Елизавета полулежа находилась на полу, опираясь на подушки. Фрейлины пытались уговорить ее лечь в постель, но она категорически отказывалась, опасаясь, что если ляжет в кровать, то больше не поднимется на ноги.
Придворные думали, что их королева никогда не уйдет. Они привыкли, что ежедневно пробуждаясь, Елизавета собиралась и шла гулять по парку.
-Я должна двигаться и мне необходим свежий воздух. — говорила английская королева.
Ей шел седьмой десяток, но казалось, что она более энергичная, чем молодые люди. Не взирая на погодные условия, она легко могла оседлать лошадь и мчаться во всю прыть, подставляя под ветер лицо.
Но после рождественских праздников, стало ясно, что Елизавета слаба. В одну из привычных прогулок, королева сильно простудилась. На зиму двор должен был переехать в Ричмонд и по дороге королева еще сильнее усугубила болезнь. Простуда перешла в жесточайший бронхит.
Содрогаясь от нескончаемых приступов сухого кашля, Елизавета ощущала, как силы покидают ее. Тело было ватное, ноги дрожали, голова болела — прогулки в таком состоянии были невозможными. Насладиться оздоровительным и спасительным сном было невозможно, по причине того, что началась бессонница.
-Поешьте, Ваше Величество. — просили врачи, но Елизавета упрямо отказывалась.
Она внезапно утратила вкусовые ощущения и еда с напитками не вызывали у нее аппетита. Королева понимала, что есть нужно, но сил на еду не было. Она опасалась, что ее начнет тошнить и предпочитала воздержаться от того, что ее организм не хочет принимать.
До болезни дни бежали стремительно, а потом начали медленно тянуться. Обессиленная Елизавета уже не могла передвигаться по дворцу, но упрямо отказывалась ложиться и сидела на полу, обложенная пышными подушками.
Последние дни Елизавета остро ощущала состояние одиночества. Все ее близкие люди ушли в мир иной и не было ни одной души ради которой она могла стремиться жить.
Закрывая глаза, она вспоминала Роберта Дадли, Уильяма Сесила, Фрэнсиса Дрейка, французского «Лягушонка» Франсуа — все они были мертвы. Открывая глаза, Елизавета могла долго смотреть в одну точку и прерывалась лишь тогда, когда ее начинали сотрясать глухие рыдания.
Наконец, Елизавета дала согласие, чтобы ее уложили в постель. Внутренне она поняла, что это конец и впала в состояние оцепенения. Наступил март, но в отличие от природы, жизнь английской королевы не пробуждалась, а клонилась к своему закату.
Из-за отказа от пищи Елизавета сильно исхудала. Одежда на ней болталась. Несколько недель королева не хотела менять платье, но 21 марта дала разрешение переодеть себя. Придворные это восприняли, как знак, что ей осталось немного.
Вокруг толпились люди, негромко переговаривались, а Елизавета не желала в этом участвовать. Ее интерес к этому миру иссяк, мысленно она возносилась туда, где парила душа Роберта Дадли.
Оживилась королева лишь тогда, когда рядом с ней встал архиепископ Уитгифт и начал мелодичным голосом рассказывать о милосердии Господа и страданиях его сына Иисуса Христа.
По блеску в глазах Елизаветы стало ясно, что она находится в разуме и не утратила своей религиозности. Наоборот, на смертном одре вера придавала ей силы и дарила надежду, что это не финал, будет продолжение, но уже не в земном мире.
Ближе к ночи 23 марта 1603 года Елизавета уснула, чтобы больше никогда не проснуться. 24 марта сердце 69-летней королевы прекратило биться. Ее смерть была тихой и во сне, но дни предшествующие смерти были томительными и мучительными.
Едва прозвучали слова о том, что Елизаветы больше нет, как ожидавший новостей всадник помчался на север, туда где находился король Яков. Так как детей у Елизаветы не было, то ее преемником стал сын казненной Марии Стюарт.
Королева правила Англией 45 лет.
