— Хватит, Варвара, не реви! — бросил Антип, заправляясь. — С твоим отцом ужо обо всем оговорено: родишь мне сына — женюсь, а не родишь — пеняй на себя!
Грубовато потрепав заплаканную Варвару по растрёпанным волосам, Антип Харитонович вышел из комнаты. О сделанном не сожалел: хорошую он выбрал девоньку, справную. Глядишь, и подарит ему долгожданного наследника. А нет, так другую в дом возьмет: у Климовых Маланья заневестилась, у Тишкиных — Пелагея подрастает. Ему, купцу Ефремову, любую отдадут.
В семье заволжского старовера Харитона Ефремова было десять сыновей. Все как на подбор рослые и крепкие, с медвежьей силищей и пудовыми кулаками. Однако Харитон с каждым справиться умел. Да так лихо, что сыновья, на спор гнувшие руками подковы, отца пуще всего боялись. Зато и перечить не смели: знали, что у него не забалуешь.
Харитон строго-настрого своим детям завещал: за любую работу браться да коли взялся, выполнять на совесть, гнев усмирять и силушкой в драках не мериться, кабак десятой дорогой обходить. Харитонова наука даром не прошла: Антипка, которого в 1882 году призвали на службу, свято чтил отцовы заповеди.
Зачисленный в престижный лейб–гвардии Семеновский полк, Антип попал в Петербург. Однако развлечения, которые могла предложить столица, его не увлекли. Отслужив положенное и будучи на хорошем счету у начальства, Антип остался на государевой службе. Женился. Родилась дочка Машенька.
В 1898 году Антип Харитонович, которому исполнилось уже 37 лет, решил распрощаться с армией. Высоких чинов он не выслужил, однако успел обрасти связями и отложить кое-какой капитал.
Средствами, скопленными за годы службы, Ефремов распорядился с умом. Может быть, получил дельный совет или догадался сам: пустил деньги в дело, купив в Вырице, что в пятидесяти верстах от Петербурга, участок земли и создав артель по вырубке леса.
До 1890-х годов вырицкая землица мало интересовала дельцов. Местные угодья принадлежали князьям Витгенштейнам, которые частично сдавали их в аренду, и дворянам Карнеевым, обустраивавшим свое имение Ново-Петровское. Однако в 1897 году в Вырице появился хваткий коммерсант Матвей Яковлевич Эдвардс, прибравший к рукам живописную часть берега у реки Оредеж.
Эдвардс смотрел далеко вперед: строилась новая ветка железной дороги, и в 1904 году через Вырицу должны были пойти поезда. Утомленная Петербургом интеллигенция, разъезжавшаяся летом на дачи, должна была по достоинству оценить и хвойные леса, и песчаные некрутые берега реки. А значит, некогда не слишком нужную вырицкую землю можно будет выгодно продать — раз в пять дороже, чем брал он сам.
В планах Эдвардса нашлось место и Антипу Харитоновичу: Ефремов не только исправно поставлял лес, но и начал строить дачные дома, которые вызывали интерес у взыскательных горожан.
Дела Антипа Харитоновича быстро пошли на лад. За несколько лет он превратился в весьма зажиточного купца. Однако стремительно разраставшееся состояние приносило новые печали. Кому передать накопленное?! Жена, Вера Леонтьевна, подарившая ему дочь, так и не смогла родить сына — наследника ефремовских капиталов.
Овдовев, уже разменявший пятый десяток Антип Харитонович стал приглядываться к вырицким красавицам. Хотелось ему такую, чтобы исполнила свой долг перед ним. Только как угадать? Взять хотя бы дочку шорника Ананьина, шестнадцатилетнюю Варюшку. До чего хороша! Словно наливное яблочко! А поди догадайся, чего от нее ждать!
Наконец, Ефремов решился. Сам сходил к Александру Степановичу Ананьину, перетолковал. С Варюшкой не любезничал — не в его нраве с девицами ворковать, да и она всё глаза отводила — побаивалась. И это Антипу Харитоновичу пришлось по душе: жена да боится мужа своего.
Сговорились: шорник отдал дочку без долгих раздумий. Варя отцу перечить не посмела.
В новом доме жизнь Варвары началась негладко. Антип Харитонович зажил с ней как с женой, но в церковь не повёл. Сказал только: подарит сына — отведёт к алтарю. А нет — так сама виновата.
Своё положение Варвара чувствовала остро. Хоть и нанял Ефремов ей учителей, чтобы могла держать себя в обществе, куском хлеба не попрекал, платье дарил… всё одно. Даже прежние товарки косились на Варю с ехидной жалостью: мол, хоть и повезло, да много ли в том счастья? Стыд один!
Когда Варя затяжелела, ей и вовсе неловко стало людям в глаза смотреть. И Антип Харитонович спуску не дает: бывало, пальцем погрозит — гляди у меня, Варвара, — так у нее и вовсе дух заходится.
Дня родов Варя ждала с надеждой и страхом. Когда ребёнок появился на свет, она лишь спросила:
— Кто?
И упала в забытье, услышав в ответ:
— Девочка.
Варвара быстро поправлялась после родов. Свою малышку, словно в насмешку над разочарованным Антипом Харитоновичем, она назвала Надеждой.
Недовольный Ефремов, немало выговорив Варе за девчонку, решил дать второй шанс. И едва прошёл приличествующий срок, вновь стал наведываться в Варину комнату. Результат не заставил ждать: вскоре Варвара поняла, что снова ждёт ребёнка… Прежние страхи обрушились с новой силой, однако сбыться им было не суждено.
10 апреля 1908 года на свет появился крепкий и здоровый мальчик, которого обрадованный Антип Харитонович велел назвать Иваном. Однако признавать отцовство не торопился. Ребенка записали на мать — девицу Варвару Александровну Ананьину.
Лишь через год, 13 ноября 1909 года, Ефремов сочетался с Варей законным браком. Она, мать двоих его детей, едва скрывала растущий живот — ждала третьего. 26 февраля 1910 года на свет появился Василий.
Дела Антипа Харитоновича по-прежнему шли в гору. Сделав состояние в Вырице, он подался в Петербург, где по его заказу в 1911 году на Лиговском проспекте был возведен шестиэтажный доходный дом. Сдача квартир приносила стабильную прибыль, и Ефремов рассчитывал на спокойную обеспеченную старость.
Антипу Харитоновичу было уже за пятьдесят, жене — немного за двадцать. И пусть Варвара, несмотря на все чаяния мужа, больше не забеременела, ему было кому передать свое состояние.
Однако в 1917 году грянула революция. В несколько месяцев Антип Харитонович лишился всего нажитого: имущество было национализировано, Варвара, взяв детей, перебралась на юг и подала на развод. В 1919 году она вышла замуж за красного командира и поехала за ним, оставив детей у какой-то дальней родственницы.
Старшей из Ефремовых — Наде — исполнилось только 13, Ивану — 11, Васе — 9 лет. Оставшись без присмотра, когда женщины, приглядывавшей за ними, не стало — её жизнь унес тиф, — дети стали побираться, чтобы выжить. А вскоре и разлучились: Иван, прибившись к автороте 6-й армии РККА, стал «сыном полка». Лишь в 1921 году, когда Гражданская стала угасать, он вернулся домой и узнал, что приезжал отец и забрал Надю и Васю в Петроград. Туда Иван и отправился в поисках родни.
Однако вновь семья Ефремовых не сложилась. Доподлинно неизвестно, что случилось в Петрограде, но Антип Харитонович, удачно устроившийся управдомом в своем бывшем доходном доме на Лиговском, который к тому времени превратился в общежитие пролетариата, своего первенца не жаловал. Иван сам зарабатывал на жизнь, ремонтируя машины и перебиваясь случайными подработками. В 1923 году он сдал экзамены на штурмана и весной 1924 года уехал на Дальний Восток.
Антипа Харитоновича не стало в 1930-х годах. О том, как сложилась судьба Варвары, точных сведений нет.
Мария, старшая дочь Ефремова от первого брака, дважды выходила замуж, родила четверых детей и после Великой Отечественной уехала в Латвию, где ее и не стало в 1972 году.
Надежда вернулась в родную Вырицу и жила там до конца своих дней, уйдя в 1971 году. Печально сложилась история Василия, погибшего в июле 1942 года во время блокады Ленинграда.
Иван стал доктором биологических наук, исследователем и путешественником, обретшим известность как писатель-фантаст, автор «Часа Быка», «Туманности Андромеды» и других произведений, прославивших имя Ефремова. Его история достойна отдельного рассказа.
