Зигмунд Фрейд — фигура противоречивая. Одни называют его гением. Другие вообще не считают настоящим учёным. Одно бесспорно: в жизни Фрейда было немало странных моментов, до сих пор вызывающих недоумение.
Зигмунд Фрейд — основатель психоанализа. Он лечил людей от страхов и неврозов. А сам между тем мучился от множества фобий. И вообще, вёл себя настолько странно, что шокировал и пугал окружающих.
«Особенный» мальчик
Отец и мать души не чаяли в маленьком Зигмунде. Мать, Амалия, с самого его рождения была уверена: у сына — большое будущее. Ведь недаром ей предсказала это странная незнакомка, встретившаяся в кондитерской. А ещё мальчик родился с так называемой «вуалью» — его головку покрывал кусочек плодной оболочки.
Такое бывает, но довольно редко, и по народным поверьям сулит младенцу успех и известность. Амалия без устали рассказывала об этом всем, кто соглашался слушать, и скоро истории о «вуали» и старой предсказательнице стали семейными легендами.
Чуть не разорил родителей на книгах
Старший ребёнок в семье, Зигмунд был любимчиком. Только ему выделили собственную комнату и позволяли допоздна жечь керосиновую лампу — чтобы мальчик мог читать книги и готовить уроки. У остальных детей ничего этого не было — они жили все вместе и могли пользоваться лишь свечами.
Зигмунда же готовили к поступлению в гимназию, возлагая на него большие надежды. Ему давали немного денег на книги — столько, сколько отец мог выделить. Но Зигмунду этого было мало, и он порой залезал в долги.
Болезненная любовь
Однажды молодой человек познакомился с подругой своей сестры, Мартой Бернейс. И влюбился. Все планы стать учёным были забыты: нужно было научиться хорошо зарабатывать, чтобы мать его Марты — Принцессы, как он её называл, — согласилась выдать её за Фрейда. Его любовь принимала болезненные формы: он хотел, чтобы всё внимание невесты, вся её любовь принадлежали только ему.
Образованная, начитанная, хорошенькая и весёлая Марта любила ходить на каток. Фрейд запретил невесте это невинное развлечение: ему казалось, что на катке её быстро «уведут» другие мужчины.
Он даже стал убеждать девушку в том, что она непривлекательна и не очень-то умна: ему было невыносимо думать, что она может флиртовать с кем-то. Он ревновал её к их будущим детям: ведь они обязательно заберут себе большую часть внимания Марты.
Пытался перевоспитать невесту
Влюблённые ждали свадьбы около четырёх лет. Семья Марты вскоре переехала в другой город, и Фрейду оставалось только писать любимой письма. За четыре года их накопилось около тысячи! Зигмунд изливал на бумагу всю свою любовь и привязанность, но в то же время старался перевоспитать невесту: запрещал ей общаться с беременной незамужней подругой, например («плохой пример!»).
Ещё ему не нравилось, что Марта очень привязана к своим родным: внимание и любовь невесты должны были принадлежать только ему, безраздельно! Он то и дело повторял: его «любимая девочка» будет жить исключительно ради него, ей нужно забыть все старые увлечения и привязанности.
Хозяйственная и экономная
Впрочем, когда они, наконец, поженились, Фрейд смог убедиться: Марта не собирается давать ему никаких поводов для ревности. Из неё получилась образцовая жена. Марта родила шестерых детей, и всё её время отныне принадлежало семье, дому. Она полностью освободила мужа от забот о домашнем хозяйстве, занималась всем сама, только бы не отвлекать его от научной работы.
Марта была потрясающей хозяйкой: разумной, практичной, экономной. Хотя порой её стремление экономить доходило до грани: она могла приготовить обед, невзирая на то, что срок годности продуктов истёк, — не выбрасывать же!
Путешествовал в отдельном купе
Раз в год всё семейство отправлялось в отпуск. Ехали обычно на поезде. Супруги, шестеро детей, нянька, прислуга… Марта умела организовать всё идеальным образом. Её дети не шумели и не плакали в дороге, потому что она всегда умела их занять: рассказывала, играла, строила им домики из подушек и одеял…
И багаж у неё никогда не терялся, был аккуратно уложен и не доставлял проблем. Зигмунд при этом путешествовал в отдельном купе. Он не переносил даже малейшей суматохи, детские голоса его раздражали.
Был против женщин в науке
Из всех своих детей Фрейд выделял младшую дочь Анну. Она была настоящей «папиной дочкой». Когда Анна стала взрослой девушкой, Фрейд начал проводить с ней сеансы психоанализа. И девушка вскоре сама заинтересовалась его деятельностью. К тому времени учёный уже страдал от ухудшения здоровья, и Анна вызвалась ухаживать за ним и помогать в работе.
Он благосклонно принимал заботы дочери, но не принимал всерьёз её стремления к науке. По мнению Фрейда, женщины вообще не способны к серьёзной деятельности. Он всегда говорил, что лучшая участь для женщины — стать любимой женой, матерью семейства. Зачем им наука? Он искренне считал всех женщин инертными, был убеждён в их нежелании менять привычный образ жизни, участвовать в громких событиях.
Ненавидел музыку
Интересны противоречия в его отношении к искусству. С одной стороны, Зигмунд Фрейд собрал солидную коллекцию античных артефактов — предметов, найденных при раскопках в Древнем Египте, Греции, Китае, Индии. А с другой — ему всегда действовала на нервы музыка. Любая. Он запрещал своим детям слушать и тем более исполнять музыкальные произведения.
Отправляясь в ресторан, он заранее уточнял, играет ли там музыка. И даже заставил вынести из дома пианино собственной сестры, несмотря на её протесты. Некоторые биографы предполагали, что учёный страдал мелофобией — болезненной боязнью музыки.
«Страшные» цифры
Это была не единственная фобия психоаналитика. Рассказывали, что Фрейда приводили в ужас цифры. Не все — только две: 6 и 2, точнее, их сочетание. Этот страх принимал болезненные формы: например, Фрейд никогда не останавливался в отелях, где было больше 61 номера.
Кроме того, он никогда не начинал важных дел 6 февраля — считал этот день несчастливым. Очень испугался, когда ему достался телефонный номер с «роковыми» цифрами. И искренне был уверен, что умрёт в 62 года (хотя дожил до 83).
Не смотрел в глаза пациентам
Именно Фрейд первым начал устраивать пациентов на кушетке, по его мнению, положение лёжа помогало им расслабиться. Сам же доктор при этом садился за изголовьем кушетки. Считают, что он занимал это место, чтобы не смотреть пациенту в глаза — это приносило ему дискомфорт.
Возможно, такой подход действительно помогал психоаналитику лучше сосредоточиться на том, что рассказывали ему пациенты. Во всяком случае, многие из них были ему благодарны за помощь. Одна из пациенток, мадам Бенвенисти, даже подарила ему дорогую кушетку, которая и сегодня украшает одну из комнат Музея Фрейда.
