От вздохов Джейн краснели официанты. Посетители начали оборачиваться на звук и было видно, что им неловко. «Уберите это!» — надрывно прокричала какая-то дама. А потом раздался взрыв хохота.
Джейн Биркин и её возлюбленный были в восторге от собственной шалости. «Вы имитировали это?» — спросили у актрисы журналисты. «Что вы, — спокойно отозвался Серж, — под нашей кроватью стоял микрофон».
Ей было двадцать, она была разведена, одна воспитывала ребенка и снова жила в доме родителей. Надо было срочно становиться на ноги! По счастью, в 1968-м году кто-то из знакомых подсказал Джейн: один француз ищет актрису для съёмок в фильме.
Она пришла по адресу и выяснила – пробы будут в Париже, надо немедленно ехать туда. И, конечно, говорить только по-французски!
Языка Джейн практически не знала – ох уж это хвалёное английское образование! – но решила просто заучить нужные реплики. Коверкая слова, с жутким акцентом, она произносила фразы под насмешливым взором Сержа Генсбура. Он должен был стать партнёром по фильму, и эта девушка ему не слишком понравилась.
— Англичаночка в нелепом платье. – как-то с презрением бросил он.
Джейн спасло, что она сумела точно по роли вовремя заплакать. Искренне и очень горько! Когда ей сообщили, что она получила шанс, она прыгала от восторга. Срочно сняли номер в отеле «Эсмеральда», где Джейн поселилась с дочкой Кейт, няней и старшим братом.
Пелёнки малышки стирали в биде, за неимением таза. А потом Джейн развешивала их на подоконнике… В номере всё время стоял запах сырости.
— Это твой парень? – спросил Генсбур, как-то заехав за Джейн перед съемками. Он указывал на красивого англичанина, выходившего из дверей «Эсмеральды».
— Брат. Эндрю. Он работает со Стенли Кубриком.
«Слоган» — картина, в которой снималась Джейн – давалась ей ох как непросто. Серж держал дистанцию, она сама откровенно боялась его. Да и как не бояться, если он бушевал на съёмочной площадке, ругался, был ужасно груб!
«Мне казалось, что он смотрит на меня с невыразимой злобой», — позже писала Джейн.
Напряжение росло. И тогда режиссер понял, что нужно выпустить пар. Им всем. Съемочной группе дали один выходной день и в приказном порядке велели явиться в ночной клуб. Музыка, неформальное общение – всё это должно было помочь!
Поначалу держались скованно, затем дело пошло лучше. А потом Джейн вытащила Сержа на танцпол и хохотала от души, видя, как он неловко переминается с ноги на ногу. Генсбур совсем не умел танцевать! И в этом было что-то… трогательное!
После этого клуба они отправились в другой, где слушали русские романсы. Затем переместились в мексиканский ресторан, где для них играли музыканты в огромных сомбреро… А утром добрались до отеля «Хилтон», где жил Серж.
Джейн понимала, что зашла слишком далеко. И всё-таки она не ушла. Да, это было слишком быстро, лихорадочно, ненормально… Но разве жизнь обязательно строится по чьим-то лекалам?
«Слоган» завершался, а для Джейн и Сержа всё только начиналось. Родные писали из Англии: как только съёмки подойдут к концу, немедленно в Лондон! Им не нравилось, что у Джейн появился французский друг, они не считали его достаточно надёжным…
Но Джейн не хотела ехать на родину. Она чувствовала, что не может расстаться с Сержем, а он не мог потерять её. Им несказанно повезло, что в тот самый момент Джейн попалась на глаза Жаку Дере, который искал исполнительницу роли Пенелопы в фильме «Бассейн». И это был прекрасный повод остаться во Франции!
«Он немного странный, но я его люблю, — писала Джейн в своем дневнике в августе 1968 года, — Его зовут Серж Генсбур. Он не похож ни на одного из моих знакомых. Довольно опустившийся, но в то же время чистый».
В Сан-Тропе, где снимали фильм, царила безумная атмосфера. В одном отеле с Джейн, Кейт и Сержем жил Демис Руссос, при виде которого малышка начинала плакать. Он пугал её своей бородой!
А в «Бассейне» снова сошлись бывшие возлюбленные – Ален Делон и Роми Шнайдер, так что на съемочной площадке любопытные не сводили с них глаз. А вдруг они снова соединятся? Ведь невозможно себе представить более эффектную пару!
Роми тоже приехала с ребенком и предложила Джейн дать ему возможность поиграть с Кейт. Был на площадке и сын Делона. Настоящий детский сад! Как-то раз Ален, Роми и Джейн привели детей вместе, фотографы взвыли от восторга, поймав редкий кадр, и принялись делать снимки, один за другим, пока режиссер кричал от злости.
Они срывали ему работу… Но фильм получился невероятный, с потрясающей музыкой Мишеля Леграна, и принес невероятную популярность всем, кто в нем снимался…
Джейн огорчала только ревность Сержа. Он всякий раз сжимал кулаки, когда Ален приближался к ней. Не было ни намека, что между ними может что-то вспыхнуть, но Серж страшно боялся, что самый желанный мужчина Франции сумеет вскружить голову «англичаночке в нелепом платье».
Джейн мучилась от ревности по другой причине – Генсбур всё ещё носил кольцо, подаренное ему Бриджит Бардо. Ещё недавно она значила для него так много, что было непросто перевернуть эту страницу.
— Мы должны начать заново. – как-то сказал Серж. — Ты и я. Только мы.
Съемки завершились в октябре 1968-го и Джейн сразу переехала в квартиру Сержа. Маленькая и неудобная, она была, тем не менее, безумно дорога Генсбуру. Он запретил менять даже мелочи в своём гнездышке, чем приводил Джейн в отчаяние.
Получалось, что это теперь и её дом, но — словно чужой! Позже, когда в крошечную детскую комнату поставили двухэтажную кровать (родилась их общая с Джейн дочь), Джейн посетовала, что ноги Кейт вылезают наружу. Не помещаются!
— Пусть наденет носки, если ей холодно. – спокойно ответил Серж.
Его не беспокоила бытовая неустроенность. Да и поначалу в той квартирке она находились не так уж часто! Постоянно возникали съемки, выступления, рекламные кампании в поддержку фильмов…
Однажды Джейн пела в душе и Серж ворвался прямо посреди куплета:
— Давай запишем песню! – с горящими глазами предложил он.
У него уже была готова песня: «Я тебя люблю, я тебя тоже… нет». Он писал ее для Брижит и исполнял вместе с ней. Но та испугалась получившейся версии – слишком смело, дерзко, откровенно!
Позже Бардо потребовала, чтобы все записанные копии были уничтожены, а ее имя никогда бы не связывали с этой композицией. А вот Джейн согласилась петь, не раздумывая. Да, это было очень необычно. Но ведь об этом её просил обожаемый Серж!
Песню записали в кратчайшие сроки, а потом Серж придумал еще несколько, чтобы получился целый диск. Пластинку подготовили в Лондоне, и на обложке была только фотография Джейн – он настоял на этом. И… началось! Песня взлетела в чартах.
Она вызывала у людей восторг и гнев одновременно. С одной стороны, она триумфально шествовала по планете, с другой – ее осудил сам папа Римский! Джейн пожимала плечами. Благодаря королю Генриху Восьмому, она, прирожденная англичанка, от Рима никак не зависела. Пусть себе осуждает!
Но показывать пластинку родителям было страшно. Джейн сама привезла диск, и сама поставила его родителям. На моментах, где она начинала вздыхать, специально поднимала иглу проигрывателя…
— Это самая красивая песня на свете. – решительно произнесла мать, и Джейн недоуменно подняла брови. Ее хвалили едва ли не первый раз в жизни!
Смешнее всего было в Италии. Там, оказавшись в ресторане, Джейн и Серж сразу представились. Их не узнали: кто такие? Тогда Генсбур предложил поставить песню «Я тебя люблю, я тебя тоже… нет», рассказав, что он автор… И музыка полилась над рестораном. Вздохи Джейн заставляли посетителей заливаться краской.
— Вы имитировали, да? – спрашивали журналисты у Джейн несколько недель спустя.
— Что вы. – серьезно отвечал Серж. – Мы просто поставили микрофон под кроватью.
«Он блистательно талантлив и уникален», — написала Джейн в своем дневнике. В те годы она любила Сержа больше жизни.
