Белокурая девушка с багетом вышла из булочной, а он замер от восторга. Она была так естественна, так молода и свежа! Ему перевалило за 70, ей только исполнилось двадцать. Но летом 1954 года Пабло Пикассо почувствовал, что он влюбился. На его беду, юная Сильветт уже была «занята».
Родители Сильветт развелись, когда она еще не появилась на свет. Успешный галерист Эммануэль Давид происходил из буржуазной среды. Онор Гелл, дочь викария, тяготела к богемному образу жизни. Она не смогла смириться с участью матроны, которая каждое воскресенье водит детей в нарядных костюмчиках в приходскую церковь. Онор жила страстями, и поэтому ее брак в 1934 году распался.
В нудистскую колонию Иль-дю-Леван съезжались люди из разных частей света. Онор с детьми решила обосноваться там, когда Сильветт было всего три недели от роду. Это было в ее духе! Солнце, море, свежий воздух и полная свобода – все это предоставлялось местным ребятишкам.
Подрастая, Сильветт была вынуждена признать: чуть больше контроля со стороны матери ей бы не помешало. Потому что в пятнадцатилетнем возрасте ее отправили в английскую школу Саммерхилл. И там надлежало соответствовать правилам поведения, которые устанавливала администрация…
Она всегда была жизнерадостной и легкой на подъем. Как и все девушки ее возраста обожала танцы. В какой-то момент, отдыхая в сторонке, она увидела, что к ней направляется молодой человек. Он представился как Тоби Джеллинек, и с этого начались их отношения.
Тоби – скульптор и дизайнер – жил на две страны. Его мать почти постоянно находилась в Валлорисе, на Лазурном берегу. Отец оставался в Великобритании.
— У меня почти также. – усмехнулась Сильветт. – Только мой отец француз, а мать англичанка.
Их отношения развивались, не встречая никаких препятствий. Когда в 1954 году Тоби предложил Сильветт поехать с ним на Лазурный берег, она согласилась, не раздумывая. По утрам, пока мать жениха готовила кофе, Сильветт выбегала в булочную за багетом. И вот там состоялась встреча с Пабло Пикассо.
Его ошеломило в ней все – бьющая через край энергия, светлые-светлые, почти прозрачные волосы. Она собирала их на макушке в «хвост», перетянутый обычной черной резинкой, и в этом было что-то невероятно обаятельное. Другие девушки ее времени начесывали волосы, завивали их в тугие локоны. Очаровательная небрежность Сильветт моментально покорила известного художника.
Он подошел и предложил ей… позировать. Она согласилась только при одном условии: с ней в мастерскую придет Тоби. Поджав губы, Пикассо размышлял несколько секунд. А потом махнул рукой: Тоби, так Тоби…
У Пикассо был трудный период в жизни. Франсуаза Жило, с которой они познакомились в годы оккупации Парижа (а потом стали родителями двух детей), ушла от него годом раньше. Она не смогла вынести непростой характер Пабло, а самое главное, его постоянную привычку «смотреть по сторонам». Не единожды они ссорились, пока Франсуаза не забрала детей и не уехала.
«Она вдохнула в меня жизнь, — признавался Пабло, рисуя портрет Сильветт, — я понял, что началась новая глава в моей биографии».
Он делал набросок за наброском. Позировать Пабло стало для Сильветт ежедневной «работой». Он создал около шестидесяти ее изображений, подчеркивая ее особенную прическу – «конский хвост».
Когда изображения Сильветт стали появляться на выставках и на газетных полосах, многие взяли это на заметку. Во Франции говорили, что «конский хвост» придумала Сильветт Давид. Даже сама великолепная Брижит Бардо подражала ей в этом!
Тоби все хорошо знал про Пабло, поэтому ни на шаг не отходил от своей невесты. Они были помолвлены, и он не собирался уступать Сильветт семидесятилетнему художнику.
Конечно, Сильветт видела, что лицо Пабло буквально расплывается в улыбке, стоит ей перешагнуть порог мастерской. Он шутил и болтал о своей жизни, рассказывал байки о знаменитых людях. Особое отношение к себе она почувствовала и правильно восприняла. Но у нее и мысли не было, чтобы оставить Тоби.
— Выбирай любую работу, — предложил Пикассо.
И она выбрала. А он подписал «Для Сильветт».
Вскоре Тоби и его невеста уехали из Валлориса. Они поженились, как и планировали. А три года спустя муж Сильветт тяжело заболел. Денег на лечение не хватало, и бывшей музе великого художника пришлось продать единственное сокровище, которое у нее имелось – работу Пикассо.
Жалела ли она об этом? Нет. Даже несмотря на то, что с Тоби они в итоге развелись. Сильветт переехала в Англию, где встретила Роберта Корбетта, за которого вышла замуж и поменяла свое французское имя на более приемлемое в Англии – она стала Лидией. А когда и этот брак распался, Сильветт… сама взялась за кисти и краски!
Великой художницей Сильветт не стала. Но рисование отвлекло ее от черных мыслей, позволило ей продержаться на плаву.
К слову, ее портрет кисти Пикассо последний раз был продан около пятнадцати лет назад за несколько миллионов долларов…. Покупатель не называется.
