Темноволосая, все еще красивая женщина с голубыми глазами, одетая в скромный дорожный костюм, нерешительно взяла лист бумаги и ручку. Рука чуть подрагивала, но она нашла в себе силы и написала: «Таков свирепый закон любви. Он гласит: если ты стар — ты не прав и ты побежден. Если ты молод — ты прав и ты побеждаешь…»
Это горько было осознавать, но она была побеждена. Наталья Васильевна Крандиевская-Толстая, которой в 1935 году исполнилось сорок семь лет, только узнала о том, что у мужа появилась молоденькая любовница и между ними все серьезно.
Нелепость ситуации заключалась в том, что Наталья сама познакомила Алексея Николаевича Толстого с миловидной барышней, приятельницей ее сыновей, Людмилой Баршевой. Нанятая секретаршей Людмила через две недели окончательно утвердилась в сердце Толстого. Брак Натальи и Толстого потерпел крах после двадцати лет совместной жизни.
…Наташа Крандиевская, по-домашнему Туся, родилась в Москве в 1888 году в семье журналиста и издателя Василия Крандиевского и писательницы Анастасии Тарховой. Наташа была вторым ребенком в семье.
Туся начала писать стихи в восемь лет. В тринадцать она уже печаталась в московских журналах. Первая ее публикация в журнале «Муравей» подписана Туся Крандиевская.
С детства Туся прекрасно музицировала, училась рисованию и живописи у Добужинского и Бакста. И, конечно, писала стихи. Хорошенькая голубоглазая девочка превратилась в очаровательную барышню. Стихи юной Натальи Крандиевской высоко ценил и такой строгий критик как Иван Бунин.
«Она пришла ко мне однажды в морозные сумерки, вся в инее — иней опушил всю ее беличью шапочку, беличий воротник шубки, ресницы, уголки губ — я просто поражен был ее юной прелестью, ее девичьей красотой и восхищен талантливостью ее стихов…», — вспоминал Бунин.
Окончив гимназию, девятнадцатилетняя Туся вышла замуж за человека, которого в мужья ей выбрали родители. Успешный адвокат Федор Акимович Волькенштейн был старше Натальи на четырнадцать лет. Через год после свадьбы у них родился сын Федя, но Туся в замужестве счастлива не была.
Знакомство Натальи с молодым беллетристом Алексеем Толстым произошло на литературном вечере. Они обменялись несколькими фразами и язвительная остроумная Туся заметила: «С такой фамилией можно писать и получше». На том и разошлись. Она — к мужу и ребенку, он — ко второй жене Софье Дымщиц и дочке Марианне.
Вскоре началась первая мировая война. Туся отправилась работать сестрой милосердия в московский лазарет. Неожиданно туда зашел Алексей Толстой. Сосредоточенный, серьезный, грустный…
Кинулся к Тусе, как к старой знакомой, и тут же выпалил:
— Рад вас видеть, Наталья Васильевна. А я вот на фронт еду, назначен корреспондентом «Русских ведомостей».
Наталья грустно улыбнулась:
— Берегите себя. Как ваши?
— Дочь у родственников. А с Софьей мы расстались окончательно.
Через несколько месяцев Толстой вернулся в отпуск и снова появился в лазарете у Туси. Щегольски одетый, похудевший и загорелый Алексей Николаевич козырнул Тусе. На нем был военный френч, модные брюки и теннисные туфли.
— Костюм для похищения женщин. Начну с вас!
С тех пор он часто бывал в доме Натальи и Федора Акимовича. Пили чай, разговаривали, Наташа играла на рояле и пела. А вскоре Толстой признался Тусе в любви… к семнадцатилетней прелестной балерине Маргарите Кандауровой. С Тусей Толстой был откровенен и делился своими терзаниями:
— Маргарита — это не человек. Цветок. Лунное наваждение. А ведь я-то — живой. И как все это уложить в форму брака, мне до сих пор не ясно.
Наталья спросила, что же он делает подле нее, а не рядом с невестой. На что Толстой удивленно ответил, что у Маргариты по утрам репетиции, а по вечерам спектакли. Однажды в семейный дом Волькенштейнов он привел Маргариту. Девушка явно чувствовала себя не в своей тарелке, словно ей устроили очную ставку с Натальей.
Вскоре ситуация разрешилась сама собой: юная балерина разорвала помолвку, оскорбленный Толстой снял посвящение ей с очередной книги рассказов и перешел к решительным действиям с замужней Натальей.
— В одну из наших встреч вы как-то сказали, что для женщины любить — это, прежде всего, оберегать, охранять. Это вы правильно сказали.
Все случилось в декабре 1914 года в тот период, когда муж Натальи уехал по делам из Москвы.
«Наташа, душа моя, возлюбленная моя, я знаю: то, что случилось сегодня, — это навек. Если ты меня разлюбишь и оставишь, я погибну», — написал Толстой Тусе после их сближения.
Объяснение Туси с мужем вскоре состоялось. В дальнейшем Толстой признавался, что Катя Булавина из романа «Хождения по мукам» — это и есть Наталья Крандиевская. Разговор главной героини Кати с мужем был буквально «списан» из реальной ситуации, случившихся в семье Волькенштейнов:
«Николай Иванович побагровел, но сейчас же в глазах мелькнуло прежнее выражение – веселенького сумасшествия:
– …Вот в чем дело, Катя… Я пришел к выводу, что мне тебя нужно убить… Да, да.
…У Екатерины Дмитриевны презрительно задрожали губы:
– У тебя истерика… Тебе нужно принять валерьянку, Николай Иванович…
– Нет, Катя, на этот раз – не истерика…
– Тогда делай то, за чем пришел, – крикнула она… и подошла к Николаю Ивановичу вплоть. – Ну, делай. В лицо тебе говорю – я тебя не люблю.
Он попятился, положил на скатерть вытащенный из-за спины маленький, «дамский» револьвер, запустил концы пальцев в рот, укусил их, повернулся и пошел к двери».
Наталья Васильевна оставляла благоустроенную жизнь без всякого сожаления. Она, видимо, впервые полюбила не книжной любовью, а настоящей…
Бракоразводный процесс попортил любовникам много крови, но как-то все устроилось. 14 февраля 1917 года родился сын Никита. Выйдя замуж за Толстого, Туся отказалась от собственного литературного творчества. Ведь главное — не обидеть, не затмить гения. Теперь она — литературный секретарь мужа.
Наталья Васильевна восхищалась мужем, его талантом и работоспособностью, и старалась во всем ему помогать. Она заботилась о делах мужа, о семье, детях, гостях.
«Творческая моя жизнь была придушена. Все силы были отданы семье и работе с мужем. Я была его секретарем, советчиком, критиком, часто просто переписчиком. Я вела иностранную корреспонденцию с издателями, подбирала нужные материалы к «Петру»), правила корректуры, заполняла декларации фининспектору…» — так позже она сама объяснит в официальной автобиографии.
Вскоре грянула революция. После известия о расстреле царской семьи антрепренер Алексея Николаевича Леонидов, проявив чудеса изобретательности, спешно организовал писателю гастрольное турне по Украине, которая находилась под юрисдикцией Германии.
Летом 1918 года Толстой и Крандиевская вместе с Федей и Никитой, покидают Россию — едут через Курск и Белгород в Харьков, потом в Одессу. Оттуда через Турцию в эмиграцию, в Париж.
В Париже пришлось непросто — Наталья Васильевна зарабатывала как могла: шила модные платья и шляпки эмигранткам. Затем супруги переехали в Берлин, где было много издательств, — стало чуть легче, но ненадолго. В Берлине в 1923 году родился сын Дмитрий.
Услышав, как маленький Никита назвал сугроб «сугроообом», Толстой помрачнел. Для него в литературе важна была не философия, не идеология, а язык. Это сыграло не последнюю роль в решении возвратиться. В 1923 году Алексей Николаевич совершил поездку в Россию, где ему организовали теплый прием.
Для начала Алексей Николаевич написал открытое письмо советскому правительству: «Совесть меня зовет ехать в Россию и хоть гвоздик свой собственный, но вколотить в истрепанный бурями русский корабль». Решение было принято: они возвращаются.
Супруги некоторое время жили у матери Натальи в Хлебном переулке. На «красного графа» посыпались блага как из рога изобилия. У Толстого появилась дача под Москвой, в Петрограде «под него» срочно отделывалась квартира. «Советский граф» жил на широкую ногу, обожал застолья, толпы гостей.
Михаил Афанасьевич Булгаков удивлялся: у Алексея Николаевича на фоне общей нищеты было все — и аметистовые запонки, и лакированные туфли, и крахмальное белье, и дорогой парфюм. «Толсто и денежно»… Про хлебосольные обеды в доме гурмана Толстого, любившего все — от соленых груздочков и расстегаев до французских трюфелей, ходили легенды.
«В город, в Госиздат, в Союз, в магазин… И долгие годы во всем этом мне удавалось сохранить трудовое равновесие, веселую энергию. Все было одушевлено и озарено. Все казалось праздником: я участвовала в его жизни…», — из воспоминаний Натальи Крандиевской.
На то, чтобы писать самой, времени и сил уже у Туси не оставалось. Хотя она выпустила детскую книжку «Звериная почта», написала либретто в стихах к опере Шапорина «Декабристы». Наталья старалась быть полезной мужу: по его просьбе придумала куплеты Пьеро в «Золотом ключике».
В 1933 году, среди страшной бедности вокруг, Толстой роскошествовал: «Тусенька! С машиной — неопределенно. Постройка ее приостановлена, не годится наша сталь. Поехать придется в Нижний самому. О заграничной машине говорил с Ягодой, он поможет. Затяжка с машиной меня мучает. Но стиснув зубы, нужно довести все до конца…»
В 1935 году Толстой стал все чаще ворчать, раздражаться, срываться на Тусю, с которой прожил почти двадцать лет, перестал ценить ее мнение о своей работе, начал кричать:
— Тебе не нравится? А всей Москве нравится! И шестидесяти миллионам читателей нравится!
Наталья Васильевна обиделась и уехала в ленинградскую квартиру, оставив записку — трогательное объяснение в любви. Она хотела немного отдохнуть, побыть наедине со своими мыслями. Супруги устали друг от друга. Но к ее удивлению, обратно ее не приняли. Людмила Баршева за две недели стала хозяйкой в ее бывшем доме.
«Я спрашивала себя: если притупляется с годами жажда физического насыщения, где же все остальное?.. Неужели все рухнуло, все строилось на песке? Я спрашивала в тоске: скажи, куда же все девалось? Он отвечал устало и цинично: почем я знаю?», — вспоминала Наталья Васильевна Крандиевская, когда ее жизнь с Толстым разладилась.
Наталья Васильевна написала бывшему мужу стихотворение:
Так тебе спокойно, так тебе не трудно,
Если издалека я тебя люблю.
В доме твоем шумно, в жизни — многолюдно,
В этой жизни нежность чем я утолю?
…
Долго ночь колдует в одинокой спальне,
Записная книжка на ночном столе…
Облик равнодушный льдинкою печальной
За окошком звездным светится во мгле…
Толстой ответил безжалостно и издевательски: «Тусенька, чудная душа, очень приятно находить на подушке перед сном стихи пушкинской прелести. Но только образ равнодушный не светится за окном, — поверь мне. Было и минуло навсегда. Людмила моя жена. Туся, это прочно. И я знаю, что пройдет время и ты мне простишь и примешь меня таким, какой я есть. Пойми и прости за боль, которую я тебе причиняю».
В октябре 1935 года 52-летний Толстой женился на 29-летней Милочке и говорил всем, что он впервые в жизни по-настоящему полюбил.
Когда началась война, Туся осталась в Ленинграде с младшим сыном Митей. Они пережили блокаду. Сохранились воспоминания о том, с каким достоинством и мужеством вела себя Наталья Васильевна в это время. Толстой легко мог добиться их эвакуации, но Наталья писала:
«Ты пишешь письма, ты зовешь, ты к сытой жизни просишь в гости. Ты прав по-своему. Ну что ж! И я права в своем упорстве. …И если надо выбирать Судьбу — не обольщусь другою. Утешусь гордою мечтою — за этот город умирать…»
Наталья Васильевна умерла в 1963 году в возрасте 75 лет. Все ее сыновья стали выдающимися людьми. Федор Волькенштейн — известный ученый, физикохимик, Никита Толстой — один из основателей научно-педагогической школы в области магнитооптических явлений и квантовой оптики, Дмитрий Толстой — композитор.
Алексей Толстой за несколько дней до своей смерти признался дочери Марианне, что никогда бы не разрушил свою семью, если бы Туся не уехала в Ленинград.
