Осмотр подтвердил: девушка совершенно чиста! И Диккенс злорадно хмыкнул. Ему надоели эти слухи о нём. Неужели в Лондоне больше не о чем говорить, как о женщинах, с которыми у него были отношения? «Это всё она, — скрежеща зубами, бормотал знаменитый писатель, — моя жена, Кэтрин. Она просто хочет меня уничтожить».
Мальчик с фабрики
«Если ты будешь вести себя правильно, однажды этот замок достанется тебе!» — говорил Джон Диккенс своему маленькому сыну. Они стояли возле прекрасного замка Гэдсхилл. И он был бесконечно далек от сына небогатого чиновника.
Чарльз, родившийся в феврале 1812 года, имел свои представления о том, что правильно. Он видел, как бьётся отец и у него ничего не выходит. Семья перебралась в Лондон, но жизнь была такой дорогой, что Джон Диккенс угодил в долговую яму. Это было ужасное место, где людей обрекали на выживание. Чарльзу пришлось пойти на фабрику по производству ваксы и три следующих года были похожи на ад.
Впрочем, Джон Диккенс со временем получил наследство, что позволило закрыть долги. Устроился репортёром, получил пенсию. Радостный Чарльз думал, что его фабричная карьера завершена, но мать остудила его пыл.
— Ты остаешься на фабрике. – холодно произнесла она. – Нам не помешают лишние деньги.
Эта обида на мать, которая равнодушно перечеркнула его мечты, осталась с Чарльзом Диккенсом на всю жизнь. Возможно, в ту пору он уяснил для себя, что женщины – существа холодные. И их необязательно щадить?
Мэри
С фабрики он все-таки ушел и поступил в Веллингтонскую академию. После этого ему удалось получить место в адвокатской конторе. Мелких клерков в Лондоне было пруд пруди, поэтому держаться следовало изо всех сил. Крошечное жалованье? Сверхурочные? Всё в порядке, сэр! Главное, что вы держите юношу на работе…
Впрочем, это был лишь старт. Диккенс выучился на стенографиста, а затем поддался уговорам дальнего родственника и попробовал написать заметку для газеты. На удивление, у этого парня все получилось с первого раза. Вскоре Чарльз стал репортёром и в 1830 году встретил свою первую любовь – Мэри Биднелл.
Она была девушкой другого круга. Дочь директора банка! За Мэри (памятуя о её наследстве) увивались многие, и Чарльз был всего лишь одним из её поклонников. Случайная встреча у входа в театр так поразила его, что он принялся писать Мэри письма.
«Я дышу только благодаря вам», — признавался Чарльз.
Она отвечала нечасто, несколько раз удостоила Чарльза встречи… Но всё закончилось, когда отец Мэри решил навести справки об этом Диккенсе. Когда выяснилось, что отец Чарльза побывал в долговой тюрьме, девушке велели навсегда забыть про поклонника. Даже его восходящая слава репортёра не помогла.
Письма ему вернули назад, и Диккенс был буквально раздавлен. Ему резко указали на место: он выскочка без происхождения! Таким не место рядом с девушками из приличных семей!
Любопытно, что двадцать пять лет спустя Мэри написала уже знаменитому Чарльзу Диккенсу с просьбой о встрече. Он пришел ради интереса, а потом едко высмеял Мэри в «Крошке Доррит». Там тоже есть бывшая невеста – растерявшая свою красоту и совершенно опустившаяся. Это была месть Мэри за её равнодушие.
Кэтрин
Она казалась идеальной девушкой: воспитанная в самых лучших традициях, красивая, на три года его младше. Кэтрин была дочерью журналиста и музыкального критика и с радостью откликнулась на ухаживания Чарльза. Она влюбилась в него! Но в ту пору считалось неприличным слишком демонстрировать свои чувства. Порядочная девушка должна была лишь намёками показать, что ей небезразличен кавалер.
Тем не менее, Чарльз сделал ей предложение. 2 апреля 1836 года они поженились и провели свой медовый месяц в графстве Кент. Неподалеку от тех мест, где стоял завораживающий замок, о котором грезил маленький Чарли!
Первенца, появившегося на свет уже на следующий год, назвали в честь отца. Диккенс много работал и постепенно это стало приносить не только славу, но и финансовое благополучие: семья перебралась в собственный дом на Даути-стрит, 48 (впоследствии они переезжали ещё не раз).
Под одной крышей с Чарльзом и Кэтрин, а также с их постоянно прибавляющимися детьми, поселилась прелестная Мэри. Она была младшей сестрой Кэтрин, и в викторианскую эпоху такое соседство считалось вполне нормальным.
Если бы не одно «но». Диккенс буквально обожал Мэри. Она была юна и весела, не отягощена заботами, как Кэтрин. С ней можно было посмеяться и обсудить что-то далекое от быта… Кэтрин старалась сдерживать порывы ревности, но с каждым разом это становилось делать всё труднее. Особенно, когда Мэри заболела.
Тогда Чарльз словно сошёл с ума. Он просиживал ночи напролет возле постели девушки и держал её за руку. А когда она умерла, велел сделать надпись на могильном камне: «Молодой. Прекрасной. Настоящей».
Домашнее рабство
Кэтрин всегда была мягкой и очень доброй. Именно ее преданность и забота помогли Диккенсу выстоять в самые непростые годы. Когда за спиной налаженный быт и настоящий тыл, то двигаться вперёд намного легче.
«Он носил бархатную куртку, — писал Гилберт Честертон, — какие-то невероятные жилеты, напоминавшие своим цветом совершенно неправдоподобные солнечные закаты, невиданные в ту пору белые шляпы, совершенно необыкновенной, режущей глаза белизны»
Для его семьи была в том, что Диккенс со временем становился всё более резким и требовательным. Он лично придумал жёсткий распорядок дня, которому всем следовало подчиняться. Нельзя было опоздать к завтраку или, не дай бог, на ужин. Если он работал в своем кабинете, то весь дом ходил на цыпочках и нельзя было даже кашлянуть. Диккенс взрывался и начинался скандал…
Между тем, соблюдать тишину становилось все труднее хотя бы потому, что детей становилось все больше! Кэтрин родила десять детей, из которых в младенчестве умерла только Дора Энн, в 1851-м…
С детьми он был мягок, словно пластилин. Обожал делать подарки. Но с Кэтрин он держал себя прохладно и даже сурово. Особенно раздражался, если она была нездорова или в плохом настроении. А Кэтрин – словно назло ему, как думал Чарльз! – полюбила хандрить.
Дело в том, что у женщины были явные признаки послеродовой депрессии. Но Диккенс не желал с этим мириться. Он вел себя, как рабовладелец, и требовал делать только то, что нравится ему.
Когда Мэри не стало, Диккенс поселил в доме ещё одну сестру жены, Джорджину. Её призвали помочь с детьми, и даже называли иногда гувернанткой… На самом же деле, Чарльз искал замену той, что умерла. И вскоре его визиты в комнату Джорджины стали выглядеть настолько некрасиво, что Кэтрин взбунтовалась.
Она рыдала и требовала, чтобы Чарльз перестал унижать её.
— Ты ведешь себя так, словно я – твоя рабыня.
Знаменитый писатель молча и недоумённо смотрел на жену. И что её не устраивает?
Его слава росла. Он уже написал «Приключения Оливера Твиста», «Домби и сына», «Дэвида Копперфильда». У него появились поклонники не только в Англии и на континенте, но и по другую сторону океана. И в большей степени, у него появились поклонницы! Чарльз Диккенс был окружён женщинами, которые боготворили его.
Эллен и другие
Кэтрин тоже писала! Она стала автором кулинарной книги, которую сочли очень интересной. За девять лет с 1851 года она переиздавалась несколько раз. Но для Кэтрин это стало слабым утешением. Она тяжело переживала потерю дочери, а еще постоянный разлад с Чарльзом.
«Ты поблекла, — с презрением говорил он, — ты перестала следить за собой!»
Он поставил в спальне ширму, ограждая себя от жены. Демонстративно показывал, что не желает делить с ней ложе.
Дальше было еще хуже. Ответственность за рождение десятерых детей Чарльз возложил именно на Кэтрин. Дескать, это она виновата во всем. А ему приходится содержать такую ораву!
Тем не менее, в 1857 году Чарльз исполнил детскую мечту. Он купил тот самый замок, как пообещал отец. Значит, он вел себя правильно?
В тот же период он встретил молодую актрису Эллен Тернан. Отношения у них развивались быстро и бурно, встречи происходили тайком. Для Эллен писатель снял дом и помогал ей деньгами… Но однажды Кэтрин случайно развернула сверток, найденный на столе у мужа.
Из бумаги выпал бархатный футляр, а в нем оказался дорогой браслет. Этот подарок предназначался другой… И Кэтрин не выдержала. Она подала на развод.
Обвинение в нарушении брачных обетов было серьезным поводом для расторжения брака. Назывались два имени: Джорджины и Эллен. Браслет выступал в качестве доказательства. В 1858 году союз Диккенса был расторгнут. Писатель выступил в журнале с целой статьей, в которой уверял своих читателей, что о нем говорили много дурного, но почти все – неправда.
По законам того времени, дети остались с отцом. Заботиться о них поручили той же Джорджине, которая превратилась в полновластную хозяйку дома.
Ну а Кэтрин позволялось лишь изредка видеться с ними. Конечно, моментально поползли слухи (и Диккенс считал, что к ним причастна бывшая жена), будто Джоржина заняла место сестры во всем, и тогда Диккенсу пришлось вести девушку к врачу, чтобы тот подтвердил: она чиста. Это была его победа.
Джорджина ласково улыбалась ему и продолжала вести хозяйство. Она верила, что однажды Чарльз сделает ей предложение. Еще одна рабыня любви…
После
Почти четырнадцать лет длились отношения Эллен и Диккенса. Но со временем актриса стала уставать от резкого деспотичного характера Чарльза. Она все чаще находила предлоги, чтобы не принимать его.
Рабыни любви отсеивались одна за другой – Кэтрин не желала даже видеть писателя (хотя они обменивалась письмами), Джорджина начала отстраняться, поняв, что ничего не добьется. Диккенс был знаменит, его произведениями зачитывались, но его репутация оставляла желать лучшего.
8 июня 1870 года Диккенс, как обычно, приехал навестить Эллен. В ее гостиной ему стало нехорошо. Спустя сутки дело приняло совсем плохой оборот, и Чарльз скончался. Когда-то он просил, чтобы его позволили упокоиться возле Мэри, но вместо этого писатель был похоронен в Вестминстерском аббатстве. Ни Кэтрин, ни Эллен при этом не присутствовали.
Кэтрин умерла в Лондоне в 1879 году. «Он ведь любил меня однажды», — грустно сказала она своей дочери перед смертью.
Эллен вышла замуж, исправив в брачных документах дату своего рождения. Ей было 37 лет, а она указала, что ей только двадцать три! С мужем она прожила до самой его смерти и пережила его на 4 года, покинув этот мир в 1914-м.
