— Господин Оливье, — мягко сказал князь Юсупов, — сегодня вы превзошли себя. Благодарю!
Поклонившись высокому гостю, французский повар не стал задерживаться. Он сделал небольшой променад по залу ресторана «Эрмитаж», чтобы убедиться: все посетители довольны и веселы, и уже собрался вернуться к своим делам, когда приметил у выхода новое лицо.
Восхитительная молодая дама в шубке улыбалась своему спутнику – высокому худому господину. Огромные голубые глаза светились лукавыми огоньками… «Графиня Нарская», — пробежал шепоток. Люсьен Оливье запомнил это имя навсегда.
И оно не выходило у него из головы!
Зимой 1869 года московский ресторан «Эрмитаж» был полон почти каждый вечер. Популярность этого места на Трубной площади росла день ото дня – не нужно было даже специальной рекламы! Дело в том, что кухню передали в ведение приглашенного из Парижа повара, и он так искусно справлялся со своей задачей, что его буквально носили на руках.
«Считалось особым шиком, когда обеды готовил повар-француз Оливье», — писал в своей книге «Москва и москвичи» писатель Владимир Гиляровский. Даже искушенные столичные жители наведывались в Москву с единственной целью – посетить «Эрмитаж».
— Кудесник. – Вздыхали гости, роняя белоснежные салфетки. – Майонез из дичи – это нечто невообразимое! Вкус, который заставляет забыть обо всём… А рябчики и куропатки в желе заслуживают отдельной награды! Никогда не было здесь ничего подобного! Оливье, вероятно, родился на кухне!
Но той зимой мысли Оливье были заняты отнюдь не блюдами. Один раз увидев женщину, он влюбился. Она снилась ему, она превратилась в его личное наваждение.
Не будучи женатым, никогда в жизни не посватавшись ни к одной девушке, Люсьен Оливье, тридцати лет от роду, впервые в жизни почувствовал, что его сердце готово выпрыгнуть. И он приложил все усилия, чтобы узнать о красавице как можно больше!
Разумеется, между ними была пропасть – польская аристократка, графиня Нарская, вряд ли обратила бы внимание на повара, пусть даже модного…
Однако жизнь видывала и не такие сюжеты: французский король Людовик XIV женился на гувернантке своих детей, а шведская принцесса Элеонора полюбила музыканта! И Оливье решил попытать счастья.
— Говорят, что графиня Нарская приехала из Варшавы два месяца назад. – Рассказывал Оливье князь Гагарин. – У нее есть родственники здесь, кажется, ее троюродная сестра замужем за одним из Лопухиных. А может, из Голицыных? Не помню точно. Но в ближайший сезон она приглашена на все балы…
— О, мой бог! – Воскликнул Люсьен. – Как же мне попасть туда?
— Ну, мой друг, — усмехнулся князь, — для вас это не так уж сложно устроить.
Пригласительные билеты на балы получали по-разному. Бывали праздники, куда допускался только очень узкий круг лиц. Бывало, что приглашенные имели возможность взять с собой еще одну персону.
На некоторые балы продавали билеты, поэтому достаточно было располагать нужной суммой денег. Люсьен Оливье был готов показаться на всех мероприятиях, где упоминали имя графини Нарской.
Удача улыбнулась ему на первом же – губернаторском – балу. Гагарин не обманул своего знакомого, и раздобыл для француза приглашение.
В тот момент, когда Оливье представляли графине, он едва не упал в обморок от волнения. А молодая дама прощебетала какие-то банальности на французском и упорхнула прочь. Только во время третьей встречи им удалось переговорить чуть дольше.
— Вы родились в Париже? – С улыбкой спросила графиня.
— И прожил там двадцать пять лет.
— О, как я завидую вам! – Весело воскликнула молодая женщина. – У меня только в планах посетить этот город. Признаться, я совсем недавно получила возможность выезжать. Меня выдали замуж в пятнадцать лет, за человека втрое старше.
И я была буквально заперта в его дворце до самой его смерти. Не подумайте ничего дурного, что я радуюсь, будто мой бедный муж скончался… Но теперь, когда я свободна, я наконец могу бывать за пределами своего поместья. Мужчины намного свободнее нас, женщин.
— Не скажите. – Покачал головой Оливье. – Мы тоже подчиняемся множеству условностей. Например, я оказался здесь только благодаря своему другу. Однако в иной ситуации мое место только на кухне.
С той поры они уже приветствовали друг друга, как старые знакомые. Эльжбета Нарская призналась, что ей интересно в обществе французского повара — он не был похож на большинство её светских знакомых. Люсьен не мог поверить тому, что происходило…
Неужели между ними пробежала искра? Однажды он набрался храбрости и пригласил графиню на прогулку в экипаже. Она сразу согласилась, и неделей позже их уже видели вместе… А потом снова.
Утром он приходил в «Эрмитаж» с лицом самого счастливого человека на свете. Все в ресторане отметили эту перемену, но ни у кого не было даже мысли смеяться. Люсьен Оливье пользовался безграничным авторитетом.
Он по-прежнему создавал кулинарные шедевры, ресторан был полон, его звали в зал, чтобы выразить свое восхищение… А едва двери заведения закрывались, он мчался к ней. К той, которую так сильно любил.
Влюблённым всегда мало. Им нужно видеть друг друга каждую минуту! Оливье не выдержал.
— Это невозможно, — прошептал он, — но если вы согласитесь стать моей женой… Я буду счастлив. А вы не станете бедны: у меня есть капитал.
— Откуда? – Удивилась графиня.
— Дело в том, что я… не француз.
— Вот это, действительно, неожиданно. – Пробормотала графиня. – Кто же вы?
— Моя фамилия Оливье, и это совершенно точно. – Голос повара стал хриплым от волнения. – Но я никогда не был в Париже. Мой дед родился во Франции, в маленьком местечке неподалеку от Бордо. А потом Наполеон собрал армию, и мой дед оказался здесь, в России.
Он был тяжело ранен, полк оставил его умирать на дороге, а добрая девушка из деревни подобрала его и стала ухаживать. Он выжил и выздоровел, а потом женился на ней. На обычной крестьянке.
— Она была крепостной?
— Не совсем. Ее отец выбился в купцы и сумел выкупить все семейство. Моего деда поставили торговать в лавке, и он очень смешил покупателей своим произношением… А потом родился мой отец, который прожил – увы! – совсем недолго.
Он был молодым человеком, только-только вступил в брак, когда в лавке случился пожар и он погиб. Моя мать в ту пору ждала моего появления на свет.
— Как жаль… – прошептала графиня. В ее бездонных голубых глазах светилось такое неподдельное участие, что Оливье продолжал.
— Так что мое имя Александр Степанович Оливье. Я родился в России, мои предки – французы и русские купцы. И ресторан «Эрмитаж» принадлежит мне.
Но даже мой управляющий не знает об этом. Каждый раз, когда требуется встретиться с владельцем, меня подменяет мой двоюродный брат. А я делаю вид, будто работаю поваром. Поверьте, на повара-француза публика приходит куда охотнее…
Какое-то время они молчали. Снег мягко падал за окном. Забрезжил рассвет, и Оливье начал собираться домой.
— Я уезжаю в конце недели. – Тихо произнесла графиня Нарская. — Мой отъезд был назначен заранее. С самого начала.
Повар резко обернулся.
— Но вы приедете ещё? Вы станете моей женой?
— Я обещаю подумать.
Тот день был самым тяжелым для него. Он ждал, когда его повседневным заботам придет конец, и порывался закрыть ресторан раньше, но посетителей было так много… А когда примчался в гостиницу, где жила графиня, ему сообщили, что она уже уехала. Но просила передать ему письмо.
Конверт был тонким. В нем лежал вчетверо сложенный лист бумаги, от которого ощутимо пахло ее любимым духами – с тонким ароматом лимона. Свежий запах, летящий, как она сама.
«Мой любимый Александр! – начиналось письмо. – Я уверена, что дороги многих людей пересекаются, и не раз. Наши сошлись так причудливо здесь… И – кто знает! – возможно, нас ждет новая встреча. Но пусть она будет случайной. Не ищите меня.
Не ищите хотя бы потому, что своими поисками вы можете меня погубить. Нет никакой графини Нарской, а есть молодая и очень талантливая актриса, которой удалось несколько месяцев подряд водить за нос местное общество. Это было весело, забавно, и лишний раз подтвердило мою давнюю догадку: иные люди легко проглатывают любую легенду. Главное, чтобы она была красиво подана.
Я отправлюсь в Париж. А возможно, в Вену. У меня нет определенных планов, но я должна уехать, пока моя тайна не раскрылась. Как вы понимаете, по этой причине нет ни малейшего шанса, что я стану вашей женой.
Вы будете успешны. Вы будете знамениты. Вы талантливы, намного талантливее меня.
Искренне ваша – Эльжбета».
Он шел домой, сжимая в руках этот листок, и на его губах блуждала легкая улыбка. Конечно. Она такая же выдумка, как он сам. Но как прекрасно было обманываться!
Несколькими месяцами позже он создал главное блюдо своей жизни – салат «Оливье». Внешне простой, с очень знакомыми ингредиентами, но все-таки наполненный тайной. «Свой рецепт Оливье не рассказывает никому», — писал Гиляровский.
Его много раз пытались повторить. Слагали легенды, что в первом блюде была паюсная икра, и что особую пикантность придавало обжаренное мясо рябчиков… Салат из его нежности, из любви Оливье, и сейчас один из самых популярных у нас!
Создатель этого блюда умер в 1883-м году, в возрасте сорока пяти лет. У него не было детей. И настоящий секрет салата он унес с собой. А в 1897-м году рецепт был опубликован первый раз. Смелость на себя взяла П. Александрова, автор книги «Руководство к изучению основ кулинарного искусства». И вот как он выглядит:
Рецепт на одну персону:
Рябчики – ½ штуки.
Картофель – 2 штуки.
Огурцы – 1 штука.
Салат – 3-4 листа.
Провансаль – 1½ стол. ложки.
Капорцы – 1 чайная ложка.
Оливки – 3-5 штук.
Нарезать филе изжаренного рябчика, смешать с отварным, но не рассыпчатым картофелем и ломтиками свежих огурцов, добавить капорцев и оливок, залить большим количеством соуса провансаль с добавлением сои, остудив, переложить в вазу, украсить раковыми шейками и листиками салата.
Примечание: Капорцы – они же каперсы.
Насколько права была автор той дореволюционной книги, сказать сложно.
