«Самая красивая женщина Европы». История советской Греты Гарбо

— Это что ваша новая кинозвезда? — спросил председатель Совета министров Косыгин сопровождавшего его на приеме французского коллегу.

Оба проводили глазами высокую молодую даму с эффектной стрижкой, одетую в роскошное темное платье.

— Нет, это ваш советский режиссер, — ответил француз, все также не отрывая от нее глаз.

Байка о том, как один из партийных вождей не узнал за границей свою соотечественницу, ходила в кулуарах Мосфильма о Ларисе Шепи́тько. Эта уникальная женщина с большими ярко-зелеными глазами производила по-настоящему гипнотическое впечатление на людей — стройная и пластичная, она гордо несла свою красоту и умела себя подать.

«Я в вашем лице увидел всю красоту Украины», — говорил ей когда-то в юности ее учитель Александр Довженко.

Лариса была одной из немногих успешных женщин-режиссеров в советском кинематографе. Человек огромного таланта и воли, она снимала кино так, как не каждый мужчина бы смог — жестко, яростно, с надрывом, подчас в невыносимых условиях. Ни зной, ни ветер, ни лютый мороз не страшили отважную женщину.

К работам Шепитько очень серьезно относились на Западе, приглашали работать в Голливуд. Она общалась с Милошем Форманом, Бернардо Бертолуччи, дружила с Лайзой Минелли, а великий Фрэнсис Форд Коппола однажды прислал за ней личный самолет, только чтобы попросить у нее совета, как ему закончить свой «Апокалипсис».

Будто предчувствуя что-то, Лариса всегда торопилась жить. Уже сделанное казалось ей недостаточным, она все время боялась не успеть. Ее судьба оказалась короткой и трагической, но прожила она ее на пределе человеческих сил.

«Новая Грета Гарбо явилась!»

К Шепитько довольно рано пришло международное признание. За первый же свой фильм «Зной», снятый в качестве дипломной работы, она получила приз в Карловых Варах, а с картиной «Крылья» Лариса попала в Париж, где тут же удостоилась от журналистов сравнения с голливудской дивой:

— Новая Грета Гарбо нам явилась!

Лариса никогда не подстраивалась под стандарты красоты. В моменты ее одержимости работой, она могла ходить и в одном и том же старом пальто, и в тулупе с пуховым платком:

Красота — это такая относительная вещь. Она должна быть в первую очередь заложена в глазах, которые являются, как известно, зеркалом души. Если она есть, то для меня этого достаточно.

Но когда Шепитько оказывалась на красных ковровых дорожках, в ней всегда чувствовалась порода — элегантность, утонченность, безупречный вкус и чувство стиля. Она никогда не надевала «все лучшее сразу», не выглядела вульгарно.

Однажды Ларисе позвонила министр Екатерина Фурцева:

— Я вас видела на каком-то приеме, у кого вы одеваетесь?

— У Зайцева, — сказала Шепитько.

— Ах, как интересно, дайте мне телефон.

Такое внимание Ларисе льстило, как «все талантливые провинциалы, она хотела утереть нос столичным». К тому же Слава Зайцев тогда уже был очень известным и дорогим модельером и ее давним другом.

«По-настоящему смотрится только на режиссере Шепитько!»

С Зайцевым Шепитько познакомилась в начале 1960-х, еще во время учебы во ВГИКе. Иногда он приглашал ее в Дом моделей на Кузнецком, где они вместе устраивали потешные показы мод.

Вещи, сшитые мастером на манекенщиц, подходили Ларисе идеально. Она смешно и точно копировала их манеры и походку, а Слава сопровождал все это шутливыми комментариями:

…по-настоящему смотрится только на режиссере Шепитько!

Лариса редко снимала комедии, но обладала отменным чувством юмора. Шестидесятые годы были каким-то особенным временем. Несмотря на многие трудности, почему-то было легко и весело жить.

Шепитько была женщиной своей эпохи. Свой фирменный образ — с короткой стрижкой и аккуратными стрелками — она придумала именно тогда и с тех пор его придерживалась.

На своих же институтских фотографиях Лариса выглядела совсем иначе — это была юная смешливая «хохлушка» с толстыми фольклорными косами, что называется — «кровь с молоком». Тогда мало кто думал, что она состоится в профессии. Однако «когда сквозь прекрасные черты светится глубина мысли и обширность души, красота — могучая сила».

«Моей Джемме в жизни»

Лариса родилась в 1938 году на Донбассе, в городе Артемовске. У нее была старшая сестра и младший брат. После войны все переехали во Львов, а школу Шепитько заканчивала уже в Киеве. За это время отец оставил семью и дочь так и не смогла ему этого простить.

Может быть, именно поэтому у нее всегда было так развито чувство семьи и желание содержать дом в идеальной нравственной чистоте.

В классе Лариса была прилежной ученицей — пела в хоре, оформляла стенгазету, очень любила читать и выходила в этом своем увлечении далеко за рамки школьной программы. Да так, что когда она приносила на уроки домашние сочинения, никто не верил, что она сама их написала.

В 16 лет, находясь на отдыхе в Одессе, Лариса случайно попала на съемки фильма «Овод» и даже подружилась там с исполнителем главной роли Олегом Стриженовым. Дома у нее потом хранилась подписанная им фотография:

Моей Джемме в жизни…

Так Шепитько увлеклась миром кино, прониклась его магией и уже не могла о чем-то ином мечтать. В тайне от своей строгой матери Ефросиньи Яновны, которая училась тогда в Высшей партшколе, Лариса бегала на киевскую киностудию — с кем-то знакомилась, кому-то помогала, что-то подносила…

«Все понемножку»

Учеба в школе заканчивалась и надо было решать, что делать дальше. Каких-то особых талантов Лариса в себе не замечала:

К этому моменту я умела все понемножку. Я немножко писала, немножко рисовала, немножко пела, немножко сочиняла и все эти маленькие способности по подсказке одного человека могли бы пригодиться в одной профессии. И этой профессией была кинорежиссура.

17-летней школьницей с толстой косой Шепитько отправилась покорять столицу — поступать во ВГИК, на режиссерский факультет. Ефросинья Яновна, которую боялись все в доме, неожиданно согласилась с таким решением дочери и впервые отпускала ее одну:

Хорошо, пусть девочка съездит, посмотрит Москву… Но как только провалишься, если у тебя вообще примут документы, сразу назад, долго не задерживайся.

«Это рабская профессия, это не для меня»

Мать была настроена скептически не просто так. Дело в том, что режиссура в те годы считалась мужской профессией, да и шли туда обычно люди с жизненным опытом, уже имеющие какое-то образование.

Увидев перед собой вчерашнюю школьницу, приемная комиссия ВГИКа Шепитько отказала. Однако, «оценив недурные внешние данные», ей посоветовали отнести документы на актерское отделение.

— Это рабская профессия, это не для меня, — сказала юная Лариса, развернулась и пошла было к выходу, но вслед ей крикнули:

— Ладно, вернись, примем на режиссерский!

«Научить режиссуре я вас, скорее всего, не смогу»

В тот год мастерскую набирал Александр Довженко. Это был его последний курс и на него неожиданно взяли аж пять девушек. В первый же день мастер обратился к ним:

Научить режиссуре я вас, скорее всего, не смогу, но постараюсь сделать все, чтобы вы стали интеллигентными людьми.

У Шепитько Довженко был непререкаемым авторитетом и встреча с ним стала для нее решающей в профессии, хотя над юной «Ларисочкой, которую взяли в самый заветный ВУЗ страны за красивые глаза» еще долго посмеивались — не верили, что из нее выйдет толк.

Шепитько была самой молодой на курсе и Александр Петрович опекал ее больше других. Когда через полтора года он скончался, Лариса хотела бросить институт:

Для меня смерть Довженко была сильным ударом, я даже решила уйти из ВГИКа. Когда пришел новый преподаватель и начал лекцию с анекдота, я встала и вышла из аудитории, а за мной — многие другие.

Курс передавали от одного педагога к другому, но в итоге девушке удалось взять себя в руки и закончить образование.

«Человек редкой красоты»

Во ВГИКе было полно красавиц-актрис, но Лариса чем-то выделялась среди них. Везде, где она появлялась, сразу же становилась центром внимания. Как говорил Сергей Герасимов:

Лариса Шепитько была человеком редкой красоты. Когда в свои юные годы она выходила из мастерской Александра Петровича Довженко и шла коридором ВГИКа, студенты расступались перед ней.

За время учебы режиссерам удалось немного поэксплуатировать красоту Шепитько в своих фильмах. Она снялась в нескольких небольших ролях, получив актерский опыт, и тогда уже очень придирчиво смотрела на окружавших ее женихов. Все ждали, кого же она выберет. Какие-то симпатии у Ларисы, конечно, были, но она не торопилась начинать отношения.

Года через три на режиссерский факультет поступил выпускник авиационного института Элем Климов. Он не мог не обратить на Ларису внимания:

Среди когорты вгиковских красавиц я сразу выделил ее. Но чтобы подойти познакомится, мне и в голову не приходило — так она была хороша…

Элем Климов

Такое интересное имя Элему дала его мать, поклонница Джека Лондона, в честь одного из персонажей писателя — Элема Харниша. В те годы Климов и сам был очень неординарным мужчиной: высокий, атлетичный, мастер спорта по баскетболу и гребле, да еще и c отличным чувством юмора.

Он нравился многим богемным красоткам, но Лариса, которая была младше на пять лет, его ухаживания принимать не хотела:

Когда я пришел во ВГИК, то обалдел. Лариса поразила меня сразу, с первого взгляда. Такая красавица, а красавица-то оказалась с характером. Она как-то очень легко и быстро меня отбрила.

Климов был настойчив. На каком-то студенческом вечере он пригласил Ларису на танец, но к ней тут же подошла одна из девушек и попросила не стоять у нее на пути, ведь она любит Элема. Шепитько это слегка задело и заставило присмотреться к некогда отвергнутому кавалеру получше.

В следующий раз, когда он заболел ангиной, и не без умысла попросил ее приехать, Лариса пожалела хитреца и примчалась спасать. Так они начали общаться.

«Мой худрук»

Сблизились молодые люди при подготовке дипломного фильма Ларисы. Элем с энтузиазмом взялся ей помогать: нашел сценариста, композиторов, актеров, предложил название, которое ей понравилось — «Зной». А потом Шепитько надолго уехала на съемки в Киргизию.

Условия работы были жуткие — пустыня, сорокоградусная жара. Лариса слегла с желтухой, но возвращаться в Москву категорически отказалась и была отправлена в инфекционный барак. Оттуда ее по собственной настоятельной просьбе регулярно доставляли на съемочную площадку на носилках.

С юности у Шепитько была стальная воля. Даже с риском для собственного здоровья она успешно завершила эти съемки и никого не подвела.

В Москву Лариса вернулась совсем другой. Она сильно похудела и изменилась внешне — не было больше жизнерадостной смешливой провинциалки, она превратилась в сильную уверенную в себе богемную красавицу.

Шепитько после болезни была еще совсем слаба и Климов снова вызвался помочь с монтажом картины. «Мой худрук» — так в шутку называла его Лариса, но его настойчивые ухаживания становились все серьезнее. А после сдачи фильма Госкино он сделал ей предложение:

— А ты не будешь на меня давить? Ведь мы же с тобой оба режиссеры, — поинтересовалась Лариса.

— Не буду, — твердо сказал Элем и обещание сдержал.

Они поженились в 1963 году и прожили вместе всю жизнь.

«Нельзя сегодня снять картину ради денег»

Сошлись два мощных характера, сильные личности, максималисты. Два талантливых человека смотрели в одну сторону — сторону правды и справедливости и не шли на компромиссы.

Лариса говорила, что нельзя сегодня снять картину ради денег, где-то уступить, в чем-то угодить, сказать полуправду, а в следующем фильме наверстать. Один раз оступившись, второй раз на ту же дорогу праведную не встанешь. Элем был с супругой согласен.

Их работы регулярно не укладывались в какие-то каноны, стандарты. Все, что они снимали, проверялось с пристрастием. Редакторы Госкино дотошно искали и находили скрытые смыслы, «антисоветчину». Многие фильмы закрывали в процессе съемок, другие выпускали в прокат буквально на несколько недель и потом сразу отправляли «на полку».

При этом не помогали ни связи отца Элема, который работал в комитете партийного контроля при ЦК КПСС, ни тот факт, что сам Климов еще во ВГИКе вступил в партию. У их режиссерской семьи не было никаких привилегий, но оба никогда не ушли бы в диссидентство.

Лариса называла подобное творчество мертворожденным. Она искренне считала, что в стране можно работать, бороться за свою точку зрения и, более того, это делать необходимо.

«Железный ветер»

Иногда казалось, что Лариса энергетически была еще более сильным и бескомпромиссным человеком, чем Элем. В работе она настойчиво требовала только того, что хотела видеть сама. Иногда Шепитько заменяла супруга на съемках, и тогда актеры начинали проситься обратно к нему.

Про ее стойкость, упорство и мужской характер слагали легенды. Ларису называли за глаза «танком» и «железным ветром». При этом добивалась она своего исключительно дипломатическими методами. У нее был дар убеждения. Когда того требовали обстоятельства, она включала весь свой ум и обаяние.

— Пошла пробивать стены, — обычно говорила она, уходя в Госкино.

Свои неудачи Шепитько переживала тоже «по-мужски» — молча, жаловаться она не умела.

Дом

Супруги могли годами сидеть без работы, постоянно брали в долг под будущие проекты, закладывали свой автомобиль. Гонорары за фильмы платили хорошие, при скромной жизни их хватало на несколько лет. Это в том случае, если картину пускали в прокат, конечно.

Отсутствие работы Элем и Лариса компенсировали общением с друзьями. В их доме бывали интереснейшие люди.

Такие жесткие в работе, дома супруги становились совсем другими. Лариса была богемным человеком. Она любила компании, была интересным рассказчиком и отличным кулинаром. Готовила с удовольствием и с таким же наслаждением потом кормила своих гостей.

Элем был более замкнутым. Ему хватало и одной Ларисы, главное, чтобы она была рядом.

Поддержка

Им обоим тяжело давалась любая их картина, и супруги поддерживали друг друга как могли. Однажды Лариса снялась в роли царицы в фильме Климова «Спорт, спорт, спорт», сценарий к которому написал его родной брат Герман.

Совсем маленький эпизод у Шепитько был в многострадальной «Агонии», где ее имя даже не вошло в титры. В основу этого фильма Элема Климова легло повествование о Григории Распутине. Картина в итоге попала под цензуру и долго «пролежала на полке». Эта история довела режиссера до сильнейшей депрессии.

Провал

Когда сама Лариса во время работы над картиной «Ты и я» слегла с сердечным приступом, супруг доснимал за нее несколько сцен. В первый и последний раз она пошла на компромиссы с Госкино. Уступив редактуре, согласилась на ряд переделок и, по ее мнению, в итоге потеряла фильм.

Магия из этого кино исчезла, это был провал, после которого Шепитько ушла на два года из профессии, чтобы родить ребенка.

«Как вы можете работать в искусстве, не имея детей»

Возраст Ларисы приближался к 35 годам, именно тогда она осознала, что в жизни есть что-то важнее кино. Они с Элемом долго мечтали о ребенке и подошли к его планированию со всей ответственностью.

Но случилось непредвиденное. На раннем сроке беременности Шепитько упала, получив тяжелое сотрясение мозга и повреждение позвоночника. Врачи настаивали на аборте, потому что перед Ларисой встал реальный выбор — либо она, либо ребенок. Она выбрала ребенка:

Я прекрасно понимала, что каждый следующий день могу с жизнью расстаться. Готовила себя и готовила ребенка. Потому что могло так случиться, что ребенок родится, а я погибну.

Именно сейчас Шепитько осознала, что нужно каждый свой фильм снимать, как последний. Ведь если ее не станет, это единственное, что останется малышу в память о ней.

Следующие 7 месяцев Лариса провела в больничной палате практически без движения, а когда попыталась подняться, то не смогла это сделать —мышцы ослабли.

Климов в это время был в Сибири, снимал «Агонию». Вдруг на их домашний адрес пришла странная телеграмма, мать, которая ухаживала за Ларисой, принесла ей ее в больницу.

— Дочка, а ты не знаешь никакого Григория? — спросила Ефросинья Яновна и протянула этот набор букв.

Солнце засияет. Цветы расцветут. Вижу встанешь и принесешь. Григорий.

Шепитько рассмеялась. Она сразу поняла, что это весточка от Элема.

На следующий день Лариса смогла подняться с кровати, а через месяц родила здорового мальчика, которого назвали Антоном.

Шепитько иногда называли «Тарковским в юбке». Они были хорошо знакомы с Андреем Арсеньевичем, оба учились во ВГИКе примерно в одно время. Однажды она встретила его в коридорах Мосфильма и похвасталась, что у нее теперь есть сын. На что Тарковский сказал:

— Я вас, во-первых, поздравляю, а во-вторых, я вообще не понимал, как вы можете работать в искусстве, снимать фильмы, не имея детей.

— А это, может быть, и будет мой лучший фильм, мое лучшее произведение. По крайней мере теперь я знаю, что жила не зря, — ответила Шепитько.

Пока Лариса лежала в больнице, у нее возникла идея снять фильм по повести Василя Быкова «Сотников». Картина получила название «Восхождение» и оказалась бы достойной, чтобы быть последней у любого режиссера.

Восхождение Ларисы

Внимание к фильму было очень обостренное со всех сторон. Всех удивляло, как такая молодая хрупкая женщина будет снимать такой жесткий фильм о войне. Что она в этом понимает? Для Шепитько и так не существовало проходных фильмов, но этот должен был стать лучшим, по-другому быть просто не могло.

У «Восхождения» сложная судьба, Лариса буквально выстрадала этот фильм. Утверждалось все с боем — от сценария до музыки.

После завершения съемок Элем предложил не ходить в Госкино, а отвезти фильм сначала Петру Мироновичу Машерову, первому секретарю ЦК компартии Белоруссии. Когда-то он помогал ему со съемками другой военной картины, не отказал и сейчас. Едва завершив монтаж, супруги сели в машину и отправились в Минск.

Машеров был одним из лидеров белорусского сопротивления в годы Великой Отечественной войны и пользовался в Кремле авторитетом. Во время просмотра фильма Петр Миронович плакал, как мальчишка, а потом вышел на сцену и почти сорок минут минут хвалил всех создателей картины. С ним посмотрели картину и другие чиновники.

Был там и писатель-фронтовик Алесь Адамович. Он был поражен увиденным:

Откуда эта девочка, которая, конечно же, ничего такого не пережила, знает обо всём этом, как она могла так рассказать?

Благодаря звонку Петра Машерова в Москву, через несколько дней фильм был официально принят без единой поправки. В этом же, 1977 году, он получил «Золотого медведя» на Берлинском кинофестивале.

«Самая красивая женщина Европы»

Фильм «Восхождение» был отправлен почти на все фестивали Европы и Америки и собрал невероятное количество призов. Шепитько была принята в круг ведущих режиссеров мира и стала самой известной советской женщиной-режиссером на западе.

Лариса встречалась со многими знаменитостями, ею был очарован Пьер Карден. Шон Коннери признавался ей в любви. Во время своей поездки в США она гостила на вилле Лайзы Минелли, которая называла Шепитько своей подругой и говорила про нее:

— Я знакома с самой красивой женщиной Европы!

Лайза в те годы жила с режиссером Мартином Скорсезе. По утрам могла выкурить косячок и запить коньяком. Ларису такие свободные нравы шокировали. Когда ее пригласили работать в Голливуде, она отказалась. Шепитько бы никогда не оставила свою семью, которую ее внезапный успех и так чуть не разрушил…

Триумф едва не разрушил семью

Пока Лариса наслаждалась вниманием мировых звезд за океаном, в Москве в одиночестве пропадал Элем. Все, что он пытался снимать в последние годы, пришлось в Госкино не ко двору. Его проекты закрыли, талантливый режиссер месяцами сидел без работы и был буквально раздавлен своими неудачами. Он скучал, ревновал, не находил себе места:

Тяжелейший был период в моей жизни. А она летает по всему миру, купается в лучах славы. Успех красит, и она стала окончательно красавицей. Ну, думаю, сейчас кто-нибудь у меня ее отнимет, хотя и понимал, что это невозможно. Не тот она человек.

Климов впал в глубочайшую депрессию, тяжело заболел, у него оказалась поражена левая половина мозга. Нервный стресс спровоцировал кожные болезни, он ходил весь забинтованный, с палочкой. А Лариса в это время парила в облаках. Супруг был страшно на нее обижен. Многого наговорил сгоряча.

Вот тогда я буквально возненавидел Ларису, ее «Восхождение», все эти ее отлеты и прилеты, фестивали, премьеры, цветы, пресс-конференции. В каждом взгляде ее мне чудилось самодовольство, самоупоение, презрение ко мне, несчастному, который проиграл, раскис, распался. Все раздражало меня в ней, любое прикосновение обжигало.

Когда супруга уехала в очередную командировку, Элем собрал свои вещи и ушел из дома, не оставив даже записки. Вернувшись, Лариса в панике стала искать его. Она обзванивала всех родных, знакомых, морги… Ведь первое, что пришло ей в голову: Климов покончил с собой.

Время шло, вестей от мужа не было — ни плохих, ни хороших. Шепитько стала думать, что он просто ушел к другой женщине. На самом же деле, Элем жил у друзей, но Лариса этого так и не узнала.

Через месяц Климов не выдержал и позвонил. Они с Ларисой встретились в метро и поняли, что друг без друга не могут. Решили больше никогда не расставаться, но у судьбы всегда свои планы…

Последний фильм

После успеха «Восхождения» Лариса пребывала в благостном настроении, любила повторять: «все сладится, все образуется». Казалось бы, уже были сняты отличные картины, принесшие ей премии и мировую известность, а по-хорошему жадность Ларисы к работе не убывала с годами.

Идею ее последнего фильма снова подсказал супруг, посоветовав прочитать повесть Валентина Распутина «Прощание с Матёрой»:

— Если ты хочешь после «Восхождения» подняться куда-то еще выше, то это как раз для тебя…

Перед началом работы над новой картиной Шепитько, всегда верившая в существование сверхъестественного, побывала в Болгарии, где встретилась с Вангой. О чем именно они говорили, никто так и не узнал, но вышла Лариса от ясновидящей бледной, задумчивой и вдруг попросила подругу, если с ней что-то случится, позаботиться о ее сыне.

Шепитько могла подолгу рассказывать о своем творчестве, но в одном из последних интервью была немногословна:

Я работаю над новым фильмом, я вся обращена сейчас в будущее, но из-за суеверия говорить о нем просто не хочу.

Съемки начались в мае 1979 года в Тверской (тогда — Калининской) области. Работа шла трудно: настроение у группы было неважным, планы рушились на ходу, все ходили какие-то несобранные, словно «размагниченные».

Многие впоследствии вспоминали о зловещих знаках, птицах врезающихся в окна, странных снах, которые поначалу не воспринимали всерьез. Все, с кем Лариса встречалась в то время, рассказывали, что перед отъездом в эту экспедицию, она прощалась как будто навсегда.

— Я умру на этой картине. Это невыносимо, это жутко, — говорила Шепитько.

«Страшный сон»

Утром 2 июля Элему Климову приснился сон, в котором погибла его любимая супруга:

Я не могу это объяснить, но я увидел ее гибель во сне. Этот страшный сон я не могу забыть до сих пор. Я проснулся в ужасе, долго не мог успокоиться, ходил по квартире, курил. Как потом выяснилось, трагедия произошла именно в это время.

Лариса была в это время в киноэкспедиции. Накануне члены съемочной группы засиделись глубоко за полночь — обсуждали сценарий и в итоге практически не спали. Ранним утром они должны были ехать на очередной выбор натуры. Шепитько отказалась переносить выезд на более позднее время:

Нет. Раз назначено — надо!

В пять часов утра Лариса всех разбудила, загрузились в «Волгу»-пикап с надписью «Киносъемочная» и выдвинулись в сторону Ленинградского шоссе. На его 187-м километре машина потеряла управление, вышла на полосу встречного движения и врезалась в грузовик, груженый под завязку кирпичом.

Оператор Владимир Чухнов, художник Юрий Фоменко, два ассистента, водитель и Лариса Шепитько погибли на месте. Ей тогда был 41 год.

Вину в ДТП возложили на водителя съемочной группы:

…следствием также установлено, что накануне вечером водитель Безносюк Б. П. пьянствовал в ресторане и в гостинице не ночевал. Машину, закрепленную за ним, использовал в личных целях.

Перед поездкой его состояние никто не проверял, да и вряд ли увлеченные процессом съемок киношники когда-либо вообще это делали. Но вот что странно: через год с небольшим точно такая же авария унесла жизнь Петра Машерова, благодаря которому когда-то утвердили к показу главный фильм Шепитько «Восхождение».

Прощание

Элему Германовичу о катастрофе не знали, как сообщить. В итоге директор Мосфильма Николай Сизов взял это на себя и тут же, без каких-либо утверждений, предложил режиссеру закончить последнее земное дело жены — ее картину. Она вышла в прокат через три года и называлась лаконично — «Прощание».

Когда-то Климов помогал супруге с ее первым фильмом и теперь завершал последний. На годовщину ее гибели он снял документальную ленту «Лариса» — последнее пронзительное признание ей в любви.

С головой уйдя в работу, Элем часто повторял, что не должен умереть, не сделав свой фильм о войне. Так возникла идея вернуться к запрещенной ранее ленте «Убить Гитлера». В 1986 году она вышла в прокат под названием «Иди и смотри» и потрясла зрителей своим натурализмом.

В том же году несгибаемость Климова была достойно вознаграждена — он стал большим начальником, первым секретарем правления Союза кинематографистов. На этом посту он реабилитировал многие фильмы, когда-то «положенные на полку», в том числе чудом сохранившуюся картину Ларисы Шепитько «Родина электричества».

«Отравился человеческим фактором»

На высоком посту Элем отказался от всех привилегий, дач, машин, зато, ранее невыездной, он объездил весь мир. Он встречался с президентами и звездами первой величины. Климов поверил в идеи Перестройки, потому что многое в стране объективно необходимо было менять, но как далеко это все зайдет, знать тогда не мог никто.

Многое из пришедшего в страну ему оказалось чуждо и отвратительно. Коммерческое кино он не понимал и снимать исключительно ради денег просто не смог. «Отравился человеческим фактором», — говорил он. Из Союза кинематографистов Элем Германович ушел через два года и больше не выпустил ни одного фильма.

Других женщин видеть не желал

В первые годы после гибели жены Элем очень мало бывал дома, пропадая в киноэкспедициях. Сын Антон рос под присмотром бабушки, матери Ларисы. Других женщин в своем доме Климов видеть не желал и больше никогда не женился, хотя поклонниц у него было много.

От шестилетнего Антона некоторое время скрывали правду о маме. Когда он спрашивал про нее, ему говорили, что она тяжело больна и ее пока нельзя перевезти домой. Элем Германович упустил из-под контроля этот момент:

В результате в детском саду кто-то в грубой форме ему все рассказал. И он тогда был просто в ярости, если про ребенка так можно сказать, от того, что узнал обо всем не от меня, не от бабушки, не от кого-то из родных… С ним случилась истерика…

Антон Климов впоследствии нашел свое призвание в журналистике, снялся в нескольких документальных лентах о своих родителях.

Элем Германович умер в 2003 году. Много лет он жил почти затворником, писал стихи в стол, все они были обращены к Ларисе. Ее огромный портрет всегда висел в его доме.

Элем Климов говорил:

В моей жизни случилось великое счастье — это встреча с Ларисой. Наша огромная взаимная любовь, которая в моем сердце по сей день, не проходит и не пройдет… Я каждый день благодарю судьбу за встречу с ней. Она была человеком такой глубины, такой тайны, которую до конца я так и не разгадал…