«Я прыгну, прыгну!», — кричал муж, стоя на подоконнике распахнутого окна. Лариса, упав на колени, тянула к нему руки:
«Костя, милый Костя, побойся Бога, не делай этого!».
Первый акт семейной трагедии начинался.
Лариса Гарелина родилась 5 марта 1864 года в семье иваново-вознесенского фабриканта Михаила Никоновича Гарелина. Когда девочке исполнилось 8 лет, отец отправил ее в Москву, в знаменитый пансион Дюмушелей, где Лариса превосходно выучила французский язык, увлеклась музыкой и, в особенности, театром.
Мать Ларисы умерла рано, и отец завёл новую семью, в которой места для Ларисы и её младшей сестры Анны не нашлось. Тем не менее, Михаил Никонович, как честный человек, выделил дочерям кое-какое наследство.
Оставшись без родительской опеки, 15-летняя Анна поспешила выйти замуж. Ее избранником стал 33-летний врач Константин Иванович Дементьев. У Дементьева был собственный дом в центре Иваново-Вознесенска, а также приличная усадьба за городом.
16-летняя Лариса, несмотря на то, что младшим сестрам считалось неприличным «выскакивать замуж» прежде старших, на Анну не обиделась. Между девочками сохранялись удивительно нежные, по-настоящему сестринские, отношения. Возвращаясь в Иваново-Вознесенск из Москвы, Лариса останавливалась не в доме отца, а в семье Дементьевых.
В пансионе проявилось недюжинное артистическое дарование Ларисы Гарелиной. Кроме того, она обладала яркой, запоминающейся внешностью и, по всем отзывам современников, была красавицей.
Без участия 20-летней Ларисы не обходился ни один любительский спектакль в Иваново-Вознесенске и в соседнем городе Шуе. Игра Гарелиной была настолько эмоциональной, яркой и запоминающейся, что о ней регулярно писали в местных газетах.
В Шуе главным организатором любительских спектаклей и литературных вечеров была Вера Николаевна Бальмонт.
Летом 1888 года Вера Николаевна прочла в местной газете заметку, в котором талант «девицы Ларисы Гарелиной» был назван выдающимся. Мадам Бальмонт сразу же захотела заполучить 24-летнюю барышню в свой любительский спектакль.
Осенью Лариса отправилась в Шую, еще не зная, что там ее ждет судьбоносное знакомство.
Студент юридического факультета Московского университета Константин Бальмонт был временно исключен из учебного заведения еще в 1887 году за участие в студенческих беспорядках. Проведя трое суток в Бутырской тюрьме, молодой человек был препровожден в Шую.
В 1888 году 21-летний Константин находился в доме своих родителей в совершенно расстроенных чувствах. Стихи Бальмонт еще не сочинял, юриспруденция его более не интересовала, и молодой человек не знал, чем ему занять свой деятельный ум.
Как Константин признавался впоследствии, он всерьез подумывал, чтобы «податься в народ и стать пропагандистом».
Красавица Лариса не могла не заинтересовать Константина. Уже за семейным ужином, на который Вера Николаевна пригласила девушку, Бальмонт «не сводил с нее глаз».
Влюбчивый, романтичный, невероятно чувствительный Константин был поражен как внешностью девушки, так и её умом и рассудительностью. Схожими были и интересы молодых людей — поэзия, театр, искусство.
Лариса с триумфом исполнила свою роль в спектакле Веры Николаевны и отбыла восвояси. Уже 31 октября Бальмонт отправил новой знакомой первое письмо, а 3 декабря доверительно написал Ларисе, что его «нервное состояние дошло до крайней степени», поэтому он окончательно «вышел из университета».
25 декабря Константин пригласил Ларису еще раз приехать в Шую. Встреча состоялась и, судя по всему, была весьма плодотворной, так как в письме от 31 декабря Бальмонт написал барышне:
«Жизнь моя, радость моя, с новым годом, с новым счастьем. Ваш навсегда К.».
3 января 1889 года Бальмонт написал другу, что «любовь завладела всем его существом». Письма Константина в Шую летели одно за другим, время от времени происходили и встречи.
Вера Николаевна Бальмонт была категорически против отношений сына с Гарелиной, и винила себя за то, что познакомила Константина с ней. Не принял невесту и отец будущего поэта, председатель уездной земской управы г. Шуи Дмитрий Константинович Бальмонт. Отец напрямую писал сыну: «Ты погубишь себя».
Константин родителей не послушал.
10 февраля 1889 года в Покровском соборе Иваново-Вознесенска Константин и Лариса обвенчалась. Сразу после этого родители Бальмонта лишили сына денежного содержания.
Несмотря на более чем скромные финансы, поначалу это был упоительно-счастливый брак. Молодая пара отправилась в свадебное путешествие, по нескольку месяцев жила в бальмонтовской усадьбе Гумнищи, в доме Бальмонтов в Шуе, а также в Иваново-Вознесенске в доме сестры Ларисы.
Осенью 1889 года супруги поселились в Ярославле, где Бальмонт поступил в Демидовский юридический лицей, а также издал за свой счет свою первую книгу под нехитрым названием «Сборник стихотворений».
Увы, оба «проекта» оказались провальными: учеба в лицее не задалась, а «Сборник стихотворений» был раскритикован в прессе. Константин, подобно Н.В. Гоголю, скупил экземпляры сборника в книжных лавках и сжёг их в печке.
Но все эти невзгоды были сущим пустяком по сравнению с трагедией, произошедшей с Бальмонтами в самом начале 1890 года: прожив всего лишь четыре недели, умерла от менингита их новорожденная дочка.
В январе 1890 года пара отправилась в Москву, где поселилась в дешевом номере гостиницы «Лувр». Бальмонт собирался начать литературную карьеру и кормить семью за счет доходов от стихов, переводов и статей.
Заработать литературой оказалось значительно сложнее, чем представлялось начинающему поэту. Бальмонт постоянно находился в состоянии угнетенного духа.
Лариса после смерти дочери стала нервной, подозрительной, жаловалась супругу, что тот ее не любит и готов «возлечь» с каждой юбкой.
Чтобы успокоиться, Лариса стала пить на ночь бокал вина, постепенно дозы становились все больше. Бальмонт упрекал, ругался, но поделать ничего не мог. В конце концов Константин присоединился к супруге в ее возлияниях, о чем позднее рассказал в стихах:
Мне стыдно плоскости печальных приключений,
Вселенной жаждал я, а мой вампирный гений
Был просто женщиной, познавшей лишь одно,
Красивой женщиной, привыкшей пить вино.
Она так медленно раскидывала сети,
Мы веселились с ней, мы были с ней как дети,
Пронизан солнцем был ласкающий туман,
И я на шее вдруг почувствовал аркан.
И пьянство дикое, чумной порок России,
С непобедимостью властительной стихии,
Меня низринуло с лазурной высоты
В провалы низости, тоски, и нищеты.
В марте 1890 года Бальмонт прочитал новую повесть Л.Н. Толстого под названием «Крейцерова соната». Скандальная книга великого писателя, провозглашающая идеал воздержания, оказала на Константина угнетающее воздействие.
Бальмонт увидел в «Крейцеровой сонате» отражение своей собственной судьбы. Лариса, этот «вампирный гений», эта «боттичеллиевская красавица», как он ее называл в юности, представлялась ему толстовской женщиной-соблазнительницей, которой Константин оказался не в силах противиться.
13 марта 1890 года на глазах у жены Бальмонт выбросился из окна третьего этажа гостиницы «Лувр».
К счастью, Константин не погиб, но получил тяжелые травмы. Сложный перелом ног не давал однозначного ответа, сможет ли молодой мужчина ходить.
Безутешная мать Вера Николаевна позволила Гарелиной перевезти мужа в имение Гумнищи.
Лариса самоотверженно ухаживала за супругом.
Время, проведенное в постели, заставило Бальмонта переосмыслить свою жизнь:
«В долгий год, когда я, лежа в постели, уже не чаял, что я когда-нибудь встану, я научился от предутреннего чириканья воробьев за окном, и от лунных лучей, проходивших через окно в мою комнату, и от всех шагов, достигавших до моего слуха, великой сказке жизни, понял святую неприкосновенность жизни.
И когда наконец я встал, душа моя стала вольной, как ветер в поле, никто уже более не был над нею властен, кроме творческой мечты, а творчество расцвело буйным цветом…».
В начале 1891 года Константин полностью оправился от травм — лишь хромота осталась ему на память о падении с третьего этажа гостиницы «Лувр».
В марте Бальмонт объявил жене, что едет «покорять Москву», и на этот раз он, полный новых сил и надежд, был уверен, что у него есть все шансы на литературном поприще.
Лариса получала от мужа письма из Москвы, в которых он называл ее «Милой Белочкой», «Птичкой» и т.д. Константин не высказывал ни малейших упреков жене, держал ее в курсе своей «карьеры».
Вера Николаевна Бальмонт понемногу смягчилась к невестке, позволяла ей подолгу жить то в Гумнищах, то в Шуе, ожидая, когда муж добьется успеха в Москве.
Лариса просила супруга сообщать ей обо всех успехах и неудачах, дает советы. Константин отвечал:
«Милая Лара, я кончаю сейчас свою статью об Ибсене и сегодня ее несу к Альбову».
В декабре 1891 года Лариса родила супругу сына Николая, которого Константин назвал в честь рано умершего старшего брата и дал ему домашнее прозвище «Котик».
Пока Лариса жила с ребенком у сестры в Иваново-Вознесенске, Бальмонт мало-помалу прогрызал стену равнодушия к своему таланту. Жизнь Константина была чрезвычайно трудной, он в буквальном смысле, голодал.
Время от времени Бальмонт приезжал к семье в Иваново-Вознесенск или в Шую, иногда Лариса Михайловна навещала мужа в Москве.
Отношения пары казались вполне гармоничными и благополучными. На День рождения супруги 23 марта Бальмонт присылал стихотворение:
Ветви свои простирая,
Плачет тоскливо метель.
Где ты, моя дорогая,
Белочка, птичка, газель?
18 июня Лариса получает от супруга восторженное письмо о знакомстве с неким Н.А. Энгельгардтом:
«Вчера я провел прекрасный день и жалел только, что тебя нет со мной. Ко мне зашел Минский, и мы отправились вместе с ним в Царское Село к молодому поэту Н. А. Энгельгардту, его хорошему приятелю (сыну известного агронома). Очаровательный отшельник, мечтатель, напоминающий немного Шелли, истинный поэт — хрустальной чистоты и умница.
Мы много с ним говорили, и у нас нашлось много (по уверению Минского) общих черт, а именно: мы оба любим Библию, оба переводим Сюлли Прюдома, сморкаемся в платки с синими каемками, оба в возрасте 25 лет (он старше меня на три месяца), одинакового роста, у обоих на правой щеке бородавка, имеем одинаковые манеры и т. д.
Но только он холост и жениться не хочет никогда (о, глупец!). Мы условились с ним переписываться».
В 1892 году Лариса Михайловна наконец-то переехала к супругу в Москву: у Бальмонта появилось достаточно средств, чтобы содержать семью.
В начале 1893 года в семье случилось прибавление — дочь Анна, о чем Бальмонт писал другу:
«Моя жена только что (вчера в ночь) освободилась от тягостей двойного существования, разделив теперь этот труд поровну с весьма субтильной девицей, которая, конечно, будет носить какое-нибудь романтическое имя, вроде «Тани» или «Аси»».
К сожалению, вторая дочка Бальмонтов прожила около года. Смерть Ани стала тяжелой трагедией для родителей.
Казалось, Ларисе и Константину, прошедшим вместе через страшные трагедии, через ревность, через алкоголизм и даже через ненависть друг к другу, удалось по кирпичику восстановить свой брак, свою любовь.
И вот — Аня. Бедная крошка, о которой и отец, и мать писали с придыханием, умерла.
И все началось по-новой.
Лариса Михайловна снова стала ревновать мужа:
«Она следила за ним, подсматривала, распечатывала его письма, рылась в его бумагах».
Эти слова принадлежат 26-летней красавице Екатерине Алексеевне Андреевой, с которой у Бальмонта в апреле 1893 года начался роман. Выходит, не беспочвенной была ревность Ларисы!
«Дикие сцены ревности» следовали одна за другой, до тех пор, пока в январе 1894 года у самой Ларисы Бальмонт внезапно не начался роман с тем самым молодым поэтом Николаем Александровичем Энгельгардтом, будущим замечательным русским писателем, поэтом, литературным критиком.
Вскоре Бальмонт переехал к Екатерине Андреевой, а Лариса Михайловна, забрав сына Колю, отправилась в Батищево — имение Энгельгардтов в Смоленской губернии.
В 1895 году состоялся «частичный» развод: Священный Синод позволил Ларисе снова выйти замуж, а Бальмонту жениться было навсегда запрещено. Впрочем, это не остановило Константина от тайного венчания с Екатериной Андреевой.
Лариса тем временем обвенчалась с Николаем Александровичем Энгельгардтом.
Бальмонт… Константин Бальмонт вскоре стал литературной знаменитостью, одним из лучших поэтов России в ее истории.
Слава испортила Константина Дмитриевича, и вторая супруга не была с ним счастлива из-за многочисленных измен:
«Прежде всего, нужно было выбрать в поведении с ним определённый стиль и такового держаться.
То есть или стать спутницей его „безумных ночей“, бросив в эти чудовищные костры все своё существо, до здоровья включительно, или перейти в штат его „жен-мироносиц“, смиренно следующих по пятам триумфальной колесницы, говорящих хором только о нём, дышащих только фимиамом его славы и бросивших даже свои очаги, возлюбленных и мужей для этой великой миссии.
Или же оставалось холодно перейти на почву светского знакомства, то есть присутствовать в назначенные дни на пятичасовых чаях, которыми сам триумфатор тяготился безмерно и к которым он выходил настоящим „человеком в футляре“ с хмурым, скучающим, а иногда и без маски совсем, с каким-то звериным лицом».
Так написала о Бальмонте одна из его «жен-мироносиц» Нина Петровская.
Лариса Михайловна тем временем была вполне счастлива в браке с Николаем Александровичем.
У семьи была шестикомнатная квартира в Москве. Энгельгардт трудился в газете «Новое время», писал успешные исторические романы, хорошо зарабатывал. Кроме того, немалые деньги приносило имение на Смоленщине.
В 1895 году у пары родилась дочь Анна, которая позднее станет женой поэта Николая Гумилева, а также сын Александр.
В 1917 году грянула революция. Жизнь ухудшалась с каждым днем.
Первой пришла Нищета. И семья Энгельгардтов, и Бальмонт со своей третьей, гражданской женой Еленой Цветковской, испытывали острую нужду. Имения были отняты, литературные гонорары скукожились до минимума.
Вот только Бальмонт страдал в эмиграции, а Лариса Михайловна с мужем и детьми — в России. И, конечно, Энгельгардтам приходилось намного тяжелее.
В 1924 году у Николая, сына Ларисы Михайловны и Константина Дмитриевича, диагностировали шизофрению. Вскоре 34-летний мужчина скончался от туберкулеза.
Спираль семейной трагедии закручивалась до предела.
Второй пришла Война. Энгельгардты встретили Великую Отечественную в Ленинграде. Психически и физически больной Константин Бальмонт находился в приюте «Русский дом» во Франции.
23 декабря 1942 года Бальмонт скончался от воспаления легких в возрасте 75 лет. В прогитлеровской прессе поэта назвали «революционером» и осудили его за то, что отказался сотрудничать с фашистами.
Наконец, пришёл Голод. Пришёл в январе 1942 года в обмороженную квартиру Ларисы Михайловны и Николая Александровича Энгельгардтов в блокадном Ленинграде.
Со стариками находились их 47-летняя дочь Анна Гумилева, а также 23-летняя внучка Елена. Анна и Елена тщетно пытались найти свое место в новой жизни, но не нашли.
Во время блокады семья осталась без продовольственных карточек.
В январе в возрасте 74 лет от голода умер Николай Александрович. Через неделю не стало 78-летней Ларисы Михайловны.
Анна Николаевна умерла в феврале. Последним актом трагедии стала смерть Елены Гумилевой, оставшейся в огромной квартире в полном одиночестве.
В милицейском отчете по поводу смерти Елены присутствовала страшная строчка: «Стала добычей крыс».
Хочется написать в конце что-то доброе, позитивное, но — нет слов. Поэтому просто размещу одно из самых чарующих стихотворений Константина Бальмонта о любви:
Ты — шелест нежного листка,
Ты — ветер, шепчущий украдкой,
Ты — свет, бросаемый лампадкой,
Где брезжит сладкая тоска.
Мне чудится, что я когда-то
Тебя видал, с тобою был,
Когда я сердцем то любил,
К чему мне больше нет возврата.
