Галина вынужденно взяла дочь Зорю.
Отец девочки, Леонид Серебряков, ставший одним из лидеров «левой оппозиции» и исключенный из партии, отправился в казахстанскую ссылку, в Семипалатинск. Галина Иосифовна тогда в очередной раз убедилась, что, решившись на развод, сделала верный выбор.
В Англии Галина вспомнила о карьере певицы, которую ей прочили с детства. Два года она училась у Манлио Ди Вероли и ездила в Милан брать уроки у итальянского певца Беньямино Джильи, постигала сценическое искусство под руководством Федора Федоровича Комиссаржевского, брата знаменитой русской актрисы Веры Комиссаржевской.
В 1928 году выступление с оперными партиями Серебряковой было транслировано по радио в Лондоне. Впоследствии, уже в Москве, дирижер Николай Голованов советовал ей поступить в оперный театр: у Галины был сильный, хорошо поставленный голос, но Максим Горький уговорил Серебрякову не уходить из литературы:
— У вас талант писателя!
По легенде, после выхода в 1933 году в печать памфлета Галины Серебряковой «Очная ставка: картины английской жизни», канцлер казначейства Чемберлен запретил ей въезд в Великобританию. Вскоре Галине стало не до разъездов: она ждала ребенка от Сокольникова. В 1934 году появилась девочка, которую назвали Гелианой, по-домашнему Ланой.
В том же году вышла новая книга Серебряковой «Юность Маркса», первая часть задуманной ею беллетризированной биографии Карла Маркса, материалы к которой Галина собрала в европейской поездке. После публикации романа талант Серебряковой оценили по достоинству и приняли в Союз писателей Советского Союза.
Меж тем, тучи над головой Григория Яковлевича сгущались и он терял позиции в высшем эшелоне власти. В период соперничества Сталина и Троцкого он примкнул к последнему. Сокольников придерживался мнения, что Сталина нужно устранить от власти, а должность секретаря ЦК — упразднить. Серебрякова арестовали в июле 1936 года, назвав его «английским шпионом».
Галину Иосифовну исключили из партии «за потерю бдительности и связь с врагом народа». Сокольников смог через доверенных людей передать жене записку.
…Строчки короткого послания запрыгали перед глазами Галины. Знакомый четкий почерк мужа и такие ужасные, бьющие наотмашь, слова: «Галя, я не вернусь. Ты должна подумать, как построить отныне свою жизнь».
Галина Иосифовна вспоминала: «Никто отныне не звонил к нам по телефону и не останавливался у нашей двери. После ареста мужа дом наш оцепили переодетые в штатское сотрудники НКВД. Мы жили в засаде. Но никто не приближался к нам».
С этого момента началась травля Серебряковой. Талантливая и яркая женщина в одночасье превратилась в изгоя. Ее книги изъяли из библиотек, унижали в газетных статьях, вызывали на бесконечные допросы, требовали признаний, угрожали. Она клялась в верности партии, писала письма Сталину и Ежову.
Серебрякова перестала спать и стала сама не своя: ей казалось, что во двор выезжает «черный воронок», в ее слуховых галлюцинациях не смолкал дверной звонок.
«13-летней девочкой в 1937 году я часто дежурила у окна, потому что моя мама не могла спать, ожидая ареста, и чтобы она заснула, я обещала просидеть ночь и разбудить ее заранее, когда увижу, что идут именно к нам. Она очень боялась, что когда придут ее арестовывать, она будет спать», — из воспоминаний старшей дочери Галины, Зори Серебряковой.
После очередного допроса, длившегося до пяти утра, с Галиной Иосифовной случилась истерика. Придя домой, она рванулась к окну и дернула шпингалет. Окно не открывалось. Галина стала биться об стекло головой.
…Брызги оконного стекла, порезы рук и лица. Старшая дочь, тринадцатилетняя Зоря, попыталась оттащить мать от окна, но та яростно сопротивлялась. Галина набросилась на девочку и в состоянии умопомрачения чуть не задyшила ее.
«…Это был последний проблеск мысли в моем заболевшем мозгу. Обе оконные створки оказались наглухо закрытыми, но я уже не понимала этого и с размаху, головой вперед, бросилась в окно. Стекло рaссекло мне голову и пoрезало лицо. С отчаянным криком ко мне подбежала Зоря и пыталась вытащить из разбитой рамы. Я начала, как мне рассказывали потом, дyшить покорную шею девочки, не понимавшей, что мать ее сошла с yма», — из книги Галины Серебряковой.
Галину поместили в психиaтрическую бoльницу имени Кащенкo. После полуторамесячного курса лечения Галину доставили в Бутырку. Она так и не узнала, что после долгого периода шанажа и пыток Сокольников был приговорен к десяти годам заключения, а 21 мая 1939 года погиб при загадочных обстоятельствах — по официальной версии, был убит другими заключенными. Исследователи считают, что его yбийство было исполнением политического заказа. Первый муж Галины был расстрелян еще раньше — 1 февраля 1937 года.
В 1937 году Галину отправили в ссылку в Семипалатинск. На сборы ей дали трое суток. Вместе с ней поехали мама и двухлетняя дочь Гелиана. Зоря Серебрякова сначала попала в детприемник в Даниловском монастыре, а потом как дочь «врагов народа» в четырнадцать лет была арестована и сослана в Семипалатинск к матери.
Как Серебряковы устраивались на новом месте — история отдельная. Достаточно лишь отметить, что местная продавщица в первый же день отказалась продать молоко для маленькой Ланы, мотивируя это тем, что у нее сын в Красной армии и как бы чего не вышло, а врач не стал осматривать ее заболевшую дочь, потому что «время такое, сам чудом уцелел».
В 1939 году Галину приговорили к восьми годам заключения как «жену врага народа». Дети остались с бабушкой, которой было уже за семьдесят. Пожилой женщине пришлось зарабатывать уроками музыки. Серебрякову отправили на лесоповал.
В камере, рассчитанной на семнадцать человек, их было семьдесят, дочерей, жен и матерей «врагов народа», в возрасте шестнадцати до восьмидесяти лет. Голод, вши, постоянный страх не сломили Галину. Вспомнив курс медицинского факультета, Галина Иосифовна стала работать фельдшером.
8 октября 1943 года в Севдвинлаге (Архангельская область) тридцатисемилетняя Галина Иосифовна родила девочку Терезу. Не очень понятно, кто был ее отцом. В источниках он указан как Анисим Моисеевич Гибало. В наказание за связь с заключенной его отправили на фронт, где он погиб. После рождения Терезы Серебрякову освободили и отправили на поселение.
Галина Иосифовна оставалась себе верна, не утратив ни красоты, ни бойкости, ни экстравагантности. Она снова вышла замуж за ленинградца Ивана Ивановича Булгакова. Казалось, отгремела Великая Отечественная война, жизнь должна наладиться. Но в мае 1949 года за Серебряковой вновь пришли, обвинив в создании «контрреволюционной агитации и участии в контрреволюционной организации».
Пошли слухи: «Арестовали шпионку, у нее сотни платьев, из квартиры вынесли мешок бумаг, она описывала химзавод…» Вскоре задержали и Ивана Булгакова. После отбывания наказания он к Галине Иосифовне не вернулся, осел на Сахалине.
Галина Серебрякова пережила в общей сложности несколько арестов, внутреннюю тюрьму на Лубянке, карцер Бутырской тюрьмы, попытку суицида, психиатрическую больницу, ссылки в Казахстан. Семнадцать лет в общей сложности в тюрьмах и лагерях.
Летом 1955 года Галину освободили. В 1956 году ее полностью реабилитировали и восстановили в партии. Она, сохранив преданность этой партии, снова стала писать, продолжая славить Маркса и Энгельса.
Возможно, ею руководил инстинкт самосохранения. Слишком много она испытала в жизни. Рассказывали, что на одной из встреч Хрущева с интеллигенцией постаревшая Серебрякова расстегнула свою кофточку и показала шрамы, оставшиеся, по ее словам, от тюремных пыток и ударов нагайкой.
Неожиданный поступок Серебряковой произвел такое впечатление на присутствовавших в зале, что кто-то упал в обморок. Это был композитор Дмитрий Шостакович, когда-то влюбленный в Галину.
Константин Симонов при виде этой сцены довольно цинично пошутил: «Вот если бы это сделала Ахмадулина…» Поэтессе Белле Ахмадулиной в тот момент было около двадцати пяти лет.
Писатель Владимир Дудинцев, присутствовавший при этой сцене, вспоминал: «Она прямо плясала на трибуне, рвала гипюр на груди и кричала… Вот я, говорит, я была там! Вот у меня здесь, смотрите, следы, что они там со мной делали! А я все время думала: спасибо дорогому товарищу Сталину, спасибо партии, что послала меня на эти страшные испытания, дала мне возможность проверить свои убеждения!»
После реабилитации Галина Серебрякова еще дважды выходила замуж (оба раза неудачно) и завершила трилогию о Карле Марксе и написала роман «Смерч» о своем пребывании в лагере, опубликованный впервые в 1967 году в Париже на польском языке. На русском языке роман появился только в 1989 году — спустя почти десять лет после смерти автора.
Скончалась Галина Серебрякова в 1980 году на 75-м году жизни. Упокоена в литературном некрополе, на знаменитом Переделкинском кладбище. В последние годы жизни Галина Иосифовна стала верующей, оставаясь при этом фанатичной коммунисткой. На шее она носила церковный крестик, а в кармане продолжала хранить партийный билет.
Все три дочери Серебряковой выжили, но отношения Галины с ними не были безоблачными. Старшая, Зоря, была арестована вместе с мужем в 1950 году, а их сын отправлен в детдом. Зоря Леонидовна окончила МГУ, доктор исторических наук. Средняя, Лана, по-настоящему познакомилась с матерью, когда ей было двадцать восемь лет. Гелиана Григорьевна окончила фельдшерско-акушерскую школу, а после педагогический институт.
Тереза первые три года провела с матерью в лагере, а когда стала взрослой, то поэт Ярослав Смеляков сказал девушке, что ее отец — пaлач, а мать — б… Тереза, как записал в дневнике драматург Александр Гладков, чуть не повесилась. Мать так и не открыла ей тайну ее рождения.
Одна из дочерей Галины Иосифовны уже после смерти матери сказала: «У нас не сложилось любви. Но я преклоняюсь перед такой женщиной, как мама».
В 2023 году в Переделкине (улица Лермонтова, 2) открыт Дом-музей Галины Серебряковой — в доме, который она купила в 1962 году
