Мачеха снова выговаривала ей: недостаточно опрятна, недостаточно послушна. Констанс молчала. Она привыкла к этому недовольству, и с покорностью Золушки продолжала свою работу. Когда-то всеми делами в доме занималась прислуга и… мачеха. Но теперь Мэри носила имя «миссис Кент», а падчерица драила полы. У дома на холме были и другие тайны.
В деревне Роуд все уважали Сэмюэла Кента: он был фабричным инспектором. Эта должность означала, что мужчина строго следит за исполнением законов, касающихся работы фабрик. Высокое жалованье Сэмюэла позволяло ему приобрести солидный особняк Роуд-Хилл-Хаус, где он проживал с домочадцами и прислугой.
Мало кто из соседей подозревал, что за высокой каменной оградой, окружающей дом, разыгрываются настоящие драмы.
Дело в том, что Сэмюэл был женат дважды. Его первая супруга, подарив четверых детей, стала погружаться в пучину безумия. Позже расскажут, что у женщины было что-то наследственное, и в каждом поколении ее семьи насчитывали одного-двух, кто терял рассудок. Дело закончилось тем, что первая миссис Кент однажды вышла на дорогу в тонкой рубашке, простояла полночи под дождем, простыла, а потом скончалась.
И тут на сцену вышла гувернантка. Мэри Дрю Прэтт работала в доме несколько лет. Моложе хозяйки, хорошенькая, сообразительная, она очень скоро стала «второй миссис», как ее называли в округе. Затем один за другим на свет появились трое детей… И бывшая гувернантка переменилась. Все самое лучшее она старалась отдавать своим малышам.
А те, о ком она раньше заботилась, отныне получали от нее только попреки. Старшая из падчериц, Констанс, обычно молча выслушивала претензии мачехи, а потом запиралась в своей комнате. Утром она выходила, получала свежую порцию заданий на день, и безропотно чистила камины, столовое серебро и оттирала от пятен рубашки братьев.
Но в душе ее вскипал гнев. Она ведь не Золушка! Она — дочь владельца этого дома! Шестнадцатилетняя Констанс Кент дважды пыталась сбежать — после особенно громких сцен, которые устраивала ей мачеха. Девушку ловили неподалеку, переодетую в мужское платье.
Тогда она пожаловалась на невыносимую обстановку в Роуд-Хилл-Хаус, и просилась к родным своей матери. Однако по английским законам решать ее судьбу мог только отец. Констанс возвращали назад, и все повторялось заново.
Рано утром 29 июня 1860 года няня младших детей не нашла четырехлетнего Сэвила Кента. Этого ребенка мать обожала больше других, и у него явно не было причин куда-то убегать! На ноги подняли весь дом и всю округу. А к обеду поиски завершились – Сэвила нашли во дворе, завернутого в одеяло. Кто-то полоснул его по гoрлу, и решил спрятать.
В доме находились двенадцать человек: девять представителей семьи Кент и три служанки. Первой опросили няню, и особенно отметили – она волнуется! Женщина рассказывала, что услышала подозрительный шум, отчего пришла в детскую. Потом говорила, что просто отправилась будить мальчика…
«Ищите женщину», — сделали вывод полицейские. Дело в том, что неподалеку от Сэвила нашли один предмет женского туалета. Всех в доме заставили его примерить, но ясности больше не стало. Тайна дома на холме приобретала новые подробности!
Например, в чане для кипячения рубашек нашли одну, которая была заляпана чем-то красным. И опять-таки, пролить свет на дело не получилось. Рубашка оказалась обычной, без каких-либо характерных примет. Ее могли носить как служанки, так и дочери Сэмюэла Кента. А потом рубашка и вовсе бесследно пропала…
«Дело велось из рук вон плохо, — позже расскажет Джек Уичер, детектив из Скотланд-Ярда, — не проводилось ни толковых опросов, ни внимательного изучения двора, где все произошло».
К Джеку Уичеру обратились, когда полицейские зашли в тупик. Они честно признались, что ничего не поняли. А вся округа склонялась к мысли, что в дом Кентов проник кто-то извне, и это было связано с работой фабричного инспектора! Ведь после визитов Сэмюэла иногда выписывали огромные штрафы! Скептики возражали: а как быть с высокой оградой? С собакой, которая непременно должна была залаять?
Столичный детектив сделал другой вывод – это Констанс. Только она могла и хотела причинить вред маленькому Сэвилу Кенту. Исключительно из-за неприязни к мачехе! И возможности у нее были. Уичер также подчёркивал, что Констанс мог помогать её брат, Уильям.
Эти двое всегда держались вместе. Эту версию поддержал и один из лондонских журналистов. В 1861 году он написал брошюру, посвященную истории в Уилтшире, и во всём обвинял именно Констанс. Брошюра была раскуплена в рекордные сроки, и в ней дочь Сэмюэла Кента представала коварной и злой.
Нелюдимая и диковатая девушка молчала еще четыре года. А потом на исповеди преподобному Вагнеру поведала всю историю целиком. Подтвердила, что это была она. Но даже после этого дело не сразу завершилось, потому что общественное мнение было целиком на стороне девушки.
Говорили, что на нее просто надавили, что она не выдержала сплетен, пересудов и злых языков. И что преподобный Вагнер солгал. Уверяли, что преподобный — троюродный брат миссис Кент. И, конечно, он встал на сторону мачехи, а не падчерицы. Мэри сводила счёты?
Констанс Кент получила пожизненное заключение, но пробыла под замком только двадцать лет. В 1885-м ее отпустили, и она сразу покинула Англию – переехала в Тасманию, где поселился ее родной брат Уильям. Чтобы не привлекать ничьего внимания, Констанс поменяла имя, выучилась на медсестру и долгое время работала в школе для девочек.
Её жизненный путь завершился в Сиднее, 10 апреля 1944 года, когда Констанс Кент исполнилось сто лет. Тайна дома на холме до сих пор считается неразгаданной, поскольку никаких улик, подтверждающих вину Констанс, так и не удалось собрать.
