«Не бойся, — смеялся брат. — Тебе это на пользу пойдет!». Наташа, восторженно смотря на Петрушу, слушалась его во всем. Оно и верно: братец-то знает, что его сестрице для счастья надобно.
22 августа 1673 года 22-летняя царица Наталья Кирилловна Нарышкина родила своему мужу, 44-летнему государю Алексею Михайловичу по прозванию Тишайший второе по счету совместное дитя.
Это была очаровательная девочка, крещенная патриархом Иоакимом в Чудовом монастыре и нареченная в честь венценосной матушки Натальей.
У девочки был родной старший брат Петруша, появившийся на свет годом раньше. А еще через год, в 1674-ом, Наталья Кирилловна родила вторую дочь, Феодору. Увы, девочка вскоре скончалась.
Алексей Михайлович, обретший большое семейное счастье во втором браке, недолго им наслаждался. 30 января 1676 года государь скончался от сердечного приступа — Тишайшему было всего лишь 47 лет.
Новым государем стал Федор Алексеевич, единокровный брат Натальи и Петра, сын покойной царицы Марии Ильиничны Милославской.
Болезненный отрок Федор находился под влиянием ближнего боярина Артамона Матвеева, патриарха Иоакима и своего родственника Ивана Милославского.
Артамон Матвеев приходился родней Нарышкиным, поэтому никто вторую ветвь царского рода не трогал.
Однако в середение 1676 года, когда Федор Алексеевич отправил Матвеева в ссылку, Милославские принялись уговаривать царя выселить из Кремля Наталью Кирилловну с Петром и Натальей.
Государь давлению не поддался, и заявил, что не даст царицу, брата и сестру в обиду.
В 1677 году по велению Федора Алексеевича началось строительство новых палат для Натальи Кирилловны Нарышкиной.
Федор Алексеевич скончался 27 апреля 1682 года, так и не сделав распоряжения о наследовании престола.
Это привело к ужасному стрелецкому бунту, свидетелем которого стала и 9-летняя на тот момент Наталья.
В день смерти Федора Алексеевича бояре вместе с патриархом Иоакимом провозгласили царем 10-летнего Петра, «обделив» 16-летнего Ивана, сына Алексея Михайловича и Марии Милославской.
Старшая сестра Петра и Ивана, 25-летняя царевна Софья Алексеевна, тут же обратилась к стрельцам, умоляя защитить Милославских и законного государя от произвола Нарышкиных.
15 мая Иван Милославский проскакал по стрелецким слободам, крича, что Нарышкины задушили царевича Иоанна. Ударил набатный колокол и стрельцы двинулись на Кремль.
Царица Наталья Кирилловна была вынуждена выйти на Красное крыльцо перед озверевшей толпой, держа за руки царя Петра и царевича Ивана. Иван на вопросы стрельцов ответил:
«Меня никто не изводит, и жаловаться мне не на кого».
Стрельцы уже были готовы расходиться, но князь Михаил Долгоруков вскричал, что собравшиеся — бунтовщики и воры, которых ждет расправа.
Разъяренная толпа поднялась на крыльцо. Долгоруков был сброшен на подставленные копья. Следующим под палашами стрельцов пал Артамон Матвеев — лидер клана Нарышкиных.
После того, как стрельцы прорвались во внутренние покои дворца, началась настоящая резня — погибли брат царицы Афанасий Нарышкин, князь Григорий Ромодановский, боярин Языков, думный дьяк Ларион Иванов.
Но стрельцы искали второго брата царицы, Ивана Кирилловича Нарышкина — вся ненависть была направлена на него.
Царская семья, по сути дела, оказалась в заложниках у бунтовщиков. Невиданные злодеяния стрельцов происходили на глазах у детей — Петра и Ивана.
Даже царевна Софья, принимавшая участие в организации бунта, была испугана до крайности и умоляла стрельцов угомониться.
Терем маленькой царевны Натальи стал в тот страшный миг самым безопасным местом в Кремле: девочку стрельцы пугать не стали. У Натальи укрылся ее дед Кирилл Полуэктович Нарышкин, дяди Иван, Мартемьян, Лев, Федор и еще несколько родственников. В покоях Натальи спасся и боярин Андрей Матвеев, сын Артамона Сергеевича.
23 мая, после нескольких дней боярских погромов в Москве, стрельцы подали царю Петру челобитную, в которой потребовали сделать старшим царем царевича Ивана, а царевна Софья Алексеевна должна была стать регентшей при своих братьях.
Требования стрельцов были выполнены. 25 июня Иван и Петр были венчаны на царство в Успенском соборе под тронными именами Ивана V и Петра I.
Править в стране стала царевна Софья, назначившая высшим стрелецким начальником князя Ивана Андреевича Хованского, верного сторонника Милославских.
Регентша надеялась, что Хованский успокоит стрельцов, однако князь, получив в руки невиданную власть, не думал ее никому уступать. Оказывая на Софью давление, Иван Андреевич выдвигал царевне и правительству все новые и новые требования от имени стрельцов. Это страшное время вошло в русскую историю под названием Хованщина.
Царевна Софья тем временем смогла справиться с Хованским. Князь был схвачен в Пушкине отрядом царских стольников, обвинен в намерении извести царей, и тут же казнен.
Стрельцы прислали Софье челобитную, обещая «служить ей верой и правдой, не щадя живота». В качестве доказательства своей преданности бунтовщики выдали царевне Ивана Хованского, младшего сына мятежного князя. Отрок был отправлен в ссылку.
Софья согласилась помиловать стрельцов. В войске были восстановлены порядок и дисциплина.
После этого Милославские получили всю полноту власти, и Наталья Кирилловна посчитала небезопасным для себя, сына Петра и дочери Натальи оставаться в Кремле.
Семья тайно выехала в село Преображенское под охраной верных Нарышкиным людей. Петр I приезжал в Кремль лишь для участия в церемониях, а заправляла всем в государстве его старшая единокровная сестра царевна Софья Алексеевна.
Петр и Наталья росли в Преображенском бок о бок. Юный царь обожал свою сестричку, во всем ей потакал, катал на лошадке, развлекал шутихами.
Иностранец, находившийся в Москве во время стрелецкого бунта, так описывал внешность и характер царевны:
«У царицы Наталии, кроме Петра, есть еще очень красивая девятилетняя дочь, тоже Наталия, отличающаяся замечательной красотой, по уму и вежливости, она вся в мать».
Время шло. Петр I мужал, становился все крепче, все умнее. Многим боярам стало понятно, что этот юноша и есть — будущее русского государства.
Но царевна Софья и Милославские так просто отдавать власть не хотели. Все решилось в сентябре 1689 года, когда, опираясь на свои «потешные» Семеновский и Преображенский полки, 17-летний Петр отстранил Софью от власти и заключил ее в Новодевичий монастырь под строгий надзор.
В России началась новая эпоха — Петровские времена.
Наталья в полной мере разделяла увлечение брата западной культурой. Девушка поддерживала Петра во всех начинаниях, с подросткового возраста ездила с ним в Немецкую слободу. Как отмечал историк XIX столетия Н.Г. Устрялов:
«С жаром чистой, прекрасной души, любила всё, что нравилось брату».
К несчастью, многие «потехи» Петра негативно отражались на Наталье, в том числе, на ее здоровье. Так, царевна, равно как и ее венценосный брат, с ранних лет приучилась к горячительным напиткам.
Наталья носила платья западного кроя с глубоким декольте, любила шумные компании и внимание кавалеров. В Немецкой слободе Петр и Наталья нередко участвовали в таких вакханалиях, что покраснел бы сам Казанова.
Но для Петра I любимая сестра была не только товарищем по «потехам». Государь нередко прислушивался к советам Натальи Алексеевны, и, одержав ту или иную победу, «спешил обрадовать сестру собственноручным письмом или поручал Ф.А. Головину и А.Д. Меншикову уведомить ее о том и поздравить».
В 1698 году Петр Алексеевич отправил в монастырь свою «нелюбую» жену царицу Евдокию Лопухину. К тому времени у царя был страстный роман с немкой Анной Монс, на которой Петр даже подумывал жениться.
После пострижения Евдокии государь отправил маленького сына царевича Алексея в село Преображенское на воспитание к своей сестре Наталье. Молодая женщина очень привязалась к мальчику.
В 1705 году Петр Алексеевич привез в Преображенское 21-летнюю прибалтийскую крестьянку Марту Скавронскую. Государь попросил сестру Наталью позаботиться о молоденькой красавице, так как Петр планировал жениться на ней и сделать царицей.
Наталья наказ брата выполнила: помогла Марте выучить русскую грамоту, освоиться при дворе и т.д.
В 1707 году Марта Скавронская крестилась в православие, сменив имя на Екатерину Алексеевну. Наталья Алексеевна присутствовала при крещении будущей императрицы Екатерины I, а царевич Алексей стал крестным отцом Марты.
Во дворце Натальи жили сестры Светлейшего князя Меншикова, который был в дружеских отношениях с царевной. В свиту Натальи Алексеевны входили также видные придворные дамы Анисья Толстая, Варвара Арсеньева, Дарья Меншикова (супруга Светлейшего).
Наталья Алексеевна была весьма творческой натурой: она сочиняла пьесы, стихи, сказки, участвовала в театральных постановках. Еще в 1706 году царевна создала в Преображенском дворце театральную труппу, ставившую постановки на самые разные темы, начиная от современности и заканчивая житиями святых.
Петр Алексеевич обожал постановки сестры. Государь велел передать труппе Преображенского дворца декорации и костюмы, оставленные немецкими театрами, ранее посещавшими Москву.
Казимир Валишевский в своей книге «Царство женщин», отмечал:
«С сестрой Петра Великого, Натальей Алексеевной, появляется новый тип – тип артистки, писательницы, провозвестницы женщины-доктора будущего. И в быстром развитии последнего типа в наши дни нельзя не признать исторической преемственности».
В 1710 году Наталья Алексеевна переехала в Петербург, где продолжила театральную деятельность. Царевна устроила «комедийную хоромину для прилично одетых людей», то есть, для дворян. На сцене этого театра ставили пьесы самой Натальи Алексеевны, а также других драматургов, в том числе, Ф. Журовского.
В 1711 году по приказу Петра I в Литейной части Петербурга началось строительство дворца Натальи Алексеевны. Второй дворец царевны строился на мызе Гатчина, подаренной государем сестре.
Завершения строительства Наталья дожидалась в своем трехэтажном особняке на Воскресенском проспекте. Здесь царевна организовала первую в Петербурге богадельню, куда принимали старых и убогих женщин. Благодаря Наталье Алексеевне многие женщины в буквальном смысле были спасены от гибели.
В новые дворцы свои Наталья Алексеевна так и не успела переехать. В июне 1716 года царевна занемогла: у 42-летней женщины начались резкие боли в желудке. Вскоре все было кончено.
Александр Данилович Меншиков был вынужден сообщить государю в Данциг о тяжелейшей утрате:
«Настоящего июня в 18 числе, в 9 часу пополудни, сестра ваша Её Высочество Государыня Царевна Наталия Алексеевна, по воле Всемогущего, от сего суетного света переселилась в вечную блаженную жизнь.
О болезни же Её Высочества при сем докторское описание прилагаю; и понеже как вы сами, по мудрому своему рассуждению изволите знать, что сие необходимо есть; к тому ж мы все по христианской должности такие печали сносить повинны, того ради всепокорно прошу, дабы не изволили вы сию печаль продолжать…
Паче же всего, мой всемилостивейший Государь и отец, изволь беречь своё здравие; понеже сами изволите рассудить, что печаль ни душевной, ни телесной пользы не принесёт, а разве здравие повредит, от чего да сохранит вас Всемогущий Бог, у которого всем моим сердцем о том прошу».
Несмотря на мольбы Меншикова «не изволить сию печаль продолжать», Петр Алексеевич ужасно страдал из-за смерти любимой сестрицы.
Между тем, ходили слухи, что причиной смерти Натальи Алексеевны стали «потехи» ее брата — злоупотребление спиртным, чревоугодие, беспутные вечеринки.
Один дворец Натальи Алексеевны ее венценосный брат определил под приют для подкидышей, в другом поселился сам с императрицей Екатериной Алексеевной в апреле 1722 года.
Наталью Алексеевну похоронили в Александро-Невской лавре на Лазаревском кладбище. Через три года рядом с царевной Петр велел похоронить его малютку-сына Петра Петровича. Так было дано начало первой царской усыпальнице Санкт-Петербурга.
До конца жизни имя сестры было для Петра Алексеевича священным.
