Наверное, ей показалось… Дверь была приоткрыта и оттуда доносились едва слышные стенания. Она осторожно прошла по коридору и остановилась на пороге, тихонько заглянув внутрь. До начала спектакля оставалось совсем немного времени.
— Что случилось?
Франческа решительно вошла в гримуборную своего молодого партнера и увидела Рэйфа Файнса. Он сидел голый, поджав под себя ноги и обхватив голову руками, а его тело сотрясалось от дрожи и беззвучных рыданий. Рядом были аккуратно поставлены начищенные до блеска ботинки. Пальто висело на плечиках, а одежда развешана на спинке стула.
— Тебе плохо? Ты заболел?
Мокрые от слез глаза Рэйфа блуждали. Франческа подошла к нему вплотную, а он вдруг уткнулся лбом в ее живот. Она погладила его по голове, утешая:
— Может принести чай? Ты просто устал.
Он прошептал:
— Да…
Франческа Аннис, прима театра, бросилась в свою гримуборную и принесла ему обжигающе горячий жасминовый чай. Рэйф с благодарностью посмотрел на нее.
Она конечно знала, что ее коллега по сцене человек со странностями. Взрывной, истеричный, непредсказуемый, нелюдимый, болезненно ранимый и очень талантливый.
Одним из самых обсуждаемых событий театральной жизни Великобритании 1995 года была постановка «Гамлета» на сцене лондонского «Hackney Empire» режиссера Джонатана Кента.
Принца датского играл Рэйф Файнс, которому на тот момент было 33 года, а Гертруду — мать Гамлета — блистательная 50-летняя Франческа Аннис: лауреат премии BAFTA и исполнительница роли леди Джессики в «Дюне» режиссера Дэвида Линча.
…Через десять минут перед Франческой был уже другой человек. Выпив чай, он совершенно преобразился. Спокойно облачившись в сценический костюм, Рэйв стал наносить грим. Улыбнувшись, он сказал:
— Вы очень заботливы. Если я вас испугал, простите. Иногда бывают такие моменты, что мне страшно одиноко и некому пожаловаться…
Франческа улыбнулась в ответ:
— В следующий раз зови меня и жалуйся.
О том, что между ними возникли романтические отношения, вскоре узнал весь театр. Перед началом спектакля они пили чай и разговаривали. Франческа с непередаваемым юмором рассказывала ему о себе, о своей карьере:
— Знаешь, в далеком 1969 году я играла Офелию на бродвейской сцене, а моим партнером был сам Никол Уильямсон. Как давно это было! Время — жестокий шутник. Офелия превратилась со временем в Гертруду, а возлюбленный принц — в моего сына.
Рэйф Файнс лежал на ее тахте и завороженно смотрел, как Франческа расхаживает перед ним в корсете. В юности она была танцовщицей и ее начавшее увядать тело все еще хранило соблазнительные очертания.
Ее усталость от жизни и мужчин, нежная ненавязчивая мудрость, соблазнительные духи с нотками мимозы и розового масла, чарующим образом обволакивали Файнса.
Присутствие этой женщины действовало на него умиротворяюще: пропадала нервозность, взвинченность и хотелось раствориться в ее объятиях.
Франческа не бредила модной одеждой и бриллиантами, не мучила мечтами о совместном доме и детях, как его молодая жена Алекс, она вообще никогда ничего не просила и старалась как можно меньше досаждать вопросами. Она понимала его как никто и как никто умела слушать!
Ему льстило, что звезда такого уровня — он в период студенчества был без ума от ее игры: мадам Бовари, леди Макбет и Жаклин Кеннеди — находила его привлекательным и называла мастером перевоплощения.
Поначалу он рассказывал о своей семейной жизни с Алекс Кингстон, кудрявой рыжеволосой красавицей, талантливой актрисой, с которой познакомился в студенческие годы вовремя учебы в Королевской академии драматического искусства.
С Алекс они встречались десять лет прежде чем пожениться. До свадьбы она была мила и покладиста, а едва закончился медовый месяц, барышня показала свою истинную сущность: стала изводить Рэйфа мелочными придирками, нравоучениями и стала одержима мыслью о потомстве.
Завести ребенка никак не удавалось и Алекс всю свою нерастраченную материнскую любовь обрушила на младшую сестру Сью, родившуюся неполноценной.
Алекс регулярно приводила к ним в дом свою сестрицу, развлекала ее играми и чтением, угощала сладостями. Однажды она заявила:
— Рэйф, Сью поживет с нами какое-то время. Родители уехали на курорт и попросили меня позаботиться о ней. Тебе придется пару недель поспать в столовой.
Придя вечером домой, Файнс застал Сью в их супружеской с Алекс постели. Девчушка мирно спала, уткнувшись носом в его любимое одеяло. От возмущения он опешил, а Алекс миролюбиво сказала:
— Сью понравилась наша постель. Что тут поделаешь?
Начались совершенно невыносимые совместные завтраки и ужины. Сью кидалась в него едой, смеялась и тыкала в его сторону пальцем, отбивая пяткой понятный только ей ритм. Рэйф убегал из кухни или начинал орать на Алекс.
Но нет худа без добра — напряженная домашняя атмосфера помогла Рэйфу вжиться в образ неуравновешенного Гамлета и увлечься своей партнершей по сцене.
Устав от жалоб Рэйфа, Франческа предложила ему переехать к ней. Миссис Аннис жила в собственном особняке на окраине Лондона. Ее взрослые дети — Шарлотта, Таран и Андреас — жили отдельно и чаще бывали у своего отца, бывшего мужа Франчески — Патрика Уайзмана. Так Файнс оставил свою жену Алекс после четырех лет брака и подал на развод.
Конечно, Франческа понимала, что у их отношений нет будущего. Несколько лет страсти и увлечения друг другом, а дальше что? Экстравагантных романов у нее и раньше было достаточно, но она никогда не была наивной.
Молодой любовник наверняка станет скоро тяготиться ее присутствием, начнет изменять, лгать и изворачиваться, скрывая правду. Начнутся ссоры, выяснения отношений, битье посуды. Может быть даже они расстанутся врагами…
Но зная и понимая это, Франческа все равно наслаждалась своей поздней любовью, вкушая ее всем сердцем, отчаянно, жадно, как это бывает перед разлукой.
Что касается Файнса, то его тяга к Аннис имела глубинные корни и крылась где-то в детстве. Гертруда на сцене, Франческа была актрисой и в реальности, до боли напоминая Файнсу-Гамлету покойную мать Дженнифер, которую он обожал.
Пожалуй, Дженнифер Файнс была единственным в мире человеком, которая его любила несмотря ни на что, вопреки всему и считала его адекватным. Она никогда не ругала его за плохие оценки, не бранила за строптивый нрав и замкнутость и в отличие от сестер и братьев всегда была готова смотреть его кукольные представления, которые он разыгрывал дома много лет.
На день рождения она подарила Рэйфу игрушечный кукольный театр с просцениумом, занавесом и типовым набором кукол, которые управлялись при помощи ниток. В деревянных марионетках Рэйф обрел преданных друзей, а миниатюрная сцена стала центром его интересов. И Дженифер не удивлял тот факт, что с ее обожаемым Рэйфом никто не дружит.
Часами мальчик выстраивал свет, подбирал музыку, встречал и рассаживал зрителей, запрещая детям разговаривать и шевелиться во время представлений. Самой жуткой в спектаклях была сцена, где Рэйф появлялся с перекошенным лицом, изображая Главного Злодея. Дети поднимали визг, кто-то прятался под стул, кто-то плакал. Рэйф считал, что с этой ролью ни одна марионетка не может справиться.
Среди предков матери были выдающиеся люди — профессора теологии, поэты, монах-бенедиктинец, проповедники… Она много раз повторяла, что именно благодаря им научилась жертвенно любить. Дженнифер пыталась сделать карьеру художницы и писательницы, но заботы о пятерых детях и постоянные переезды помешали ей сосредоточиться на творчестве.
Дженнифер казалось, что любимый сын пойдет по стопам своих предков и дослужится до высших чинов церковной иерархии, или станет видным политиком, а может драматургом…
Все, что Рэйф делал, она считала гениальным. Она записывала высказывания сына, звала на взрослые вечеринки, где позволяла спорить на равных со своими богемными друзьями. Она верила в его высшую миссию и ждала того дня, когда он прославится чтобы написать о нем книгу.
В 1993 году мать умерла, так и не успев написать ни строчки. С тех пор он незримо ощущал ее постоянное присутствие. «Она рядом, она охраняет меня. Мы часто разговариваем обо всем…»
«У него завораживающие глаза! Он способен сыграть и добро и зло. Причем так, что в его злодее будет ощутима частичка добра, а в его святоше — частичка тьмы» — Франческа помнила эти восторженные строки из «Нью-Йорк Таймс» наизусть.
Согласившись на роль Долархайда, yбийцы-кaннибaла в «Красном драконе», Рэйф поделился своим секретом с журналистами:
— Как я оправдываю злодеев? Это проще простого! Я заставляю их сомневаться в своей жестокости.
Их идиллическим отношениям шел уже не первый год, и Франческа стала ловить себя на тягостных сомнениях. Бывали дни, когда она не знала где Рэйф и чем он занимается. Случались и более масштабные провалы во времени, когда Файнс уезжал на несколько дней, а позже не считал нужным объяснить причину отсутствия.
В театре до нее доходили сплетни, что Рэйфа видели в обществе юных поклонниц, толпившихся у служебного входа, и даже с другими актрисами. Папарацци ловили Файнса в объектив, когда он посещал стрип-бары и ночные клубы.
И вот в их любви наступил следующий этап — период угасания. То, чего прежде она так боялась, медленно, но грустно становилось предсказуемой реальностью.
В такие дни Франческа призывала себя к стойкости и мужеству. Разве она забыла, как настраивалась на их отношения: никаких далеко идущих планов, нытья и сожалений, она должна быть готовой к тому, что он однажды начнет лгать.
Рэйф постепенно отдалялся, утекал из ее ладоней, как песок, остановить и удержать его она не могла. В одинокие вечера Франческе очень не хватало ее самого преданного друга, терьера Эдди. Пес всегда чутко улавливал настроение хозяйки и, когда она бывала не в духе, ложился ей в ноги и начинал грустно скулить. Так он выражал свою поддержку.
И Франческа чувствовала: этот четвероногий «мужчина» никогда не предаст! Эдди пропал через три дня после того, как Рэйф переселился к ней. Исчез он внезапно. Они с Файнсом обежали весь район, обыскали все парки, расклеили объявления, но тщетно. Раньше собака никуда не отлучалась.
Рэйф обнял заплаканную Франческу:
— Знаешь, так бывает. Дряхлые и больные собаки всегда чувствуют приближение своего часа и уходят умирать подальше от человека. Держись!
…Время шло, и внешне все было как прежде: они засыпали и просыпались в обнимку, по утрам Рэйф варил ей кофе. Вечером после спектакля они ехали в ресторанчик поужинать, а вернувшись засиживались у камина, болтая о том о сем.
Великовозрастные сверстники Франчески проигрывали Рэйфу в эрудиции, начитанности и изяществе мысли. Он совершенно не вписывался в образ современного молодого человека.
Но теперь невидимая нить притяжения между ними рвалась. Чего было ждать дальше? Зачем им, двум профессиональным лицедеям, играть никчемный спектакль под названием «обычная семейная жизнь»? Ведь оба знали: все идет к разрыву. Оставалось лишь ждать, кто первым решится на откровенный разговор.
Франческа узнавала из прессы, как проводит время Рэйф: то в объятиях румынской певицы Корнлелии Крисан, то с голливудской актрисой Эллен Баркин, то на вилле ирландского дизайнера Сирин Левенден…
Потом Файнс попал сразу в два громких скандала: на борту самолета австралийской авиакомпании «Квантас», следующего рейсом из Сиднея в индийский Мумбаи, о заперся в туалетной комнате салона VIP-класса со стюардессой. А через насколько дней, пьяный и голый резвился в бассейне отеля «Тюильри» в городе Брюгге в компании четырех девиц легкого поведения.
Что при этом испытывала Франческа, рассматривая его фотографии в компании молодых красивых девиц? Печаль. Сколько раз она теряла мужчин, уходила сама или ее бросали, но управлять собой, держать чувства под контролем так и не научилась. Это на сцене героини Франчески Аннис обладали железными нервами и достойно встречали невзгоды.
Возможно, их история тянулась бы еще долго, если бы не случилось одно событие, после которого Франческа окончательно порвала с Рэйфом. Незадолго до Рождества, когда Рэйф уехал на съемки, Франческа задумала привести в порядок небольшой сад на задворках своего дома.
Расчистить клумбы, посадить туи, перекрасить скамейку и заменить старую беседку — ведь Рэйф любил здесь разучивать роли. Когда команда рабочих расчистила площадку и принялась устанавливать фундамент для беседки, один из них наткнулся на… кости.
— Миссис Аннис! Идите скорее сюда. Здесь тpyп!
Франческа вскочила: какой тpyп?! Она живет здесь более тридцати лет и не помнит, чтобы кого-то хоронили в ее собственном саду. Быстрыми шагами она подошла к вскопанной земле. Рабочий тихо сказал:
— Это собака…
Франческа осела на землю и почувствовала как сдавило сердце. Она разом потеряла все силы. Ей было очень больно. Конечно, это ее Эдди, ее любимый терьер. И тут ей стало ясно — это сделал Рэйф. Но зачем? Рэйф, который бегал с ней в поисках пса, который развешивал объявления, всегда знал, где Эдди…
Почему он скрыл от нее? Не хотел травмировать? Может, он нашел пса мертвым и тихонько зарыл в саду? Он знал, как она привязана к собаке.
Сомнения Франчески были развеяны в тот же вечер. Марта, сестра Рэйфа частенько забегала к ним на бокал вина и посплетничать, но разговор всегда сводился к Файнсу. Застав Франческу заплаканной, она спросила в чем дело. Франческа поделилась.
Марта подтвердила опасения Франчески и рассказала историю из прошлого, связанную с братом. Когда-то давным-давно, они жили в северной части Лондона. Вскоре там стали происходить странные события — объявился caдиcт, который ловил бездомных собак, сажал их в мешок и вывешивал на деревьях у дороги.
Жители и полиция обнаружили замученных животных без признаков жизни. Было следствие, приезжали зоозащитники, полицейские обыскивали улицы, допрашивали очевидцев, но поймать злоумышленника никак не удавалось. Подросток Рэйф следил за ходом расследования, собирал вырезки из газет и даже попал в вечерние новости, дав интервью какому-то телеканалу:
— Эти собачки, висящие на деревьях — скорбный памятник человеческой жестокости. Слов нет…
Как-то ночью Марта проснулась от шума на улице и глухих ударов. Сев на кровати, она прислушалась и в тишине ночи едва различила собачий визг. Встав, Марта выглянула в окно. Двор, залитый лунным светом, почему-то показался ей похожим на маленькую театральную сцену кукольного театра Рэйфа, на которой призраки ночи разыгрывают свое страшное представление.
И тут она увидела фигуру, спешно пересекавшую дворик, волоча за собой то ли сумку, то ли мешок. Она не разглядела лица, но фигура… Это определенно был Рэйф. Она боялась его. Впрочем, все в доме его боялись. Родителям Марта ничего не сказала.
Ведь в доме Рэйф был идолом, королем, Богом. На него следовало равняться, ему стоило подражать, мама то и дело ставила его в пример остальным детям. Рэйф мог отомстить: доложить матери о провинности, отобрать любимую игрушку, устроить показательный суд с допросом свидетелей, вынесением приговора и «казнью» провинившегося.
Родители так и не узнали, что старший сын нещадно лупил младших отцовской тростью. Десять ударов — за ложь, двадцать — за шум во время спектакля, тридцать — за…
Марта помнила, как за шалость Рэйф сжег ее любимую куклу. Она рыдала полдня. Так что, догадавшись, кем был таинственный истребитель собак, Марта предпочла молчать.
Столько лет прошло, дети выросли, разъехались кто куда, матери давно нет в живых, многое позабылось, и вот теперь печальное прошлое внезапно всплыло в разговоре с Франческой. Марта удивлялась:
— Как тебе удалось то, что не удавалось никому? Как ты смогла приручить Рэйфа?
Франческа горько усмехнулась. Ее потрясло услышанное. Если Эдди умер своей смертью, то вопросов нет. А если… Отныне подозрения навсегда останутся в ее душе. Одиннадцать лет они провели с Рэйфом Файнсом, а она так и не знает кто он такой…
Вечерами они вдвоем выходили на сцену. Она наблюдала за неподдельными переживаниями Гамлета, такого чистого, такого ранимого. Может Марта все нафантазировала? В больших семьях всегда есть ревность одного ребенка к другому.
Марта ушла, а Франческа лишилась покоя. На прощание сестра Файнса сказала:
— А ты разве не знала, что он ненавидит детей и собак?
Ночь прошла без сна. Рэйф теперь представлялся Франческе в другом свете. Она добровольно позволила себя одурачить. Возможно, он выбрал ее не случайно — старая жена не родит столь ненавистного ребенка.
Алекс Кингстон, после того, как Рэйф ушел от нее, хотела руки на себя наложить, но потом вышла замуж за писателя и журналиста Флориана Хертеля, познакомившись с ним на свидании вслепую, устроенном друзьями. Она родила дочь, хотя Файнс уверял, что Алекс бесплодна.
…С Франческой они расстались быстро. Город пребывал в предпраздничной суете, под окнами бродячий скрипач наигрывал рождественские песни, из лондонских кондитерских доносились упоительные ароматы ромовых кексов.
Франческа сидела в кресле, курила и молча наблюдала за тем, как Рэйф бросает в спортивную сумку книги и одежду. Через несколько минут он уйдет, оставив ее в компании с елкой, которую они вместе нарядили пару дней назад.
Чем она будет жить? Одиночество скрасят дети и внуки. Они заполнят ее жизнь счастливыми заботами и придадут смысл существованию. Пройдет время, и душевная рана Франчески затянется и она будет вспоминать о Файнсе с легкой грустью.
Но единственное тяжелое воспоминание будет с ней навсегда. Воспоминание о загадочной смерти ее любимой старой собаке, терьере Эдди.
