Как редки были браки в монарших семьях, что мечта о настоящей любви для многих девушек так и оставалась всего лишь мечтой. Ведь в отличие от мужчин, принцессам редко давали право выбрать себе жениха — пойдёт за того, кто будет богаче и успешнее.
Мужчины российской императорской семьи тоже особо не имели права выбора в браке, но им хотя бы могли показать портреты пары-тройки смазливеньких невест из которых можно было выбрать меньшее из зол.
Младший сын Павла I — Михаил Павлович, до 26 лет оставался холост, что по тем меркам было весьма странно не иметь в таком возрасте семью.
Его мать-императрица Мария Фёдоровна сама нашла младшему сыну невесту из родного ей Вюртемберга. Правда, Михаил хоть воле матери и подчинился, но к будущей жене отнёсся без энтузиазма.
17-летняя принцесса Фредерика Шарлотта Мария Вюртембергская была невероятно очаровательная, хорошенькая, со светлыми волосами и проникновенным взглядом. В замужестве немецкая принцесса получила новое имя — Елена Павловна.
Императорская семья сразу подметила развитую не по годам Великую княгиню, её любопытство и ум. По прибытию в Санкт-Петербург Елена Павловна сама смогла на ломанном русском языке поприветствовать несколькими словами каждого из двухсот присутствующих гостей.
Она отличалась врожденной одарённостью, элегантностью и любовью к искусству. Как всегда, мужчины не всегда могут оценить такое сокровище.
Великий князь Михаил Павлович демонстрировал свою холодность и неприязнь к браку. Даже его брат Константин, не славившийся хорошим отношением к первой жене, удивлялся отношениям супругов:
«Положение Елены Павловны оскорбительно для женского самолюбия и для той деликатности, которая вообще свойственна женщинам. Это — потерянная женщина, если плачевное положение, в котором она находится, не изменится».
Михаил Павлович больше интересовался делами армии, потому его отстранённость в браке не была специальной, он не хотел намеренно причинить душевную боль своей жене. Со временем его характер смягчился и он смог «простить ей, что она была выбрана ему в жены, тем дело и кончилось».
В 42 года Елена Павловна овдовела, ей и её пятью дочерям достался Михайловский дворец. Отныне роскошные балы в дворце сменились на культурные, «морганатические вечера», на которых члены императорской семьи общались с людьми более низкого статуса, не представленные ко двору. В Михайловском дворце обсуждались планы по освобождению крестьян и преобразованию империи.
И пусть великая княгиня пришлась не по вкусу своему мужу — её любил народ, подданные и великие умы. Она сделала для империи куда больше, чем Михаил Павлович, оказывая протекцию художникам, актёрам, поэтам, больницам, создала постоянный стационар при Максимилиановской больнице,
учреждение для повышение квалификации врачей, заботилась о Воздвиженском храме Московской Ямской слободы в Петербурге, выдвинула инициативу освободить крестьян в своём имении Карловке, Полтавской губернии. Всю жизнь она считала Россию домом, и когда на лечении во Флоренции ей стало туго, она скорее поспешила в Петербург, чтобы там испустить дух.
