— Мавруша, что ты там возишься, — прикрикнула госпожа, — неси быстрее кофию!
Путаясь в юбках Павел поторопился на кухню, а потом с большим трудом нес поднос с серебряным кофейником по крутой лестнице. Юбки мешались, лапти натирали. Да как же эти женщины вообще ходят в таком, сердился молодой человек. Вот уже вторую неделю он притворялся девицей служанкой в доме актрисы Варвары Николаевны Асенковой. На этот отчаянный шаг его толкнула безответная любовь.
Актриса императорского Александринского театра словно притягивала скандалы. Рожденная вне брака, Варвара всю жизнь несла клеймо незаконнорожденной. Мать ее была актрисой, а отец офицером Семеновского полка.
Путь Варвары на сцену был сложным, в театральной школе ее считали лишенной талантов и только благодаря урокам знаменитого актера Ивана Ивановича Сосницкого ей удалось раскрыться. Она блистала в водевилях и веселых пьесах, так развлекавших петербуржский свет.
Особенный успех Асенкова имела в тех ролях, для которых необходимо было переодеваться в мужское трико. Стройные ножки и изящная фигура, ее обаяние и нежный голос привлекали множество поклонников.
Не все из них со смирением принимали отказ, ослепленные страстью к длинноногой актрисе они совершали глупости. Один кавказский князь попытался похитить Варвару Николаевну когда та выходила из театра, дворнику пришлось драться с ним.
Другой безумный ворвался в дом Асенковой и ножом порезал обивку мебели. Третий подговорил друзей во время спектакля устроить скандал и актрису начали осыпать бранью. Все это отрицательно сказывалось на репутации актрисы, она рыдала, когда в газетах появлялись злые карикатуры.
Увидев однажды Варвару Николаевну на сцене, Павел Воинович Нащокин влюбился в нее без памяти. Он стремился всегда оказаться рядом с ней, посещал веселые вечера с шампанским в ее доме, посылал букеты, но актриса оставалась равнодушна к ухаживаниям.
Нащокин был одним из лучших друзей Александра Сергеевича Пушкина. Поэт даже на свадьбе с Натальей Гончаровой был во фраке, одолженным Павлом Воиновичем. Молодой человек обожал цыганские песни, нередко влюблялся в актрис и жил на широкую ногу, проматывая состояние, а то оказываясь и вовсе в долгах.
Выбросить из головы очаровательную Асенкову никак не удавалось, хотя друг Пушкин очень старался заставить его по новому взглянуть на возлюбленную, говоря, что у той кривые ноги и играет она плохо. Все было зря.
Влюбленный молодой человек страдал и так мечтал быть ближе к объекту своей страсти, что задумал переодеться служанкой и устроился в дом Асенковой. Приходилось маскировать короткие волосы цветастым платком, а на лицо даже наносить грим.
Добавляли реалистичности образа от природы пухлые губы Павла. Конечно же пришлось сбрить модные бакенбарды, а лицо смазывать кремом, чтобы кожа казалась нежнее. Сложно было привыкнуть к длинным неудобным юбкам.
Впервые оказавшись в спальне своей возлюбленной он задыхался от восторга. Ее кружевное белье, белоснежный чепец, тонкие чулки были раскиданы повсюду и ему надобно было убрать все и аккуратно сложить. Комната, благоухавшая розами и фиалкой, казалась таинственным раем.
Очень скоро оказалось, что госпожа совсем не ангел. Асенкова просыпалась часто в дурном настроении, у нее болела голова от выпитого накануне шампанского. В горничных и служанок она могла бросить щетку или опрокинуть таз с водой, если та была недостаточно теплой. Совсем иначе выглядела она в дни, когда не требовалось покидать своего дома, не была столь изысканной и изящной, как на сцене или в гостиной.
Всего четыре недели потребовалось, чтобы Павел Нащокин излечился от любовной болезни. К этому времени его как раз разоблачили и с позором прогнали.
