— Мама, прости! – громко причитала девушка. – Если прогонишь, то я…
Нетрудно было догадаться, что собиралась сделать Маша. Впрочем, мать только испуганно замахала руками. Потерять мужа, а теперь еще и дочь… Надежда Фёдоровна, вдова надворного советника Сальцова, властно велела Маше идти и умыться. И крепко закрыть рот на замок. Впереди были трудные месяцы, и их следовало пережить достойно.
Красавица Эмилия Темповская угасла в одну январскую неделю 1873 года. Натанцевавшись на столичном балу, выскочила, разгоряченная, чтобы «остудиться» … Уже на следующий день ее скосила жестокая лихорадка, а потом ей стало еще хуже. Никого не узнавая, не успев обнять крошечную дочку Надю, Эмилия закрыла глаза навеки.
Ее обезумевший от горя муж – он любил Эмилию больше жизни – последовал за ней полгода спустя. Говорили, что он катался на лодке и та перевернулась. Другие шептали иное: «Специально так сделал, не мог жить без Эмилии!». В итоге трехлетняя Надя осталась круглой сиротой и поселилась у бабушки со стороны отца.
Это была неласковая бабушка. Свою невестку она откровенно не любила и винила в смерти сына.
— Если бы не ее легкомыслие! – повторяла бабушка.
Трудно было не согласиться с нею. Не выбежала бы Эмилия с бала на снег… Не заболела бы… Но Надя жила в реальном мире без всяких «бы», и ей было несладко.
Она получила все, что должна была получить девочка дворянского звания, пусть и не из самой богатой семьи: учителя приходили к ней на дом заниматься, и Надя делала успехи в математике. Она выучилась грациозно танцевать и играла на пианино… Но в положенный срок бабушка не стала выводить ее в свет – посчитала, что это ненужные лишние траты.
— Сама найду тебе мужа. – решила она.
Надворный советник Сальцов был старше Нади на восемнадцать лет. Фактически – отец и дочь! Но противиться бабушкиному решению не представлялось возможным, и Надя покорно пошла под венец. По счастью, Сальцов оказался человеком спокойным и даже смирным, в быту не доставлял хлопот, и к жене относился ровно и уважительно.
Они называли друга друга на «вы» и по имени-отчеству, стали родителями дочки и двух сыновей (правда, один умер в годовалом возрасте от «горловой»). Жизнь представлялась Надежде Федоровне ровной гладью озера, где ничто не способно ее потревожить…
…В марте 1907 года Гавриил Сальцов, вернувшись после службы, схватился за сердце. Он успел крикнуть жене, а потом упал. Доктора пришли уже к холодному телу, когда Надежда Федоровна с заплаканной дочерью набрасывали покрывала на зеркала. А две недели спустя семнадцатилетняя Маша упала в ноги матери.
— Матушка, прости! – рыдала она.
История была стара, как мир. Надежда Федоровна наивно полагала, что она прекрасно знает жизнь своей дочери. У Маши, которая училась в гимназии, было много подруг. Кто-то познакомил ее со своим дальним родственником, приехавшим учиться в Петербургский университет. Вспыхнула любовь, Маша проявила удивительное легкомыслие…
Теперь Маша Сальцова ждала ребенка. «Виновник» исчез, едва ему намекнули на это. Оказалось, что университет он давно забросил, и жил в столице на присылаемые родителями деньги, обманывая их. Искать такого отца было бесполезно и бессмысленно. И Надежда Федоровна отчаянно пыталась решить эту задачку: как же им всем теперь быть?
Первым делом они вместе с Машей подсчитали – когда примерно родится дитя? Получалось, что Маша была в положении не меньше четырех месяцев. Значит, делать что-то было уже поздно. И скандал — а как еще! — разразится на исходе лета, или в самом начале осени. Надежда Федоровна не спала несколько дней, а потом строго и сурово рассказала дочери, что будет делать, и что от нее самой потребуется.
Маша, замерев от ужаса, слушала мать. Это казалось невероятным!
А уже неделей позже Надежда Федоровна постаралась, словно невзначай, обронить в кругу своих знакомых, что она… ждет ребенка.
— Мой бедный муж так и не увидит свое последнее дитя, — горестно говорила она. – Я успела только сообщить ему об этом! О, как я несчастна!
Вдова с нерожденным малышом – не такой уж редкий сюжет в истории. Королева Клеменция Венгерская родила ребенка уже после смерти своего мужа. Ласло V, король Богемии, тоже был «посмертным» сыном – так его и назвали впоследствии.
Ласло Постум. Вдове Сальцовой сочувствовали, ни у кого и мысли посторонней не возникло. Она была женщиной до того безупречной во всем, что от нее не ждали лжи… Да и лет ей было еще не так много, вполне могла стать матерью!
Бежали месяцы, м живот Надежды Федоровны постепенно рос под шелковым платьем. И только Маша да верная горничная знали, что это – привязанная подушка.
А что же Маша? Как только стало понятно, что ее положение не скрыть, мать отправила ее за границу, вместе со старшим братом. А там и лето настало! Разъезжалась столица по дачам, по загородным домам, поместьям… Надежда Федоровна и подушка под платьем переехали на съемную дачу под Москвой.
Туда же прибыла располневшая Маша. И там, в последний день августа 1907 года на свет появился мальчик, Петя.
Петр Гаврилович Сальцов – так его официально записали – оказался крепким шустрым ребенком. Рос не по дням, а по часам. Рано встал на ножки, рано заговорил… Когда мальчику исполнилось шесть лет, Маше сделал предложение отставной капитан Смирнов. Венчались они на Красную Горку.
Первая мировая, потом революция… Маша с мужем эмигрировали во Францию, туда же уехал старший брат. А Петя остался со своей мамой-бабушкой в Ленинграде. Они не успели выехать, да и Надежда Федоровна не очень рвалась покидать родные места. «Тут вся жизнь прошла, — шептала она, — куда же я поеду?»
Жизнь шла своим чередом, Петр вырос, выучился, женился. А когда началась Великая Отечественная, переживал с семьей все трудности блокады. Как раз в эту пору заболевшая и ослабшая Надежда Федоровна рассказала сыну правду: про подушку под платьем, про его сестру Машу, которая, на самом деле, его настоящая мать…
Сальцов-младший никогда не увиделся с Машей. Он пытался найти ее уже после войны, но следы терялись. Была слабая зацепка, но растаяла. Не нашелся и дядя-брат. По всей видимости, погиб во время войны.
А эту удивительную историю мне поведали мои читатели – потомки того самого Петра. В жизни бывает практически все!
