Говорили, что отцом Великого князя Николая был вовсе не Павел I.
До революции в высшем свете это не обсуждалось, но народ глухо роптал, сравнивая изображения императора Павла, императрицы Марии Фёдоровны и Великого князя Николая Павловича и не находя почти ничего общего.
Как же так — курносый, среднего роста Павел и рыхлая светловолосая императрица, родители Николая, умудрились не передать сыну ни одной фамильной черты.
Высокий, стройный, с гордо посаженной головой, тонким точёным лицом с прямым носом, Николай не походил ни на родителей, ни на старших братьев.
После революции молодая советская власть всеми силами постаралась скомпрометировать проклятый царский режим, нанося тяжкие удары по репутациям членов царской семьи.
Попал под обстрел и семейный очаг императора Павла Петровича. Молодое советское литературоведение в лице Павла Щеглова вдруг обнаружило почему-то неопубликованный манифест императора Павла о якобы незаконном рождении его четырёх младших детей.
Николай Палкин, как его называли советские историки, был авторитетно объявлен сыном гоф- фурьера Даниила Григорьевича Бабкина.
Правда, ни подлинного манифеста, ни сопроводительных писем к нему не сохранилось, но даже знаменитый Лотман начал послушно повторять — после Александра Первого Россией правили не Романовы, а Бабкины.
Надо сказать, что отец и сын даже по-разному относились к женщинам, с которыми их связала судьба.
Однако фортуна широко улыбнулась, назначив любимыми фаворитками отца и сына женщин из одной семьи — отец долгие годы испытывал серьезную зависимость от Екатерины Нелидовой, а сын более 17 лет был накрепко связан с её племянницей, Варварой Нелидовой.
Екатерина Нелидова попала в Смольный институт восьмилетней малышкой. Катенька Нелидова красавицей не уродились — лицом дурна, ростом мала, зато грациозна и хорошо сложена.
Екатерине Великой нравилась умненькая малышка и императрица повелела художнику Левицкому написать портрет маленькой смолянки в танцевальной позе.
Екатерина окончила институт с фрейлинским шифром и получила место при дворе молодой супруги Великого князя Павла, Натальи Алексеевны.
Трагическая история Великой княгини была короткой — она была слишком вольнодумна, слишком самонадеянна и недооценила прозорливости и могущества своей великой свекрови. Екатерина Великая играючи погубила юную Великую княгиню — её величество наблюдала, как невестка медленно умирала от инфекции с мёртвым ребёнком в утробе.
Придворной акушерке было запрещено помогать двадцатилетней княгине, ни щипцов не применили, ни операции не было, и Наталья Алексеевна скончалась после пяти дней ужасных мучений.
Екатерина Великая избавилась разом и от ненавистной невестки, и от сомнительного ребёнка — шпионы императрицы сумели убедить Екатерину, что отцом ребенка был Разумовский.
Великий князь Павел был безутешен, но слухам о Разумовском поверил — молодая княгиня слишком откровенничала со своим дневником.
Уже через пять месяцев Россия обрела другую будущую императрицу. Мария Фёдоровна будто была создана для продолжения рода, чем весьма успешно занялась к радости царственной свекрови.
После прибытия невесты Павла Петровича в Петербург Екатерина Нелидова, пережидавшая паузу в фрейлинской службе, работая пепиньеркой в Смольном институте, вернулась к своим обязанностям при Малом дворе.
Павел Петрович, как любой настоящий рыцарь, нуждался в прекрасной даме. Ею и стала юная Нелидова. Екатерина обладала неказистой внешностью, но умела мастерски поддержать беседу, развеселить собеседника или посочувствовать ему, но главное, она обладала даром вовремя замолчать, не утомляя визави.
Павел Петрович сблизился с Нелидовой. Он называл их дружбу священной и нежной, но невинной и чистой.
Постепенно влияние Нелидовой на опасно вспыльчивого и непредсказуемого Павла стало огромным, девушка научились управлять им. Своё предназначение она видела в том, чтобы охранять государя и руководить им для общего блага.
Мария Фёдоровна поняла, что союз с Нелидовой ей выгоден больше, чем вражда с ней. Дамы заключили дружеский союз ради любимого мужчины.
Нелидова так и осталась восторженной романтичной смолянкой, сентиментальной институткой, руководствовавшейся нравственными и сердечными мотивами. Она ходатайствовала за своих родных и друзей, спасала многих от гнева императора, но не думала о своей выгоде, как положено тем, кого называют фаворитками.
Екатерина Нелидова не сразу узнала о своей отставке. Ловкий фаворит императора Кутайсов сумел настроить Павла Петровича против Нелидовой.
Серьезная размолвка с императором у Нелидовой произошла из-за Марии Фёдоровны, которую она защищала от гнева Павла Петровича. Вернувшись из Эстляндии, Екатерина обнаружила, что её место в жизни императора прочно занято.
Молодая Анна Лопухина не была привязана к императору, как Нелидова, скорее, Павел был ей неприятен. Она была лишь агентом влияния Кутайсова против Марии Фёдоровны и Нелидовой.
Ловкий фаворит познакомил Павла Петровича и Анну на балу, внушив императору, что девушка влюблена в него без памяти. И рыцарь не смог отказать прекрасной даме.
Начался настоящий культ Лопухиной. На армейских штандартах появилось слово ANNA, а самым модным цветом стал малиновый, любимый цвет Лопухиной. Даже стены нового Михайловского замка были окрашены в цвет перчатки прекрасной дамы императора.
Позднее Анна, готовая на всё, чтобы оказаться подальше от императора, придумала историю о том, что влюблена в князя Гагарина. И император показал, что для любящего рыцарского сердца счастье прекрасной дамы превыше всего. Анна стала княгиней Гагариной и получила новые милости от короны.
А бескорыстная Нелидова, получив отставку, осталась лучшей подругой и советницей Марии Фёдоровны до самой её смерти в 1828 году. Ей суждено было прожить 82 года, сохранив острый ум и врождённый такт. Как руководительница Смольного института она воспитала многих лучших женщин России.
Если отец был рыцарем прекрасной дамы, счастье которой ставил выше своих желаний, сын по отношению к женщинам часто вел себя как мелочный обыватель — с дамами не церемонился, а за отказ мстил.
Николай Павлович жену искренне любил. Она жила в невиданной роскоши в окружении цветов и птиц в клетках, а император называл её «моя птичка».
Императрица исправно исполняла супружеский и династический долг, пока, почти полностью истощённая одиннадцатью родами и выкидышами, не получила настоятельную рекомендацию от придворного доктора больше не беременеть.
Это было равносильно приказу прекратить супружеские отношения, иного способа надёжно предохраниться от беременности тогда не было.
Императору Николаю Павловичу было всего 37 лет, он был красив, здоров и очень сладострастен. И ему никто не запрещал обходиться без альковных утех.
Императрица понимала, что совет врачей это приговор её супружеской жизни, но её безупречно воспитали в понимании того, что семейные радости второстепенны перед династическим долгом.
Возможно, ей и самой хотелось отдохнуть от постоянных беременностей и родов, ведь ей было уже под сорок… И утехи царственного супруга вне её спальни приняла как должное.
Поначалу император повел себя как джентльмен. Вместе с императрицей они шутливо обсуждали придворных дам, которые недвусмысленно давали понять, что пленены своим монархом.
Постепенно шутки закончились, и император перестал делиться с супругой забавными рассказами о том, как он отказал во внимании очередной настойчивой барышне.
Вскоре при дворе почти не осталось фрейлин, которых его величество не удостоил пристальным, но кратким вниманием. И их мужья были бы первыми, кто осудил бы отказ жены познакомиться с императором поближе.
Свои интрижки император называл «васильковые дурачества». Это милое понятие таило ошибку перевода — не голубой цвет романтического ореола влюбленности имелся в виду, а короткая интрижка без чувств и обязательств.
(Слово bluettes никакого отношения к слову «василёк» (bluet, bleuet) не имеет. Это слово с французского переводится как: «искорки; влечения, амуры, симпатия»
Впрочем, императорская чета устраивала выгодный брак очередной отставленной фрейлины.
А как же те, кто посмел отказать императору? Истории Софьи Несвицкой и Лавинии Жадимировской, которым император жестоко отомстил за отказ, яркий пример отнюдь не рыцарского отношения к женщинам.
«Этой? Никогда и ни за что!»- вскричал много лет спустя Николай на просьбу Софьи Несвицкой о помощи в крайней нужде.
Женщин у императора было не счесть. И всё же современники при упоминании фаворитки императора единогласно произносили лишь одно имя — Варвара Аркадьевна Нелидова, фрейлина и племянница Прекрасной дамы отца Николая Павловича, императора Павла Петровича.
Ей доставалось главное внимание императора. Жгучая брюнетка, портрета которой мы увы не имеем, по словам современников пленила императора не столько «итальянской» внешностью, сколько бесценным умением слушать императора, молчать и не быть навязчивой.
Она сумела подружиться с императрицей, которая, вероятно, была весьма рада такой фаворитке.
Собственно, Нелидова не могла называться фавориткой в общепринятом смысле этого слова — своего огромного влияния на императора напоказ не выставляла, должностей для родных не просила, денег и подарков не клянчила.
Нелидова всеми силами скрывала связь с императором, держалась скромно, словом, показному блеску царской любви предпочитала густую тень тайных отношений.
Близкая дружба императора и Варвары Аркадьевны Нелидовой продолжалась около 17 лет и закончилась со смертью императора.
Александра Фёдоровна описала всё отчаяние Нелидовой во время агонии императора, когда Николай отказался попрощаться с ней.
Императрица великодушно дала Нелидовой час, чтобы она смогла проститься с императором наедине.
Завещанные ей императором 200000 рублей Варвара немедленно передала в инвалидную кассу.
Та, что могла иметь всё, отказалась от всего. Нет сомнений, что она искренне любила Николая Павловича и была лишена корыстолюбия и тщеславия.
Никаких скандалов, никаких разговоров о внебрачных детях.
Глухое упоминание о рождённом от императора сыне Нелидовой, по-моему, ничего общего не имеет с действительностью, ведь рождение датируют 1831 годом, а близкие отношения с Нелидовой император начал только после рождения младшего сына и запрета на близость, которые случились в 1832 году.
После смерти императора Варвара затворницей жила в Зимнем дворце, пользовалась уважением всех членов царской семьи и умерла в самом конце блестящего девятнадцатого века, застав коронацию правнука своего любимого Николая Павловича.
Нелидову проводили в вечный покой с уважением в присутствии младшего сына императора Николая Павловича, Великого князя Михаила Николаевича.
Мне кажется, что две эти прекрасные женщины, наделённые уникальным умением понимать любимого мужчину, подлинные образцы бескорыстия — это лучшее, что могло случиться с двумя российскими императорами.
А как жила «соломенная вдова», благопристойная Александра Фёдоровна?
