От неё исходил такой жар, что хотелось немедленно достать пригоршню льда. Приподнявшись, она шептала сухими губами: «Скажите государю, что я скоро буду!». Но прислужницы стыдливо отводили глаза. Они боялись рассказать Марии Долгоруковой правду.
Что дни её сочтены. И молодая прекрасная девушка скоро укутается в саван. «Кара Господа настигла ее, — болтали во дворце. – За то, что другую извели!». Но были и совсем иные речи. Мария Долгорукова – порченая царица. И подослали ее к государю специально.
Датский король сказал решительное: «Нет». Свою родственницу, принцессу Доротею-Христину, он выдавать за русского царя не пожелал. И тому было объяснение: двадцать лет назад его родной брат приезжал в Москву свататься к царевне Ксении Годуновой, и там же скончался.
Хотя и уверяли датчан, что королевич заболел, о его гибели ходили разные слухи. Версию отравления в Копенгагене не сбрасывали со счетов, и вторую попытку породниться с русской династией решительно пресекли.
А царю Михаилу Федоровичу Романову срочно была нужна супруга! Было ему уже двадцать семь лет, и он стал первым представителем династии на русском троне. Если бы у царя не появилось детей в законном браке, значит опять сменилась бы власть! И снова смута? И снова чехарда на троне? Этого нельзя было допустить.
Справедливости ради, одна девушка запала ему в душу, и он даже выбрал ее своей невестой. Случилось это в 1616 году, и закончилось неудачей – едва молодую красавицу поселили во дворце, как стало ей плохо. И лекари поспешили объявить царскую избранницу бесплодной и к созданию семьи не годной.
Заплаканную девушку увезли далеко от Москвы… И хотя царь не единожды вспоминал о ней, его мать слышать о неудавшейся невесте не хотела.
— На Марию Долгорукову посмотри. – Властно сказала она Михаилу Федоровичу. – Пятнадцать лет, дочь князя, воспитана в послушании и в православной вере. Собою хороша – вся в матушку. В роду у Долгоруких все оставляли многочисленное потомство. Будет тебе верной женой.
Давление матери не слишком нравилось ему, и царь отправил сватов в Швецию, к принцессе Екатерине. Однако и тут ничего не вышло: девушка не согласилась с главным условием русской стороны. Она не желала менять веру. Пришлось посланникам уныло возвращаться в Москву, а Михаил Федорович без особой радости поехал на двор к Долгоруковым.
Знатных молодых красавиц в ту пору держали строго. Марии не сразу позволили выйти к возможному жениху. Сначала государь беседовал с ее отцом, затем с ним же разговаривала и мать царя. И только потом, когда обе стороны пришли к согласию, служанки побежали за княжной.
Она, в своих комнатах, дрожала от страха и нетерпения сразу. Неловкими руками пыталась поправить жемчужные украшения, которые сразу достали из шкатулок. Одергивала платье, покусывала губы – чтобы казались еще алее… Выйдя к царю, покраснела. А он с радостным удивлением рассматривал свою избранницу. И впрямь хороша!
К пятнадцати годам Мария Долгорукова расцвела. Румянец заливал ее щеки, глаза блестели… Была она невысокого роста, но как сложена! 12 июля 1624 года получила княжна новый статус – царская невеста. Но велено было об этом молчать, во избежание козней.
Только самый узкий круг лиц был посвящен в тайну, что с Долгоруковыми уже всё определилось. И несколько последующих месяцев об этом событии вслух не говорили.
Только в начале сентября начался праздничный переполох. Свезли лучшие бархатные и шелковые ткани для пошива царского гардероба, для будущей царицы начали обновлять комнаты.
Лекарям было велено тщательным образом осмотреть невесту, чтобы ни малейших сомнений не было: не порчена, не страдает каким недугом… Все складывалось самым лучшим образом! Мария Долгорукова была признана идеальной будущей женой!
Свадьбу праздновали 19 сентября:
«А тысяцкий был у государя боярин князь Иван Черкасский, а дружки с государевой стороны бояре князь Дмитрий Черкасский, князь Дмитрий Пожарский, а с царицыной стороны дружки боярин Михаил Шеин, да князь Роман Пожарский с женами… В первый же день была радость великая».
О том, что радость была, действительно, великой, говорит факт щедрых подношений. Никого не забыли, со всеми старались поделиться своим счастьем! Даже четвертой жене царя Ивана Грозного, Анне Колтовской, которая жила в монастыре, отослали подарки.
Но ликование продлилось только одни сутки. Уже на второй день, когда новоявленной царице надлежало выйти на крыльцо и поприветствовать своих гостей и близких, Долгорукова встать не смогла. Слабость её была такой великой, что она едва держалась на ногах.
«Порченая царица!» — шептались во дворце. Накануне была весела и румяна. Так что же стряслось?
Пировали на второй день без царицы Марии. Была в ту пору надежда, что сильно утомилась юная государыня, отдохнет и вскоре встанет.
По всей видимости, еще несколько месяцев её недуг не воспринимали всерьез. Государь приходил к ней, отсылал для неё красивые ткани и украшения… И только к концу года стало ясно, что дело Долгоруковой – безнадёжное.
Она еще силилась улыбаться. Еще надеялась на лучшее. Лекари не говорили молодой красавице всей правды, прислужницы отводили взор… 6 января 1625 года царица Мария скончалась.
Никто до конца не знает, чем была вызвана ее болезнь. Отравление, желание извести ее, тоже нельзя было исключить. Уж слишком быстро и внезапно всё случилось! Отвезли Марию в усыпальницу русских цариц, а годом позже ее место подле царя заняла Евдокия Стрешнева.
Датчане, которые отказались отдавать свою принцессу за представителя династии Романовых, со временем все-таки породнились с ними. Супруга императора Александра III, императрица Мария Федоровна, от рождения носила имя Дагмар, и была она дочерью датского короля.
