В шелках и жемчугах она выглядела еще хуже. Злые глаза смотрели на всех с неприязнью. Некогда прелестная английская принцесса превратилась в худую облысевшую женщину, которую ничто не могло украсить. Но перед ней расстилался молодой французский принц, ведь Елизавета была… старушкой на выданье.
Перед коронацией она специально распустила волосы – и это было очень необычно! Но таким образом Елизавета подчеркивала свой девичий статус. Дескать, восходит на престол не жена короля, не регентша при малолетнем сыне, а девушка. В Англии такого давненько не видывали.
— Я замужем за Англией, — любила говорить Елизавета Тюдор.
А когда королева поддержала экспедицию Уолтера Рэйли в Северную Америку, то земли материка стали называть Вирджинией, что буквально и означало «дева». Опять же, в честь Елизаветы!
Королевой она стала в двадцать пять лет, после смерти отца, брата и двух сестер. И, конечно, Елизавету начали «сватать» разным королям и принцам! Государственные мужи считали, что девушка не может в одиночку управлять государством. В конце концов, старшая сестра Елизаветы была замужем… Но королева вступать в брак не торопилась.
Ах, сколько мужчин шестнадцатого века с радостью назвали бы Елизавету своей женой! Овдовевший испанский король Филипп II даже подкупал прачек английской королевы. У них он пытался выведать: все ли с Елизаветой в порядке? Может ли она стать матерью?
У старшей из Тюдоров, у Марии, ведь так и не получилось выносить дитя. Но Филипп напрасно тратил золото на служанок, которые отстирывали нижние юбки Елизаветы. Его в качестве жениха даже не рассматривали.
Вся Англия с замиранием сердца смотрела, как развиваются отношения Елизаветы и Роберта Дадли. «Есть основания считать, что ее величество подумывает выйти за него замуж», — писал венецианский посол. Действительно, Елизавета не сводила влюбленных глаз с Роберта.
Она не отпускала его от себя ни на минуту! Но Роберт был женат… А когда его супруга, Эми, погибла при странных обстоятельствах, многие посчитали, что к этому причастна Елизавета. Королеве пришлось отдалить от себя Роберта, чтобы прекратить нехорошие слухи.
Но любовь не так-то просто было вытравить из своего сердца. Как плакала, как злилась Елизавета, когда Роберт женился на Летиции Ноллис!
А переговоры о возможном замужестве королевы с каким-нибудь иностранным принцем все продолжались…
Надо сказать, что в юности ее считали очень привлекательной. Матерью Елизаветы была очень красивая, очень яркая женщина: Анна Болейн. Ради нее и ради наследника, которого могла родить Анна, король Генрих VIII оставил свою первую супругу. Англия отказалась от власти римского папы и провозгласила создание собственной, англиканской церкви.
И все, чтобы Генрих мог беспрепятственно разводиться и вступать в новый брак! Но путь Анны, увы, окончился на плахе… Сиротка Елизавета лишилась матери в неполные три года. Говорили, что именно печальная судьба Анны Болейн повлияла на королеву и на ее нежелание выходить замуж.
Елизавета всегда была худощавой, но с годами это сделалось ее недостатком – морщины рано стали видны на лице, морщины глубокие. К тому же, в 1562 году королева серьезно переболела оспой, которая так же отразилась на ней. Добавлю к этому, что от болезни Елизавета почти полностью облысела!
Ее восхитительные рыжеватые волосы больше никогда не были прежними… Так, с подачи государыни, в придворную моду вошли парики. Королева носила самый вычурный ярко-рыжий… Иными словами, к сорока годам от былого очарования «английской розы» мало, что осталось.
— Ваше величество восхитительны сегодня, — льстиво говорили царедворцы изо дня в день.
Конечно, так говорить было принято. На самом же деле, внешность Елизаветы давно никого не умиляла. И все же к ней продолжали свататься. Ведь она была не простой девушкой, она была королевой!
Вот и французский принц, Франсуа Аланонский, решил попытать счастья. В 1579 году его начали всерьез рассматривать, как претендента на руку Елизаветы. Переговоры шли не слишком быстро, потому что каждая сторона тщательно взвешивала «за» и «против». И вот к 1580-му году возможные жених и невеста созрели для встречи…
Для мужчины в самом расцвете сил Елизавета была старушкой – сорок семь лет и такая внешность. К тому же, королева вряд могла бы стать матерью (а еще утверждали, что она боялась материнства, ведь многие женщины умирали при родах). Но что значат возраст и лицо, если на кону политические интересы?
По правде говоря, сам Франсуа красотой тоже не блистал. Когда-то он был хорошеньким мальчиком, но и его обезобразила оспа. Одно плечо у принца было чуть ниже другого – результат искривления позвоночника. И надо же было такому случиться, что родители дали ему имя Эркюль.
То есть, Геркулес! Брат, Генрих, называл его «обезьянкой». И подросший мальчик понял, что над ним могут смеяться и другие люди, поэтому со временем поменял свое имя. Он стал называться Франсуа, как его старший и давно умерший брат-король…
Старушка на выданье отлично понимала, ради чего француз приплыл на ее остров. И все же она старательно включилась в игру. «Мой лягушонок», — ласково говорила она Франсуа, и он делал вид, что безумно счастлив.
— Она, на самом деле, хочет выйти за него! – шептались придворные.
Выглядело это все и правда очень подозрительно. Елизавета умилялась шуткам французского принца. Едва он прибыл, как получил подарок – великолепный бархатный берет, расшитый драгоценными камнями и жемчужинами. Для Франсуа королева сама приносила по утрам говяжий бульон, и терпеливо смотрела, как он завтракает. И это Елизавета!
— Елизавета Тюдор стара для него, — между собой обсуждала свита принца. Доносили королеве об этих словах? Кто знает!
Но Франсуа продолжал прогуливаться с королевой, принимать от нее подарки и шутить. Он просто не мог иначе. Все его выжившие братья становились королями. Елизавета была его лучшим шансом в жизни!
Помимо разницы в возрасте, препятствием была вера. Франсуа родился католиком, и в его стране очень плохо относились к протестантам… Конечно, при желании веру можно было поменять (Генрих Наваррский, как флюгер, туда-сюда «ходил» шесть раз). Но англичане возмутились против такого принца-консорта: ведь его матерью была Екатерина Медичи!
И все знали, что ночь Святого Варфоломея, когда во Франции расправлялись с протестантами, произошла по ее вине. Правда, изначально королева хотела ограничиться лишь «верхушкой», главарями, но что-то пошло не так… И это было слабым оправданием.
С такой маменькой, как Екатерина Медичи, принц Франсуа казался англичанам исчадием ада. А если он, в статусе консорта, решит начать гонения на веру? Кто мог гарантировать, что этого не произойдет?
Началась сложная интрига. На Елизавету принялись давить собственные советники – дескать, при всей молодости принца, он не подходит. Это ошибка. Франсуа и хотел стать королем Англии, и, в то же время, воспринимал Елизавету, словно старушку…
Три месяца француз купался во внимании немолодой дамы, но затем ему дали понять: пора. Замуж за него коронованная дева не пойдет.
И Франсуа уехал.
А опечаленная Елизавета Тюдор даже написала грустное стихотворение «На отъезд Месье». Все-таки она была вполне искренней: ей понравился Франсуа Алансонский… Когда в июле 1584 года он скончался в Шато-Тьери (предположительно, от малярии), Елизавета, получив это известие, расплакалась.
Королева, конечно, очень умело использовала брак для решения своих задач. Она манила женихов, заставляя их действовать в интересах Англии, и отталкивала, едва понимала, что ситуация поменялась.
И все же Елизавете явно не хватало любви! Фрейлины, которые служили ей, боялись лишний раз принимать ухаживания. Королева не переносила подле себя вида чьего-то личного счастья. Нескольких приближенных дам Елизавета просто выгнала, когда узнала, что те собираются замуж.
А в 1588 году не стало и Роберта. Да, того самого, в которого королева была сильно влюблена в пору молодости. Они продолжали переписку до самого конца. «Мой лучший друг», — писала Елизавета — Роберту.
С той поры стало понятно, что более ни о каких брачных планах речи быть не может. Старушка на выданье достигла возраста, когда это стало совершенно бессмысленным.
До сих пор ведутся споры — действительно ли Елизавета влюбилась в Франсуа? Судя по всему, равнодушной к нему она точно не была…
