Понуро опустив плечи, Марья ждала. И снова напрасно. Не было избавления. День клонился к закату, а наутро она снова должна была тянуть свою лямку. Обманул. Опять. Обнадежил и солгал. «Как таких земля носит!» — Горестно восклицала Марья. Детишки прижимались к ней и просили мать не плакать. А у нее и не было слез, только злость поднималась.
В конце зимы 1833 года обедневший тверской помещик Фридрих пытался поправить свои дела. Сам он был из немцев, а его предки прибыли на русскую землю в правление Екатерины II.
Православный (веру семья поменяла в XVIII веке), деятельный, Фридрих везде старался успеть – торговал, выгадывал, но дела у него шли как-то не очень. Дворню, числом в тридцать человек, кормить стало нечем. Вот тогда-то у него и созрел план.
Надо было пристроить свою прислугу. Но продавать – за копейки – не хотелось. Почему за копейки? Да потому что всякий знал, что дела у Фридриха шли не очень. Вот и рассудил помещик: чем избавляться от крепостных, лучше сдать их «в аренду».
А когда у него всё наладится, можно будет вернуть назад. Сначала отправил в соседнюю усадьбу вышколенных лакеев, а потом пришел черед горничной Марьи. Была она баба ладная, высокая, умная. Когда-то прислуживала жене Фридриха, да та умерла… К чему держать женскую прислугу?
— Ты, Марья, пойдешь к помещику Закоркину. У него три дочки растут, будет кому помогать. – Говорил Фридрих. – Я тебя отдаю сроком на пять лет. А как выработаешь срок, получишь вольную.
Про вольную он говорил просто так, да и сам потом жалел. Не мог понять – как это слово у него с уст сошло? Однако Марья отправилась к мелкопоместному Закоркину и принялась за работу. Когда истекли пять лет, робко заговорила о свободе.
Она-то сама, может, и не рвалась бы. Но были у Марьи трое ребятишек, прижитых еще в доме Фридриха. Вот о детях она и пеклась: им бы стать вольными! Выучиться, выйти в люди…
Но помещик Закоркин только развел руками – не знает он ничего про обещание Фридриха! А коли Марья настаивает, то пусть бывшему хозяину сама напишет.
Была она женщина грамотная, ведь добрая хозяйка выучила девушку. Написала помещику. В ответ – тишина. Потекли месяцы, побежали годы. Роняя слезы от барской несправедливости, Марья все думала о своей судьбе. Неужто суждено в чужих людях весь век ломаться? А Ванюшка, Гришаня и Луша – так и останутся «подай-принеси» для господ?
Когда прошло еще пять лет, Марья не выдержала. Снова обратилась к своему хозяину. А тот опять повелел Фридриху написать. И снова без толку – не желал помещик давать вольную своей крепостной. Куда не кинь – всюду клин!
Средняя дочь помещика Закоркина, у которого Марья к тому времени служила уже десять лет, сжалилась над бедной женщиной. Предложила ей жалобу написать, на имя начальника тверского корпуса жандармов. Авось обратят внимание? Шел 1843-й год.
Фамилию Марье дали от доктора, который помогал ей с ребятишками. Так она и стала на бумаге «Марьей Мамчуренковой». Написала жалобу на лихоимство помещика Фридриха и подписалась. Конверт относила барышня, и потом потекли волнительные недели ожидания…
Иногда так бывает – маленький человек сумеет раскрутить большой механизм. Письмо к начальнику корпуса жандармов было не совсем по адресу, поэтому в секретариате отправили его дальше по инстанции, чтобы разобраться.
Полежала жалоба и у губернатора Александра Павловича Бакунина, а потом попала в пачку корреспонденции, которую отправляли наверх. В Петербург. И оказалось письмо обычной крепостной у графа Алексея Орлова (да-да, из той самой фамилии).
Как раз в то время император очень внимательно изучал положение с крепостничеством в России. Проект отмены уже готовили. И жалоба от Марьи Мамчуренковой попала прямо в точку! Орлов лично передал жалобу Николаю I… И понеслось…
В Тверь отправили надежных людей для проверки. Те явились к помещику Фридриху, который сразу начал отпираться: ничего не обещал никакой Марье! Сочиняет! Но дворянин Закоркин рассказал, что знал — сдали ему женщину на время, а она уверяет, что должна освободиться.
Сам Закоркин ничего не ведал о том, но только Марья — работница честная и надежная. Лгать не приучена. Образ помещика Фридриха стал вырисовываться в самом негативном ключе…
Император Николай I своим решением повелел дать свободу Марье, как ей и было обещано. Когда Фридриха спросили, сколько стоит крепостная, тот заломил немыслимую сумму в 150 рублей. Но дальше тянуть и спорить государь не стал. Велел своему посреднику с этой цифрой соглашаться.
В 1845 году Марья Мамчуренкова стала личной крепостной императора – её купили на средства Николая I. Однако таковой она считалась всего несколько часов. Государь сразу подписал вольную для Марьи. И он же повелел позаботиться, чтобы женщине нашли работу и дом.
Новый, 1846-й год, она встречала, полная надежд на лучшую жизнь. Детишки могли пойти в школу, сама Марья мечтала о маленькой лавочке…
Она никогда не видела своего господина. Но свечки за него ставила каждый день. И благодарила!
А вот дальнейшая судьба помещика Фридриха неизвестна.
