— Об этом никто не должен знать, — сказали голливудским актерам, — церемония пройдет тайно.
15 марта 1964 года, в Монреале, облачившись в желтое шифоновое платье (реквизит со съемок «Клеопатры») Элизабет Тейлор вышла замуж в пятый раз. Ее избранник был ее же партнером по фильму. «Этого парня бояться нечего», — как-то бездумно обронил Эдди Фишер.
Самоуверенный до крайности, он понятия не имел, что Бертон очарует Лиз. И что она, по ее собственному признанию, будет сгорать от любви к этому парню.
Эдди не хотел мириться. Эдди дулся со вчерашнего вечера. Лиз понятия не имела, что теперь не так, но решила не ломать голову. Ей до крайности надоело все время выглядеть виноватой. Она была недостаточно хороша, недостаточно усердно вила их семейное гнездо, недостаточно много хлопотала возле Эдди…
Кто-то из общих знакомых однажды со смехом сказал:
— Ну конечно, у Лиз и Эдди будут проблемы! Когда Лиз была совсем юной, Эдди подошел бы ей идеально. Но ее характер сформировался. Он опоздал на три брака!
Когда на съемочной площадке «Клеопатры» появился Ричард Бертон, то Эдди даже бровью не повел. Он посчитал, что этот далеко не самый известный актер никак не сможет понравиться Лиз. Тейлор была суперзвездой. Тейлор блистала! А Ричард?
— Тебе говорили, что ты красивая девчонка? – спросил он у Лиз в самый первый день их знакомства.
Она рассмеялась. Бертон поддразнивал ее. Он обожал колкие шутки и умел великолепно рассказывать забавные истории. А еще он держался совсем не чопорно, а даже подчеркнуто просто. Там, где Эдди кривил губы, Бертон вел себя расслабленно. И это понравилось Лиз. Очень скоро оказалось, что они с ним – словно на одной волне.
Он был уроженцем Уэльса, причем двенадцатым ребенком из тринадцати у местного шахтера и домохозяйки. Детство Ричарда прошло в нищете. Да и звался он тогда иначе – Ричард Дженкинс-младший… А вот фамилию Бертон он взял позже, в честь своего замечательного школьного учителя Филиппа Бертона, который и разглядел в нем талант. Ричарда звали на все постановки. Он уверовал в свои силы, когда семья не желала этого признавать.
— Ты же из простых, — убеждали его. – Какой, прости Господи, театр?
Филипп Бертон называл Ричарда «своим сыном». Бертон позже говорил о Филиппе: «Я обязан ему всем». Когда Дженкинсы, в порыве ярости, пригрозили выгнать его из дома, то Ричард пошел жить к учителю. И тот планировал на полном серьезе усыновить его.
Но сделать это не позволили – помешали некоторые юридические нюансы. Зато Филипп, с согласия отца Ричарда, стал его «законным представителем». И с той поры жизнь молодого человека полностью поменялась. Бертон помогал ему двигаться вперед.
Ричард уверенно шел к своей цели. Успел послужить в ВВС, потом попал в Лондонский театр. Начал сниматься в кино в 1948 году и много работал на радио…
Иногда его упрекали – дескать, неразборчив в ролях! На самом деле, Ричард просто хотел заработать денег. Чтобы ни он, ни его семья никогда не влачили такого жалкого существования, как семья Дженкинс в валлийской деревушке. Ведь в 1949 году Ричард женился на Сибилл Уильямс!
У них появились две дочери – Кейт и Джессика. Правда, за время этого брака Ричард увлекся актрисой Клэр Блум… И, появившись на съемках «Клеопатры», он понятия не имел, что его судьба решается прямо там. Посреди египетских декораций, золота и роскошных платьев Лиз…
Она была недосягаема и близка. Она была дивой из сказки, но при этом такой простой и манящей… Она была несчастна в браке, и это было нетрудно считать. Когда Эдди приходил за Лиз, то Ричард видел его вечно перекошенное недовольством лицо.
Сначала они просто пили кофе в перерывах между съемками. Затем как-то пошли прогуляться. Иногда съемочная группа наблюдала, как Лиз и Ричард хохочут над чем-то, стоя в сторонке. Эдди – да и сами Лиз с Бертоном! – еще ничего не поняли, а журналисты уже начали писать о новом романе.
— Пустяки, — отмахивался Эдди Фишер, — это просто рекламная кампания для фильма!
А вот Сибилл Уильямс, жена Ричарда, заволновалась по-настоящему. Однажды, в порыве гнева, прочтя очередную публикацию в газете, она собрала вещи и уехала. Бертон помчался за женой.
В тот момент у Лиз случился очередной кризис – она тяжело заболела. Актрисе было так плохо, что ее отправили в клинику… А когда она поправилась, то появилась словно другая Лиз. Бесконечно далекая от Эдди. Равнодушная к нему. Сгорающая от любви к другому.
В марте 1962 года Эдди ушел от Лиз, и она не стала его останавливать. У нее был рекламный контракт со студией «Фокс» — ей надо было представлять «Клеопатру» на разных фестивалях, премьерах, в разных странах. Началась бесконечная череда презентаций. Повсюду Лиз позировала перед камерами с Ричардом. А как же еще, если они сыграли главные роли?
О том, какими были их роли по отношению друг к другу, оставалось только догадываться. Впрочем, пресса считывала взгляды. Глаза Лиз светились любовью. Бертон, моментально ставший звездой первой величины (и по причине съемок в нашумевшем фильме и по причине отношений с Тейлор), довольно улыбался. Ему, определенно, нравилось внимание прессы.
Им надо было разводиться, чтобы стать законными мужем и женой. Быстрее и проще это было сделать в Мексике. А в январе 1964 года они оказались в Торонто, куда Ричарда пригласили играть в «Гамлете». Занимая пятикомнатный номер в отеле «Король Эдуард» они столкнулись с общественным порицанием: мужчина и женщина вместе! Не женатые! Безобразие. И, едва получив документы о разводе, Лиз и ее возлюбленный собрались снова под венец…
— Мы не признаем мексиканских документов, — охладили их пыл в местной церкви.
Они подались в Оттаву, но и там было то же самое. Но вот в Монреале законы оказались чуть иными… Да, в унитарианской церкви спокойно смотрели на то, что жених и невеста принадлежат к разной вере. Бертон был протестантом. Лиз – иудейкой, ведь она поменяла веру ради брака с Фишером.
Преподобный Леонард Мейсон согласился провести церемонию при одном условии – это будет сделано тихо. Даже в отеле «Ritz-Carlton» Лиз и Бертон зарегистрировались под именем мистера и миссис Смит…
В назначенный час Лиз надела желтое платье из шифона, сшитое для нее Ирэн Шарафф, которая работала над костюмами для фильма «Клеопатра». Его украшала только брошь Bugatti… На «свадьбе» присутствовали дюжина гостей (в основном, персонал Лиз и Ричарда). Отужинали скромно и быстро. А утром… отель одолели журналисты. Агент по связям с общественностью все-таки позвонил прессе…
…Журналисты вовсе не хотели поздравить Лиз и Ричарда. Они набросились на них, как стая голодных шакалов. Римская церковь (к которой Лиз не принадлежала) тоже решила высказаться. Ватикан был готов отлучить Тейлор, так что однажды, задерганная прессой, Лиз возмущенно бросила:
— А можно подать в суд на папу Римского?
«Кто теперь мой папа?» — такой хлесткий заголовок рядом с фотографией детей Лиз привел актрису в бешенство. Она любила сыновей и дочь и попытку использовать их, чтобы уязвить, считала грязной игрой. Это была, действительно, игра не по правилам.
Дети Лиз ни в чем не нуждались, актриса проводила с ними много времени и новый брак ничего не поменял. Более того, после того как последние роды оказались слишком тяжелыми, Лиз решила усыновить одного ребенка.
— Это будет наше общее дитя, — говорила она Ричарду.
Пресса так жестоко преследовала ее, что Лиз стала бояться выходить на публику. В сцене к фильму, когда она ехала по улицам Рима, было задействовано очень много народа. А сколько собралось зевак! Тейлор зажмурилась. Она думала, что сейчас засвистят камни. Но вместо этого услышала громкие крики:
— Лиз! Мы любим тебя, Лиз!
Фильм стал популярным, и кинобоссы сделали вывод: пара Бертон-Тейлор – это удачное вложение! А значит, надо попытаться брать в проекты их обоих. Такое голливудское «комбо», которое приносит хороший доход…
